Мировой аутсорсинг – переход к неофеодализму

Недавно на АПН вышла очень интересная статья Александра Кулаева «Донбасс, мировая история и Новый Человек». В статье очень чётко, ясно и смело показано направление эволюции нашего общества в направлении неофеодализма. И хотелось бы сказать ещё немало. Движущих силах этого процесса.

С чего началось падение нашей цивилизации? И когда произойдёт становление новой? Мы уже писали об этом. Изложим проблематику вопроса более концептуально.

Всё началось с краха Советского Союза.

Русское, впоследствии советское общество было второй важнейшей составляющей наивысшего этапа развития великой европейской цивилизации, занявшей XVIII – XX столетия. Россия – одна страна фактически являлась равновеликой всей Западной Европе и Америке вместе взятым. И по научным и культурным достижения, и по политическому вкладу. Альтернативный, восточный центр европейской цивилизации. Соревнование двух систем практически и было соревнованием двух вариантов европейской цивилизации: западного и восточного. Без последнего цивилизация Запада не имела бы должной устойчивости и динамизма развития. Особенно это касается Советского Союза с его колоссальными достижениями во всех областях, идеологическим влиянием на весь мир.

Советский Союз был жизненно необходим для поддержания в тонусе всей западной и, шире мировой цивилизации. Соревнование общественных систем не только стимулировала развитие науки, техники и образования. Нынешние достижение цивилизации во всём мире без СССР немыслимы.

Огромную пользу СССР и Холодная война приносила Западу как таковому.

Противостояние помогало сохранять традиционные ценности, укрепляло национально-патриотический дискурс перед лицом глобализации и либерального тоталитаризма. Было необходимо заботится об институте семьи. И, конечно же, о патриотизме. В период холодной войны правые и консервативные организации на западе не испытывали такого идеологического прессинга и шельмования, как сейчас. Запад в пику СССР в опредёлённой степени сохранял христианские ценности. В тот же период власти должны были всецело способствовать быстрому улучшению благосостояния основной части населения. Быстро и эффективно развивать образование. До победы в холодной войне он не был таким постхристианским, как сейчас. Это поистине Пиррова победа обернулась для Запада стремительно потерей традиционно сильных сторон своей ментальности. Таких, как здоровый национализм, деловитость, трудолюбие, семейные ценности.

Постепенно вызревавшие разрушительные тенденции прорвали плотину. Скрепы, делавшие общество единым, разрушились. Началась деградация совершеннейшей и эффективной социальной системы. На смену хотя бы ограниченной демократии пришла олигархическая диктатура транснациональных корпораций, банков и левой антинациональной интеллигенции.

Всё менее и менее эффективной становится наука, бизнес. Национальное производство, которое было необходимо в период блокового противостояние, практически ликвидировано. Постепенно уничтожаются социальные завоевания трудящихся. Со средним классом всё меньше и меньше считаются. Он нищает и ещё более стремительно социально и интеллектуально деградирует. Всё больше примитивизируется система образования. Профессионализм всё больше подменяется идеями политкорректности. Да и простым кумовством. Всё менее востребованы мыслящие и эффективные деятели. Растёт спрос на покорных конформистов. От которых не требуются реальные достижения.

Всё это, наряду с обвальной инокультурной миграцией и депопуляцией, способствует фактическому уничтожению Запада. Он стремительно варваризируется и теряет свои отличительные особенности.

Тяжелейший удар окончание Холодной войны нанесла по такому проблемному региону мира, как Африка. В ходе её местные руководители могли играть на межблоковых противоречиях, получать существенные льготные субсидии. С окончанием противостояния нужда в них отпала. Это, наряду с разрушением и исчерпанием наследия «белых колонизаторов», погрузило Африку в беспросветную нищету, порой доходящую до прямого голода. Теперь африканские правители вынуждены буквально продавать свои страны по бросовой цене. Например, Китаю.

