В романе Фейхтвангера «Лисы в винограднике» премьер-министр Людовика XVI говорит Бенджамену Франклину: «Существует много способов вытянуть что-либо из Версаля: хитрость, обман, немая угроза, нажим, непрерывные и упорные нижайшие просьбы, веселая дерзость. Но один способ — грозное, добродетельное мычание — решительно никуда не годится».
И именно этот способ, судя по всему, оказался единственным, освоенным нынешним руководством России во внешней политике. В частности — в отношениях с нахальным руководством Грузии. Если все последние годы Кремль грозно и добродетельно мычал в ответ на выходки тбилисского режима, то в последние дни он, по первому впечатлению, вместо того, чтобы от этого мычания отказаться, лишь добавил в него нотки истеричности и биться посуды.
В ответ на «веселое и дерзкое» хамство Саакашвили, российская власть вместо жесткого, быстрого и уничтожающего ответа грозно надула щеки и по-детски промычала: «Ах вы так! Ну мы вас…» — и нечего реального не сделала. Вернее, сделал почти все, чтобы выставить себя в слабом и смешном свете. Сначала она пожаловалась в международные организации (признав их арбитром в данном конфликте), а затем приняла правила тбилисской клоунады и стала отвечать на пакости и хулиганство другой стороны мелким вредительством, бьющим по кому угодно, но только не по власти Саакашвили.
Вместо ударов по последнему, она начала бить по бизнесу обрусевших грузин, которых самих тошнит от грузинского руководства. Перекрывать транспортное сообщение (то есть мешать той части грузин, которая связана своими интересами с Россией, а не Грузией и заинтересована, как раз, в улучшении отношений между ними), выгонять из России тех мигрантов, которые как раз не хотят жить под властью Саакашвили и ищут бытового и экономического убежища в России.
Если еще две недели назад общее среднее отношение грузин к Саакашвили описывалось формулой: «Уберите от нас этого сумасшедшего», — то в последние дни оно в лучшем случае может быть описано словами: «Всех президентов — в одну палату!», — если не сплочением пассивно негативных (по отношению к режиму) масс грузинского общества вокруг диктатора.
Если оставить вымирающим российским «правозащитникам» стенания по поводу «ущемления прав человека», именно с политической точки зрения, с точки зрения обеспечения интересов России (как, на самом деле, и Грузии), все происходящее абсолютно не служит достижению тех реальных целей, которые она должна была бы ставить.
Что нужно России? Либо дружественная Грузия, либо Грузия в составе Союзного государства с Россией.
Как может способствовать решению этих целей все то, чем Россия занимается последнюю неделю? Никак. По двум, достаточно очевидным причинам.
Во-первых, закрытие казино, изгнание грузин с рынков (там, кстати, в большинстве не столько они, сколько азербайджанцы и российские северо-кавказцы), борьба с мигрантами — никак не сказываются на правящей в Грузии группировке. Не Саакашвили держит эти казино. Не Окруашвили посылает своих боевиков торговать на рынках Москвы. Не Мерабишвили отправляет нищих грузин зарабатывать деньги для его полиции в Россию.
Все они получают деньги совсем из другого источника. И столько, что им хватает. Имущие грузины без проблем будут летать в Россию через Стамбул и переводить деньги через третьи страны. Значит, пострадают как раз неимущие, те, кто и страдал от Шеварднадзе, и страдает от Саакашвили.
Казино, конечно, объективно есть вред, есть разложение людей и как любой игровой бизнес испытывают особую тягу к криминалу. Но забрать их из-под влияния грузинских криминальных групп (лидеры которых в большинстве имеют российское гражданство), — значит просто облегчить жизнь другим криминальным группам. Если власть испытывает удовлетворение от защиты российского криминала от криминала грузинского — то при чем здесь борьба с Саакашвили?
Кстати, и экзотическая идея оставить на всю Россию четыре игровые зоны к данному сюжету не имеет отношения. У кого есть деньги — доберутся и туда, у кого их меньше — будут играть на подпольных рулетках, у кого их нет — в казино не ходят. А мелкие игровые заведения особо широко распространились именно благодаря тому, что несколько лет назад регистрацию их передали в спорткомитет, выведя из-под ведения местной власти. И как раз она, как, например, в Москве, в последнее время пыталась очистить от них город.
