Появился любопытный текст в ЖЖ одного известного охранителя по поводу Земских соборов, которые собирались в Московской Руси. В исторической науке эти самые Соборы так и не имеют какой-то одной общепринятой оценки. Советскую историческую науку Соборы ставили вообще в тупик. Ибо в СССР культивировалась власть сильного государства, и ключевыми историческими фигурами были тираны вроде Ивана Грозного или Петра Великого.
При этом в этой же исторической науке вроде как воспевались «народные восстания» Степана Разина и Пугачева. И опять же парадоксальным образом советские историки в упор не видели, что восстания эти были порождены исключительно казачеством, которое существовало в рамках военной демократии. Что и Разин, и Пугачев стремились разрушить то самое сильное государство, которое советские историки воспевали как благо, и вместо государства дать народу самоуправление на тех же началах, на которых существовал казачий мир.
И как тут быть с Земскими Соборами, если они показывали, что в Московской Руси демократии было на порядок больше, чем в СССР? Как быть, если Московская Русь представлялась советскими историками, как отсталое общество, где основным содержанием была эксплуатация феодалами народных масс. И вот тебе, пожалуйста, Земские Соборы. Это когда выборные со всех земель и почти от всех сословий съезжались в Москву и решали важнейшие вопросы.
Часть советских историков считала, что Московская Русь это была такая смесь восточной деспотии (на нынешнем политическом жаргоне – орда) и парламентских порядков по типу Европы.
И этим чудакам даже в голову не приходило, что уж если есть парламент по типу европейского, то не может быть никакой восточной деспотии. А Земские соборы, бесспорно, являлись такими парламентами, которые призваны были согласовать интересы центральной власти и общества.
Но в таких оценках советских историков нет ничего удивительного, ибо историческая наука - это самосознание народа. С помощью истории народ как-то осознает себя сегодняшнего, настоящего. Поэтому история всегда есть поле боя, поэтому правящий слой любого общества стремится навязать свой взгляд на историю. В этом смысле история должна оправдывать поступки нынешних властителей как бы они не назывались – цари, генсеки или президенты.
И поэтому в советской исторической науке красной нитью проходила мысль, что сильная власть князя, царя и императора – это всегда есть благо. Демократия, а под ней понимали борьбу боярских кланов, или борьбу людей за свое человеческое достоинство, как это было при Иване Грозном или Петре Первом – это есть зло. При этом реальную демократию в Древней Руси и Московской Руси советские историки в упор не видели.
Любопытно, что и после 1991 года демократия в Древней Руси и в Московской Руси не стала главным предметом исследований историков, хотя это было самое важное. Но что такое современная историческая наука – это я не берусь сказать. Есть, конечно, историки высокого уровня. Я их не знаю и не вижу их влияния на общество, но я верю, что они есть. Их не может не быть среди того легиона докторов и кандидатов наук, которые существуют еще у нас по всем городам и весям. Ведь что-то и как-то с божьей помощью делается.
Но при этом надо понимать, что сами историки очень зависимы от идеологии и мировоззрения, если у историка нет ни того, ни другого, то он путного ничего не напишет. А у большинства нынешних историков или все та же советская мифология в голове, или вообще каша в голове, нет ни идеологии, ни мировоззрения.
Тогда эту идеологию историкам начинают навязывать извне. Навязывают люди масштаба вот этого самого охранителя и политтехнолога (он еще и профессор), который и разместил у себя в ЖЖ текст о Земских соборах. Я так и не понял, его это текст, или он взял откуда, что он часто делает. Но ссылок нет. Зато контекст понятен. Но вот его отношение к Земским соборам, это стоит процитировать, ибо здесь и заложена философия современного охранителя:
«С юридической точки зрения власть царя всегда была абсолютной, и слушаться земских соборов он был не обязан. Соборы служили правительству прекрасным средством узнать настроение страны, получить сведения, в каком состоянии находится государство, может ли оно нести новые налоги, вести войну, какие существуют злоупотребления, и как их искоренить. Но соборы наиболее важны были для правительства тем, что оно пользовалось их авторитетом для проведения таких мер, которые при иных обстоятельствах вызвали бы неудовольствие, а то и даже сопротивление. Без нравственной поддержки соборов нельзя было бы собирать в течение многих лет те многочисленные новые налоги, которыми обкладывалось при Михаиле население для покрытия неотложных государственных расходов. Если собор, или вся земля, постановила, то тогда уже нечего делать: волей неволей приходится сверх меры раскошеливаться, а то и даже отдавать последнее сбережение. Необходимо отметить качественное отличие земских соборов от европейских парламентов – на соборах не было парламентской войны группировок. В отличие от аналогичных западноевропейских институтов русские Соборы, обладая реальной политической силой, не противопоставляли себя Верховной власти и не ослабляли ее, вымогая себе права и льготы, а напротив, служили упрочению и укреплению Русского царства».