Именно он, наряду с мировым исламизмом, наиболее крупно выиграли от распада СССР. Был устранён сильнейший конкурент. С одной стороны, мощнейшая империя. С другой, мощнейший проводник светской европейской идеологии. Светские, национально-государственнические тенденции в мире ислама стали стремительно слабеть. Поэтому, наряду с китайским фактором, на первый план выходит религиозный фундаментализм.

СССР пал и воцарился постмодерн.

Настоящий постмодерн охватывает все сферы жизни социума, а не только структуру культуры в узком смысле.

В условиях традиционного и индустриального общества различные социальные группы объединены некой общенациональной идеологией и системой ценностей. Они выполняют определённые функции в обществе. Меньшинства эпохи постмодерна зачастую никак не связаны друг с другом. Они не включены в целое и существуют сами для себя. Однако существует группа меньшинств, которая господствует при постмодерне. Это либеральная интеллигенция, банковский капитал, сексуальные меньшинства. В целом их объединяет следование радикально либеральным ценностям. При этом союзные им религиозные и этнические меньшинства очень часто далеки от либерализма. Их объединяет одно – господство над безгласным, никак не организованным, атомизированным большинством, которое в равной степени абсолютно чуждо им всем. Элита эпохи постмодерна по большому счёту чужда национальной и какой-либо ещё солидарности с основной массой народа.

При постмодерне массово распространенных коллективов выживания нет. Особенно это касается большинства. Оно крайне атомизированно, неорганизованно, управляемо. В коллективы выживания, скорее, организованы привилегированные меньшинства. Наступает стагнация, культурные и экономические достижения эпохи модерна постепенно теряются.

Схема традиционализм – модернизм – постмодернизм – неотрадиционализм характерна для европейской культурной модели начиная с античности.

Новый постмодерн и модерн в Европе оказались гораздо более выраженными и рельефными, чем в эпоху античности. (Тогда во многом сохранялся традиционный уклад сельской жизни, по крайней мере, по сравнению с европейской современностью; к тому же переход к неотрадиционализму происходил под влиянием христианства – внутриимперской религии). В период античности постмодерн был более проходным, несамостоятельным явлением. В нем практически сразу стали прорастать побеги неотрадиционализма. В античное время на развалинах одних коллективов выживания сразу начиналось строительство других. Именно неотрадиционную модель общества несли в мир крепнущие меньшинства, такие как христианство. (Относительная нетерпимость и жесткость средневекового христианства понятна. Несмотря на слабость, отголоски античного модерна и постмодерна тлели в глубине христианской Европы, поэтому относительно более терпимым было русское православие. Наследия античного модерна и постмодерна в русской культуре было гораздо меньше. Не надо было постоянно бороться с выходящим из недр чудовищем. Поэтому и современный ислам гораздо менее толерантен, чем средневековый. Традиционным устоям угрожает европейский постмодерн, через некоторое время после его крушения салафизм вновь станет невостребованным.)

В наше время постмодерн четко оформлен, силен, является вполне самостоятельным явлением. Активные меньшинства внутри европейского социума способствуют его консервации. Ситуация распада коллективов выживания законсервирована силой социально-экономической системы.

К тому же постмодерн поддерживает свои силы за счёт виртуальных и игровых реальностей. Этому способствует высокий уровень материального и технического развития. Человек, уставший от общих стандартов, может не бороться с окружающим миром. Он просто уходит от решительного конфликта в игровую и компьютерную реальность, историческую реконструкцию. Религиозные и протестные движения также часто принимают форму игры. Люди находят в них некоторую психологическую отдушину, по-настоящему не отказываясь от ценностей и правил «большого мира».

Этому же способствует ничем не сдерживаемая наркотизация и алкоголизация.

Но при всей своей силе современный постмодерн не имеет собственной социально-политической базы. Он эксплуатирует достижения эпохи модерна и одновременно уничтожает их, точно так же, как в своё время модерн поступил с наследием традиционного общества. Когда они будут ликвидированы, исчезнет и постмодерн.

Очищение мира от цивилизованных европейцев постулируют своей целью лишь крайние постмодернисты, такие как «Церковь эвтаназии» и последовательные экологисты. Но на самом деле – это цель всей системы.