К тому же, атака на московские казино оказалась нацелена не на борьбу с тбилисской диктатурой, а на Зураба Церетели (которому принадлежали некоторые из закрытых заведений) и Иосифа Орджоникидзе, курирующего в Москве игровой бизнес. Они, конечно, грузины. Но уж никак не относящиеся к саакашвилевскому окружению.
Рынки в стране и в Москве — конечно криминализованы. Но, разве кто-то думает, что если разгромить одну этническую группу, то их заполнят «подмосковные старушки»? В лучшем случае теперь продукцию у них будут скупать местные бандиты. Кстати, значительно более «отмороженные», чем их южные коллеги. Вопрос декриминализации рынков и устранения на них системы ценового сговора решается совсем иными методами, не лежащими в «этнической плоскости». Надо не гоняться за грузинами, а развивать систему сбытовой кооперации.
Да, в России масса и легальных, и нелегальных мигрантов, в частности — из Грузии. Которые, кстати, работают на экономику России. Изгнать их — мечта российских аналогов Саакашвили, маргинальных «околопублицистов» и откровенных нацистов, вовсе не стремящихся занять их место на рынке труда. Но, допустим, эти мигранты будут выдворены. Они что, вернувшись в Грузию, предъявят счет за это выдворение грузинской власти и бросятся на проспект Руставели с криком «Долой Саакашвили?» Если бы они были на это способны, они бы давно это сделали, а не уезжали в Россию.
Если сейчас, так или иначе, в России они видят заступника и спасителя, то после изгнания они будут видеть в ней гонителя и лишь сплачиваться вокруг тбилисского режима, уже на себя примеривающего роль заступника.
Все названные проблемы есть, все они требуют решения, все они важны — но никакого отношения к реальной борьбе утвердившимся в Грузии бандитским режимом не имеют.
И заявленные меры на деле стали лишь поводом для одних: под шумок переделить тот или иной бизнес; — для других осуществить мечту «борьбы с мигрантами»; — для третьих — просто выслужиться, поскольку в своем безумном служебном рвении им показалось, что Кремль дал отмашку: «бей грузин, спасай Россию!»
При всей неумности заявленных мер надо отметить, что, по данным из «осведомленных источников», такой отмашки Кремль не давал.
Устраивая эти гонения, Россия бьет не по грузинской власти. Она бьет по тем, кто с Саакашвили не ужился, то есть, по потенциальным союзникам России в борьбе с ним.
Это, в конечном счете, все равно, как если бы бежавших в СССР немецких и испанских антифашистов «назло» Гитлеру и Франко департировали обратно в эти страны.
Московские грузины — это те, кто в принципе не приемлет Саакашвили, воспринимающегося ими как проходимец и авантюрист. По большему счету — именно они один из самых надежных союзников России в борьбе с нынешней тбилисской диктатурой.
Идея «экономических санкций» и «экономической блокады» вообще не плодотворна и является лишь подменой реальной борьбы с враждебным режимом. Она может дополнять другие меры, но абсолютно неэффективна сама по себе. Даже если предполагает не клоунски-истеричное, а более реальное наполнение.
США полвека ведет политику блокады Кубы. Но в ответ «несознательное» кубинское население вместо того, чтобы свергнуть Фиделя, смотрит на него с обожанием: «Наш Команданте! Как на него Америка давит, а он не сдается! Родина или смерть!»
Кремль хочет сделать из Саакашвили Фиделя Кастро?
К тому же, всерьез блокировать Грузию Россия не может — просто по географическим причинам.
Экономические санкции имеют смысл тогда, когда от некой страны надо добиться неких уступок. Но не смены всего внешнеполитического курса. Экономические санкции — это, вообще, частью один из рыночных мифов, частью отговорка неполноценных элит, реальную борьбу подменяющую ее имитацией.
Экономическими санкциями можно добиться чего-то от стран, с относительно развитой экономикой, которой они наносят ущерб. Экономики Грузии не существует. Поэтому ущемить ее такими санкциями реально нельзя. Грузия при Шеварднадзе уже жила без газа, света и теплой воды. И уже привыкла. Нищего нельзя напугать конфискацией имущества.
Экономическими санкциями можно сломить того, чьи экономические интересы они затрагивают. Санкции Грузии экономических интересов саакашвилевских бандитов не затрагивают — у них другие источники доходов.
Иные экзотические публицисты советуют оставить от Грузии «одну Кахетию». Что блестяще характеризует их знакомство с географией и историей.
