Глядя на то, как развивается ситуация с расследованием подрыва российских газопроводов, редакция АПН считает необходимым публично зафиксировать своё мнение по данному вопросу.
Несмотря на то, что у каждой из сторон конфликта есть очень большой соблазн обвинить другую сторону в подрыве, и приписать его реализацию государственным структурам, реальный сценарий событий может быть совершенно иным. Мы исходим из того, что реальное авторство диверсии рано или поздно всё же вскроется. Её гипотетическим западным устроителям не может не быть очевидным, что подрыв настолько масштабного инфраструктурного объекта - это, если не casus belli, то, как минимум, повод к выплате масштабных компенсаций, которые рутинным образом присудит любой европейский суд. Причём, если говорить о наших западных, как принято выражаться в российских верхах, партнёрах, эта диверсия против Германии и немецкой экономики в целом могла оказаться настоящей атомной бомбой, заложенной под механизмы атлантической солидарности, включая НАТО. Полагаем, также, что всерьёз говорить о возможном российском авторстве диверсии не приходится. Даже если представить, что у кого-то в российских верхах возникло желание реализовать подобную дикую по смыслу операцию, у штатных механизмов флота нет для этого ни малейшей возможности. Ни для кого из военных экспертов не секрет, что район выхода из Балтики, начинающийся примерно в тех местах, где произошёл подрыв газопровода, плотно контролируется Швецией ещё со времён Холодной Войны. И этот контроль, во многом параноидального уровня, изначально был направлен на обнаружение советских, а затем и российских подводных лодок. Скрыть прохождение тяжёлых подводных аппаратов там просто невозможно.
Если бы у стран Запада были реальные доказательства скрытного прохода по этим местам подводных российских кораблей, эти карты уже давно были бы выложены на стол. Длящееся молчание, как раз, скорее всего, означает, что западные страны столкнулись... с непредвиденным и не очень понимают, что с ним теперь делать.
О чем может идти речь?
В отличие от масштабных военных противостояние периода первой Холодной Войны, в конфликте вокруг Украины, начиная с 2014 года и, даже, ранее, значимую роль играет частная инициатива, причём со всех сторон.
Мы не будем подробно останавливаться на роли Игоря Стрелкова или развёрнуто разъяснять, роль написанной украинскими волонтёрами информационной системы "Крапива" в повышении эффективности работы ВСУ.
Остановимся на конкретике. А именно, на обсуждении того, какая из более-менее активных сторон конфликта имеет доступ в этот район моря, мотивы, желание, возможности и умение совершить подобную диверсию.
Все эти признаки выводят нас на поляков.
Сам подрыв произошёл в шаговой доступности от польского побережья.
Именно в этом районе Балтики не протолкнуться от мелких и средних частных судов, включая, даже, частные яхты, которые могут обоснованно и мотивированно, не привлекая избыточного внимания военных, двигаться в районе прокладки газопроводов.
Именно эта нация обладает, совокупно, достаточно серьёзным комплексом исторической обиды на Россию и, скажем так, определённым сочетанием куража и бесшабашности, чтобы совершить подобную акцию, не думая о последствиях. И, даже, не задумываясь, приурочить подрыв российского газопровода к запуску польского.
Наконец, нельзя не заметить, что среди поляков есть множество способных инженеров, в том числе и имеющих опыт работы со взрывчатыми веществами. Не только в военной сфере, но и в горной промышленности. Среди поляков есть немало смелых и сильных людей, в том числе способных реализовать подобную авантюру на практике.
Наконец, среди польских бизнесменов вполне мог бы найтись свой "Пригожин", да и не один.
Почему мы пишем о польских частных лицах, а не о польских правительственных структурах? Полагаем, что определённый уровень вменяемости польские власти всё же демонстрируют (вот, не полезли устраивать мировую войну из-за украинских ракет С-300) и, в том случае, если они и были хоть как-то в курсе подобной спецоперации, предпочли бы захэджировать риски, заранее дистанцировавшись от дурной инициативы.
Благо, при определённом уровне аккуратности им не нужно было бы делать вообще ничего. Достаточно было бы просто не замечать. Ведь необходимые ресурсы, в принципе, малы, и доступны частным лицам.
А какие реально средства были бы необходимы для организации такой диверсии? После того, как она произошла, мы с весёлым интересом обнаружили массу "экспертных рассуждений" в диапазоне от возможности доставки туда российского глубоководного аппарата "Лошарик" до аналогичного тяжелого оборудования США.
Между тем, как неоднократно указывали публично официальные лица, подрыв произошёл на глубине 70-80 метров. Рекорд погружения с легководолазным оборудованием, если нам не изменяет память, составляет около 330-350 метров. А уж глубины, на которых находятся трубы обоих "Северных Потоков" для аквалангистов - достаточно проходные. Расстояние до польского побережья таково, что перебросить в район операции достаточное количество исполнителей и оборудования на частной яхте - более чем реально. Для минирования хватило бы с избытком 3-4 человек, хотя, в пределе это мог бы быть и один. Яхте или частному грузовому кораблю было бы даже не обязательно светиться возле труб. Доставка аквалангистов могла бы производиться с использованием подводных скутеров/буксировщиков, предназначенных для того, чтобы перевозить аквалангистов. Кстати,
выпускаемый в Польше подводный скутер 1978 года разработки, по сведениям из Википедии, имеет запас хода 93 километра. Разумеется, мы не утверждаем, что поляки плавают только на польском. Могла быть использована и более поздняя и более совершенная модель другой страны производства. Но заявленные характеристики наводят на мысль о том, что, в принципе, при определённом уровне настырности и доступных ресурсов, район пролегания Северных Потоков был бы доступен аквалангистам даже с берега, без использования корабля.
Необходимый объем взрывчатки не очень-то велик. Он мог бы исчисляться не более, чем сотнями килограмм на трубу. Лень и нет полных сведений чтобы рассчитывать, но, скорее всего, хватило бы и десятков. Доступные в промышленности вещества для проведения взрывов во время горных работ устойчивы к воде, и, более того, штатно пригодны для подводных взрывов. Саму взрывчатку, в стране, в которой, напомним, свыше 10% людей, занятых в промышленности, а именно ~220 тысяч человек, заняты в горной добыче, достать несложно. Несложно было бы и скрыть её от учёта, замаскировав её трату штатно ведущимися взрывными работами. Полагаем, определённые сложности у инициативной группы могли бы возникнуть со взрывателями. А может быть и не возникли бы. В любом случае, мы уверены, что в Польше имеется масса квалифицированных инженеров-взрывотехников, которые по силам решать подобные задачи.
Итак, гражданского происхождения взрывчатка, команда от трёх-четырёх до десятка человек, включая аквалангистов, взрывотехника и обеспечивающий персонал. И денежный ресурс, необходимый для закупки снаряжения, оборудования, создания временной базы и заметания следов.
Если оценивать проект по системе "палец-потолок", для его реализации вряд ли бы ушла сумма, превышающая десяток миллионов евро. Но, скорее всего, при наличии уже готового судна у доверенных людей, инициативной группе удалось бы уложиться в два или три.
Подобный мизерный масштаб средств, необходимых для диверсии, которая способна создать долговременные проблемы в мировом масштабе, заставляет настойчиво и с большим подозрением смотреть в сторону Польши.
Более того, скажем прямо, если факт участия польских волонтёров в этом событии реально вскроется - такое их объяснение, скорее всего, окажется наиболее приемлемым политически для большинства участников конфликта.
Редакция АПН ждёт продолжения расследования подрыва и оглашения результатов работы следствия.