Реализация такой цели достигается в стремлении людей к ничем не ограниченной свободе.

У постмодерна есть не только социальная и культурная составляющие, но и биологическая, во многом связанная с развитием медицины. Первоначально её развитие и снижение детской смертности привели к увеличению разнообразия человеческого материала к увеличению количества ярких индивидуальностей и талантов: стало выживать гораздо больше будущих инженеров, поэтов и композиторов. Такая ситуация в основном характерна для модерна. Увеличение разнообразия общественно полезных психологических типов вело к смягчению стандартов, большей терпимости, индивидуальности и непохожести.

Но к началу периода постмодерна произошло накопление генетического груза. Выжило и дало потомство слишком много людей с генетическими дефектами, в том числе и способствующими поведенческим отклонениям. Причём нередко дефекты в одном сочетались с изрядными способностями в другом, например, так же, как люди, чувствующие свою неполноценность, зачастую более энергичны и честолюбивы, поэтому добиваются в жизни значительных результатов. Именно они во многом стали определять социальную и культурную политику.

Свою роль сыграла и гибель огромного числа генетически полноценных людей в результате войн и репрессий, особенно это касается России.

Во многом именно благодаря влиянию генетически неполноценных индивидов произошла смена норм и ценностей на антинормы и антиценности: например, оказались в почете половые извращения, индивидуализм, бездетность.

Биологически неполноценные люди обречены на страдания даже в самых комфортных условиях.

И не только. В рамках биологически неполноценной популяции запускаются социобиологические механизмы самоуничтожения. Они выражаются в особой жестокости на первый взгляд к своим (школьная жестокость, армейская дедовщина), в равнодушии к страданию ближнего, а также в ненависти к соотечественникам и землякам в целом, которая имеет как рациональное, так и иррациональное основания.

Политики и общественные деятели, отдельные индивиды начинают массово действовать в пользу чужаков, которые зачастую представляются им гораздо более достойными, здоровыми и полноценными.

На индивидуальном уровне развиваются самые разные формы суицидального поведения: стремление к самоубийству, потворство вредным привычкам и неадекватное поведение в стрессовых ситуациях (например во время боевых действий).

Таким образом, природа стремится уничтожить сложную, развитую, но биологически ослабленную популяцию и поставить на её место более примитивную, но генетически менее отягощённую.

Существует мнение, что скоро наука позволит массово корректировать генетические отклонения. Определённые наработки в этом отношении есть. Однако общее снижение уровня научных исследований может легко поставить крест на этих надеждах.

Пропаганда всякий верных и мудрых идей в такой ситуации вряд ли поможет. Свою роль сыграют жесткие исторические условия. Когда генетически ослабленные линии попросту пресекутся.

Таким образом, модерн и постмодерн разрушают, а затем «добивают» традиционный уклад жизни и его основную составляющую – коллективы выживания. Сначала убивают традиционную этику и религию, люди постепенно становятся биологически неполноценными.

Затем постмодерн убивает и посттрадиционные достижения: национальное единство, экономическое, политическое и культурное процветание и «расчищает место» для неотрадиционного уклада.

Сложилась необычайная для человеческой истории ситуация. Человеческое общество практически саморазрушилось и умерло. Но его труп продолжает жить своей особой жизнь. Словно некий зомби. Порождая особые социальные, культурные и художественные практики. Совершенно невозможные в реальном живом обществе. Но продолжаться это может по историческим меркам совсем недолго.

Или ещё живые люди в рамках такого общества уничтожат его изнутри и построят нечто новое. Или это сделают пришельцы извне.

Понятно, что ресурсы и возможности постмодернистского общества стремительно сокращаются. Прежде всего – человеческие. А так же организационные, производственные и пр.. Одновременно работает общая социокультурная установка – получать максимум при минимуме затрат и усилий.

Поэтому богатый, индивидуалистичный, расслабленный уклад постмодерна сжимается, как шагреневая кожа. Всё ближе и ближе к властно – экономическому центру. Который так же сужается.

