14 декабря 2016 года функционер так называемого «Совета муфтиев России» (СМР), настоятель Соборной мечети Москвы Ильдар Аляутдинов сделал громкое заявление о якобы имеющем место угнетении мусульман Мьянмы. «Мы с ужасом наблюдаем массовое угнетение мусульман и требуем, чтобы на защиту жителей Мьянмы встало их государство, на территории которого традиционно проживает мусульманская умма» - говорится, в частности, в этом обращении. Обращение весьма популистское, так как сотрудники СМР и сам Ильдар Аляутдинов не потрудились даже попытаться вникнуть в корни конфликта.
А между тем, происходящее действительно стало обычным делом на Мьянме.
Мьянма (Бирма) после обретения независимости столкнулась с проблемами преодоления отсталости и авторитаризма, необходимостью достижения баланса между унитаризмом и федерализмом, необходимостью достижения баланса между военными и гражданскими элементами общества, и всё это – на фоне межэтнических и межрелигиозных конфликтов [1]. Это государство Юго-Восточной Азии имеет общую границу с Китаем, Лаосом, Таиландом, Индией и Бангладешем.
В основном из соседнего «мусульманского» Бангладеша, с населением 170 млн. человек, мигранты незаконно переселяются в преимущественно «буддистскую» Мьянму с населением 55 млн человек. Народность, именующая себя рохинджа, начали переселение несколько поколений назад. Эти люди засели в результате миграции земли в штате Ракхайн (Аракан), который мьянманцы считают колыбелью своей нации, священной для мьянманцев землей.
Переселились, но в культурном плане не ассимилировались. Более того, они создавали множество проблем для местного населения: стал заметен рост криминогенности. Но — обо всем по порядку.
Начать анализ ситуации необходимо с того, что традиционные мусульмане Мьянмы, - индийцы-малабары, бенгальцы, мусульмане-китайцы, мусульмане-бирманцы, проживали и проживают на всей территории Мьянмы, фактически не создавая никаких закрытых анклавов и групп [2]. Они не создавали больших проблем. У местных буддистов был опыт добрососедского сосуществования с ними на протяжении многих десятилетий, поэтому, несмотря на мелкие эксцессы, дело редко доходило до масштабных конфликтов.
Но с рохинджа — получилась совсем другая история. Несколько поколений назад они нелегально проникли на территорию Мьянмы. Власти страны считали их «незаконными иммигрантами», рассматривая их как представителей бенгальцев [3]. Когда к власти пришла "Национальная лига за демократию" во главе с нобелевским лауреатом Аун Сан Су Чжи, то официальная формулировка была скорректирована. Вместо «бенгальцев» и «рохинджа», стали говорить «мусульмане, проживающие в Араканской области». Это в глазах рохинджа даёт право говорить о себе как о коренном народе Мьянмы и претендовать на гражданство.
Государственный советник (должность, примерно соответствующая премьер-министру) Аун Сан Су Чжи всё же вынуждена поддерживать военную операцию против радикальных исламистов, учитывая настроения избирателей.
Власти Мьянмы не признают рохинджа гражданами. Только в корне неверно утверждать, что делается это из-за религиозных или этнических предрассудков. Значительная масса рохинджа переселилась из Бангладеша по причине проблем с законом у себя на родине. Встречались там убийцы, бандиты, рэкетиры. В ходе переселения возникали анклавы, наполненные сбежавшими из соседнего государства радикалами и преступниками [2].
Из Бангладеш в Мьянму перебежала куча религиозных экстремистов и радикальных проповедников (которые на родине сели бы в тюрьму): они занялись религиозным образованием детей. Со временем наиболее радикальные элементы рохинджа связались с радикальными исламистами в Пакистане, Афганистане и Малайзии [4].
Так на территории Мьянмы появились на свет влиятельные криминальные группировки, которыми руководили сбежавшие из соседнего государства исламисты-радикалы и преступники. Рохинджа отличаются высокой рождаемостью — в каждой семье по 5-10 детей. Это привело к быстрому росту числа переселенцев: параллельно происходил процесс омолаживания преступной среды. Граждане страны, оказавшись в таких сложных условиях, были вынуждены принимать ответные меры, так как правительство явно не справлялось с ситуацией. Так начала возрастать напряженность, которая привела к серьезному обострению ситуации.
В 2012 году процесс окончательно вышел из под контроля. Летом и осенью в вооружённых столкновениях в Ракхайне между буддистами и мусульманами погибло более ста человек. Более 5300 домов и культовых сооружений были разрушены.
В штате было введено чрезвычайное положение. Но конфликт начал стремительно распространяться по всей Мьянме. Весной 2013 года погромы переместились с западной части страны в ее центр. В марте беспорядки начались в городе Мейтхила. 23 июня 2016 года конфликт вспыхнул в провинции Пегу, 1 июля — в Хпаканте [2].
И это был страшный удар по традиционной умме Мьянмы: недовольство бандформированиями из числа рохинджа экстраполировалось на всех мусульман в целом.