Во-первых, Кахетинское царство было всегда наиболее тесно связано с Россией и первым попросилось в его состав — еще в конце XVI века.
Во-вторых, почему именно Кахети? А почему не Картли, не Имерети, не Менгрели, не Гурию? С Абхазией в этой логике все ясно.
В-третьих, в этом случае, где будет Картли? Отойдет к России? И что, относительно более южная Картли будет у России, а относительно более северная Кахети будет их разделять? Если Грузией останется только Кахети, значит: Картли отходит к Ирану, а Имерети, Гурия и Менгрели — к Турции.
Яркая идея, достойная «истинного патриота»: с криком «слава России!» отдать три четверти Закавказья шиитскому Ирану и суннитской Турции (к тому же, входящей в НАТО).
Кто-то скажет, что слово «грузин» в советское время воспринималось как «богач». Но кто-то скажет, что оно воспринималось как «культурный и великодушный человек». Просто разные люди вырастали в разной культурной среде: в одной в грузинах видели интеллигентных людей, врачей, художников, ученых, воинов. Другая — видела в образе «грузина» — директора комиссионного магазина. Третья — торговца на рынке. Четвертая, мыслившая в рамках формулы "у них денег куры не клюют, а у нас на водку не хватает", — «богача». И тогда грузины были разные, и сегодня они тем более разные. Как и русские. Кто из них в какой среде воспитался, каким уровнем культуры обладает — такой образ грузина перед собой и видит.
Когда представители российской власти с угрозой говорят: «Мы досрочно выведем (имеется ввиду — назло Саакашвили) свои базы из Грузии», — они что пытаются испугать тбилисскую диктатуру? Она именно этого и хочет.
Когда представители российской власти говорят: «Мы урегулируем отношения с Грузией, когда ее руководство прекратит проводить провокационную и антироссийскую политику» — они что имеют в виду? Что Саакашвили перестанет проводить такую политику?
Во-первых, с чего бы это? Напряженные отношения с Россией — это смысл политики нынешнего руководства Грузии. А Россия в ответ наращивает давление на противников этого руководства, но не затрагивает интересов самого этого руководства.
Во-вторых, как это изменение политики будет проявляться? Что Саакашвили заверит Кремль в своей любви? Уже заверял. Если в ответ на очередные заверения Кремль им поверит — он его и опять обманет.
Россия не нуждается в изменении политики нынешнего грузинского руководства. Она нуждается в устранении этого руководства.
Поэтому ее нужно добиваться не уступок Саакашвили, а его устранения, и уж, конечно, не помогать ему сплачивать вокруг себя грузин «героическим противостоянием с северным хищником».
Правящая в Грузии группа — это достаточно жесткие, хищные и целеустремленные бандиты.
Они не отдадут власть ни в результате нынешних российских санкций, которые ничем реально им не угрожают, ни даже в результате более серьезных санкций, даже если те им действительно будут угрожать. Это не люди, подобные Горбачеву, Шеварднадзе или Кучме, которые при первой серьезной опасности предпочли капитулировать.
Эти люди сами власть не отдадут.
Поэтому она у них должна быть отобрана. Отобрана соединенными усилиями России и здоровых сил грузинского общества, которым до сих пор Россия толком не помогала, а теперь — начинает мешать своим истеричным мычанием.
Отобрана быстро. Одним ударом.
Так, чтобы никакие международные покровители этой группы не успели устроить уже международную истерику по поводу «вмешательства во внутренние дела».
Если Россия растянет это взятие власти на длительный срок — она с такой истерикой столкнется.
Если Россия сделает это быстро и решительно — это будет поддержано и грузинским народом, который вздохнет с облегчением, и мировым сообществом, которое признает право России на такие действия на том основании, что она сумеет их осуществить.
От России требуется не «грозное мычание». Не нелепая подмена борьбы с тбилисскими фашистами борьбой с грузинами. Не безрезультатные «экономические санкции». Не удар по пророссийским грузинам, объективно являющимся ее опорой в борьбе за освобождение Грузии.
От нее, и в ее интересах, и в интересах грузинского народа, требуется воля, энергия, действие.
Один удар. Мощный, эффективный, стремительный.
Удар не против Грузии. Не против грузин. Удар во имя Грузии, во имя российско-грузинской дружбы, во имя грузинского народа.