Падает количество реально самостоятельных организаций и их владельцев. В сфере бизнеса, средств массовой информации, политики и общественной жизни. Снижается количество просто более или менее обеспеченных, хорошо образованных людей.

Богатства, других престижных ресурсов становится всё меньше. И они всё больше концентрируются в руках узкого круга лиц. В России вообще всё постепенно концентрируется в руках членов кооператива «Озеро». Именно с этим связано гонение на относительно самостоятельных владельцев любых ресурсов. Погром РАН, вузов, банков, телеканалов и пр. По этому же принципу в США в течении 1990-х годов была ликвидирована независимая пресса. Которая в Соединённых Штатах фактически заменена единым, фактически государственным пулом с узким кругом руководителей.

По тому же принципу Виктор Янукович на Украине попытался стать собственником всей Украины. За что и был свергнут олигархами. Государственная система на Украине слабее, чем в России и США с их мощными имперскими традициями. Поэтому свержение Януковича запустило процесс ликвидации на Украине постмодерна и начало становления неофеодализма.

Таким образом, социальная система постмодерна постепенно слабеет, концентрируясь и ужимаясь. Количество её бенефициаров стремительно падает.

Образуется огромная периферия из «лишних» людей, народов, стран и пр.. На которую представители «постмодернистского центра» тратится не будут. Но услуги это периферии по-прежнему требуются. Поэтому управление ею передаётся на аутсорсинг. Кому – особо не важно. Не важна по сути ни идеологическая близость, ни лояльность. Главное, чтобы тупо «фирма тянула». И могла работать с «лишними» людьми и группами людей. Тут нелишне упомянуть об Интернете. Основная его роль – увод людей от преобразования реального мира. Из которого можно просто уйти. И заменить себя игровой идентичностью. Реально ничего не изменяя. Таким образом, Интернет – одна из основ стабильности нынешнего уклада жизни.

С другой стороны, Интернет даёт возможность не имеющим доступа к СМИ и другим рычагам воздействия как-то о себе заявлять. И можно не уходить от жизни. А уходить от официального дискурса. И создавать альтернативный, свой для своих. Подобные дискурсы не могут сравниться с официальными по силе и влиянию. Но благодаря Интернету они могут существовать и постепенно развиваться.

Поэтому растёт значимость антилиберальных и неофеодальных течений. Таких, как ваххабиты, украинские националисты и другие, не столь популярные. Которым «постмодернистский центр» всё больше предоставляет всё больше полномочий в обмен на аутсорсинговые услуги. Такие, как сдерживание России, снабжение центра нефтепродуктами.

Теряют поддержку «традиционные» политические партии и движения. Растёт значимость субкультур, ране считавшихся незначимыми, предназначенными исключительно для отдыха и просто маргинальными. Огромную роль в украинской революции и гражданской войне 2013 – 2014 сыграли, например, футбольные фанаты и исторические реконструкторы. Якобы несерьёзные организации оказались действенными мобилизаторами людей на серьёзные цели. Они дрейфуют с периферии в центр социальной жизни. Немногочисленные, но организованные субкультурные группы осуществляют аутсорсинговые услуги по отношению к элитам. И сами постепенно становятся влиятельными силами. О росте значимости различных субкультур говорит эволюция молодёжной моды и пр..

Крах советско-постсоветской системы на Украине, сопротивление Донбасса породили народных мэров, губернаторов, народных военачальников. По ходу распада системы модерно - постмодерного государства и общества будут появляться народные полицейские, учителя, музыканты, врачи, учёные и пр. Пассионарные энтузиасты и самоучки будут приходит на место «системных» профессионалов. Совсем не факт, что они будут грамотнее и лучше. Но когда общественная система перестаёт выполнять общественно значимые функции, кто –то приходит на место элементов системы.