Представители традиционной уммы Мьянмы отвергают радикализм [4]. Именно поэтому большинство мусульман в Мьянме не проявляются солидарности с рохинджа [5].
Совсем недавно, 9 октября 2016 года, 300 человек, вооруженных ножами и мачете, перешли границу между Мьянмой и Бангладеш и атаковали три мьянманских погранпоста. Девять пограничников были зверски убиты, из разгромленных оружеек нападавшие похитили десятки единиц огнестрельного оружия и ящики с патронами. Двумя днями позже из засады были расстреляны четыре солдата Мьянмы. В ответ бирманские власти объявили и начали полномасштабную войсковую операцию. Джон Маккисик, глава отделения администрации комиссара ООН по правам человека на юге Бангладеша, назвал происходящее «этнической чисткой». Власти Мьянмы придерживаются другого мнения: для них это — усмирение радикальных нелегалов, заполонивших запад страны [4].
Мусульмане оказались одной из сторон конфликта. Однако, на мой взгляд, рассматривать беспорядки в Мьянме как межрелигиозные, абсолютно некорректно. Значительное увеличение численности мигрантов из Бангладеша и заселение ими земель происходит и сейчас. Они переселяются в области Аракан. Появление этих людей никак не радует местное население. Не имеет никакого значения, мусульмане они или представители иной религии или культуры. Мьянма — это сложный конгломерат народностей, но всех их объединяет общая бирманская история и государственность [2]. Рохинджа выпадают из этой системы общностей, так как воспринимаются коренным населением в качестве «захватчиков» и «пришельцев».
Изучавшие историю Мьянмы эксперты выражают сомнения в том, что рохинджа являются потомками «первоначальных мусульманских жителей Аракана» [6].
Постоянно прибывают новые переселенцы из Бангладеш, где нет новых земель и нет работы. Встал вопрос о расширении зоны расселения рохинджа, и неудивительно, что араканцы реагируют на это резко негативно [4]. Именно в этом зерно конфликта, в результате которого гибнут как мусульмане, так и буддисты.
Однако, в мировых СМИ звучит тема исключительно пострадавших мусульман, и ничего не говорится о буддистах. Такая односторонность в освещении конфликта поставила настоящих граждан Мьянмы, вне зависимости от вероисповедания, в фактически осадное положение со стороны бандформирований. Освещение в ведущих мировых СМИ беспорядков в Мьянме трудно назвать объективным, публикации ориентированы на многочисленную исламскую аудиторию и имеют под собой цель дестабилизации обстановки в регионе. Следует понимать и то, что в штате Ракхайн жертвы были не только среди мусульман, но и буддистов, а по числу разрушенных и сожжённых домов стороны примерно равны. Не было никакой резни «мирных и беззащитных мусульман», был конфликт, в котором почти в равной степени «отличились» обе стороны. Но, как справедливо отмечают эксперты, у буддистов нет своей Al Jazeera и подобных ей рейтинговых телестанций общемирового уровня, чтобы сообщать об этом [2].
Как отмечает бывший британский дипломат Дерек Тонкин, за пределами Мьянмы мало кто знает, что большинство мусульман этой страны не поддерживает требований рохинджа, из-за публикаций влиятельных международных СМИ говорящих от имени рохинджа [5].
Что же касается заявления московского имама Ильдара Аляутдинова, то здесь мы видим, что он, выступая от лица Совета муфтиев России, ставит права нелегалов выше прав граждан страны только на том основании, что они - мусульмане. Создается ощущение, что заявление имеет провокационный характер, так как фактически признает правоту за мигрантами только по той причине, что они - мусульмане по вероисповеданию. Пример Мьянмы весьма трагический, он показывает, что бывает, когда коренное население противодействует миграции жесткими методами.
Примечания:
1. Васильев В.Ф. История Мьянмы/Бирмы. XX век. - М.: Институт востоковедения РАН. 2009. https://book.ivran.ru/f/vasilev-vf-istoriya-myanmy-birmy-xx-vek-2009-birma-myanmar.pdf
2. Конфликт в Мьянме: почему буддисты нападают на мусульман. http://ru.rt.com/6o0f
3. Симония А.А. Мьянма-2012: этноконфессиональный
конфликт на юго-западе страны // «Азия и Африка сегодня». – 2013. - № 2
(февраль). - C. 18-22
4. Куприянов А. Из-за чего власти Мьянмы конфликтуют с мусульманами-рохинджа. https://lenta.ru/articles/2016/12/07/rohingya/
5. Derek Tonkin. Rohingya: Breaking the Deadlock. http://thediplomat.com/2015/10/rohingya-breaking-the-deadlock/
6. Derek Tonkin. The Rohingya Identity British Experience in Arakan. https://archive.org/stream/TheRohingyaIdentityBritishExperienceInArakan18261948ByDerekTonkin/The%20'Rohingya'%20Identity%20-%20British%20experience%20in%20Arakan%201826-1948%20by%20Derek%20Tonkin_djvu.txt
Об авторе: Танай Чолханов - ополченец Новороссии, мусульманский публицист.