Центр ужимается, периферия растёт. Растёт и значимость руководителей периферии. На самых разных уровнях. И они всё больше вертят центром, а не центр – ими. Та же Арабская весна проводилась Западом вопреки собственным интересам и интересам Израиля. Которым полностью соответствует полицентризм исламского мира и сильные светские режимы в этом мире. Что облегчало непосредственный контроль из центра и ограничивала исламизм. Арабская весна полностью соответствовала интересам Саудовской Аравии и ваххабитов. Которые ликвидировали своих политических и экономических конкурентов, резко усилив своё влияние.

И в самих Соединённых Штатах идут сходные процессы. В американских городах стремительно растут бедные, небелые кварталы. И по площади, и по численности населения. Кварталами фактически управляет этнический криминал. С его представителями власти и общественные организации проводят вполне официальные совещания. Всевозможные банды осуществляют аутсорсинг по управлению едва ли не большей частью городского населения Соединённых Штатов. Например, обеспечивают необходимый политикам разного уровня результат выборов. И с ними считаются всё больше и больше. Президент Барак Обама – в том числе и их ставленник.

Таким образом, внешнюю политику мирового гегемона всё больше определяют исламисты. А внутреннюю – латиноамериканские, негритянские и азиатские гангстеры.

В РФ в подобных сложных отношениях находятся кооператив «Озеро» и Путин с одной стороны, и Кадыров и чеченцы – с другой. Чем больше трудностей возникает перед первыми, чем острее ситуация, тем больше они зависят от лояльности и силовой поддержки вторых. Чеченцы и другие кавказцы выполняют при российской элите и функции постмодернистских откупщиков. Они быстро вносят большие суммы денег и других ценностей, оказывают значимые услуги в обмен на передачу на аутсорсинг значительного сегмента экономической жизни.

Выдающийся американский историк Эммануил Валлерстайн определял неофеодализм как ситуацию, когда глобальная общемировая культура фактически ликвидирована. И осуществляется несколько локальных проектов.

Ужимаясь, концентрируясь, передавая большую часть территорий и человечества на аутсорсинг фактически непримиримым врагам, мировые глобалисты фактически ликвидируют глобальный мир как таковой. Ведь глобальный мир держится на том, что везде в том или ином количестве имеются социально значимые носители западных ценностей и принципов жизни. Эти носители разные (либералы, коммунисты, христиане и пр..) и присутствовали в совершенно неодинаковом количестве. Но они были и пока есть везде. Но их становится всё меньше. Как в биологическом плане, так и в плане влияния. Они всё больше концентрируются в неких ограниченных анклавах и исчезают на периферии.

Таким образом глобальный мир самоликвидируется. Оказавшись во враждебном окружении и лишившись возможностей управлять периферией или же оказавшись под её контролем, «островки цивилизации» сами коренным образом трансформируются и архаизируются. Наступит неофеодализм.

На Украине процесс становления неофеодализма уже запущен. В России путинизм находится в тупике. Ухудшается положение основной массы предпринимателей, работников бюджетной сферы. Они лишаются средств к существованию. Идёт внутренне расслоение зажиточных слоёв. Число бенефициаров системы быстро снижается. Скорее всего, масштабный процесс перехода к неофеодализму начнётся уже в первой четверти XXI века. На Западе, где социальная система стабильнее, это процесс начнёт во второй четверти столетия.

В этих условиях резко врастает значение представителей архаичных, консервативных народов. Которых можно назвать «неофеодальными». Потомки представителей «неофеодальных» народов имеют гораздо больше шансов населить бывшие западные страны при переходе к «неофеодализму». Хотя и им придётся несладко. Очень многие из них, сохраняя самоорганизацию, утратили систему жизнеобеспечения. И очень зависят от «общества всеобщего благоденствия». Которое зачастую ненавидят и стремятся разрушить.

Но при этом без европейцев, владеющих техническим знаниями и умеющих создавать технику им не обойтись.

Так же в лучшей ситуации окажутся представители западных народов, сумевшие воспитать в себе архаичные ценности: коллективизм, способность к самоорганизации, маскулинность. Особенно это касается нынешнего молодого поколения. Которому, вполне возможно, уже суждено жить при неофеодализме. Что для этого нужно весьма интересно пишет Лоран Озон.

Могут сыграть особую роль и приобрести большую историческую значимость те европейские народы, которые в максимальной степени сохранили свою национальную и культурную идентичность, самоорганизацию. И не утратят их до наступления неофеодализма. Прежде всего, речь идёт о народах Восточной Европы. Таких, как поляки. Именно в таких станах может уцелеть гораздо больше от «старого», «нашего» уклада.

Кроме «общинных» коллективов выживания, в которых важнейшую роль играют горизонтальные социальные связи, будут появляться и «дворы феодалов». Основанные на жесткой вертикальной иерархии и обилии технических средств жизнеобеспечения. «Дворы» могут населять в значительной степени атомизированные индивиды, сходные с людьми постмодерна. Только демократии и «прав человека» такой двор не предусматривает. Большая часть его населения – рабы владельца.

Благодаря огромной роли техники при неофеодализме такие «дворы» будут гораздо более распространёнными и и значимыми, чем при феодализме классическом.

Поэтому при неофеодализме будут существовать два альтернативных «идеальных типа» сообществ. «Двор феодала» - один собственник (группа собственников) всех ценностей и людей. Все остальные – рабы разных уровней. Почти исключительно вертикальные социальные связи. Возможно сохранение элементов постмодернистского индивидализма и атомизации. Может существовать при наличии достаточно развитой техники, но ограниченному к ней доступу. Основа власти – владение техникой. Техника и технические специалисты – аналог земли, крестьян и частично воинов эпохи классического феодализма.

«Община» - значительное количество свободных людей, в целом равных друг другу. Опора на горизонтальные социальные связи, коллективизм. В «общине» либо преодолевается зависимость от техники, либо она доступна для значительного числа членов общества.

Таким образом – неофеодализм – «формация будущего». Для него будет характерно наличие и массовое распространение коллективов выживания. Коллективистской и маскулинной этики. Более «простое» и «бедное» общество по сравнению с современностью. Возможно, масштабное распространение религиозного мировоззрения и картины мира. Исчезновение нынешней этнополитической карты мира. И появление новой.

У громадного количества современных людей уже нет никакой картины мира. И традиционная религиозная, и рациональная модерная картины разрушены. Человек во многом оказался в состоянии разумного примата, осознающего лишь определённый набор практических манипуляций. При неофеодализме появится несколько неотрадиционных картин мира. Которые будут иметь достаточно широкое признание.

Таким образом, перестройка, развал Организации Варшавского договора и СССР запустили механизм ликвидации нашего общества. Того, которое называют «современным» «цивилизованным», «западным». В течении второй половины XX века был окончательно ликвидирован модерн и на смену ему пришёл постмодерн.

Да две тесно связанные тенденции мирового развития: концентрация - ограничение и аутсорсинг.

То есть некий ограниченный центр, где всё отлично и по прежнему. Современем очень маленкий центр. И огромная переферия. Которая всё больше крутится сама как может. И представители которой местами осуществляют аусорсинг для центра.

Вторая Чеченская война, 11 сентября, война НАТО в Афганистане, Арабская весна, события 2013 – 2014 на Украине наглядно демонстрируют начло нового этапа. Перехода к неофеодализму. Когда на смену правящим миром имперцам и либералам идут религиозные фундаменталисты, местные националисты и другие представители политического «второго эшелона». Осуществляющие аутсорсинг для либералов и постепенно начинающие осуществлять самостоятельные проекты. Имеющие не глобальный, а местный и ограниченный характер.

В течении первой четверти XXI столетия предполагается начало перехода к неофеодализму на территории России. Во второй четверти столетия – на Западе. К середине столетия неофеодализм в его ранней стадии будет господствовать на Земле.

Материал недели
Главные темы
Рейтинги
  • Самое читаемое
  • Все за сегодня
АПН в соцсетях
  • Вконтакте
  • Facebook
  • Twitter