Здесь, что ни слово, то ошибка. Но сознательная «ошибка». Ну что такое «с юридической точки зрения власть царя всегда была абсолютной». Что в Московской Руси был принят кем-то закон по поводу абсолютной власти царя? Или была Конституция, в которой это было прописано? Человек, который написал такую фигню, не знает, что абсолютная власть монарха не может быть «прописана юридически».
Власть монарха абсолютна в глазах народа того времени потому, что это власть от Бога. Вот что было в религиозном сознании тогдашних людей.
Но сам термин абсолютная монархия не подходит никак к Московской Руси. Об абсолютной монархии можно только говорить, начиная с Петра Великого, все что было до этого, никак не носило форму абсолютной власти царя. Иван Грозный пытался быть таким абсолютным монархом, но ничего не вышло. Царь все равно было зависим от тех 300 боярских родов, которые и были главной организующей силой в обществе. Он мог стравливать эти роды между собой, он мог попытаться возвысить одних над другими и устроить гражданскую войну, что Иван Грозный и сделал своей опричниной, но он все равно не смог добиться абсолютной власти. Ибо вместо старых властных группировок появлялись новые. И мысль о том, что именно группировка опричников, во главе которой стояли Бельский и Годунова, отправила Ивана на тот свет, имеет под собой смысл: «Дьяк Иван Тимофеев рассказал, что Борис Годунов и Богдан Бельский «преждевременно прекратили жизнь царя».
Иван Грозный, этот «абсолютный монарх» в конце жизни уже не имел реальной военной опоры, а значит, и реальной власти, он казнил ряд видных опричников и уже в этой группировке не имел опоры, но им он все же доверял больше, чем прочим. Поэтому они и могли добраться до него.
В этом все и дело, что в Московской Руси не могло быть никакой абсолютной власти монарха, и царь вынужден был договариваться с обществом, тем более что это общество держалось на самоуправлении. Вот отсюда и Земские соборы. И появились они именно при Иване Грозном, ибо он вынужден был в своей политике апеллировать к обществу, искать у него поддержки. И к народу обращается социальный демагог Иван Грозный за поддержкой, когда уезжает в Александровскую слободу и начинает свою кровавую опричнину.
Рассмотрим следующий тезис нашего охранителя:
«Соборы служили правительству прекрасным средством узнать настроение страны, получить сведения, в каком состоянии находится государство, может ли оно нести новые налоги, вести войну, какие существуют злоупотребления, и как их искоренить».
Т.е. по всей стране собирали выборных от всех сословий, свозили их в Москву, начинали Собор по важнейшим вопросам, чтобы узнать настроения и злоупотребления? Для того чтобы узнать настроения и узнать про злоупотребления существовала другая система, для этого созывать парламент не нужно. Это уже прямо из дня сегодняшнего, когда прямой эфир президента с народом, и народ выражает настроения и жалуется на злоупотребления, а президент тут же всенародно принимает решения.
Собор служил другой цели, как всякий механизм демократии Собор снимал противоречия между разными сословиями общества, снимал противоречия между центральной властью и обществом.
Соборы были механизмом тогдашней демократии.
И следующий забавный тезис, я прошу прощения у читателя за эти большие цитаты, но без них никак: «Но соборы наиболее важны были для правительства тем, что оно пользовалось их авторитетом для проведения таких мер, которые при иных обстоятельствах вызвали бы неудовольствие, а то и даже сопротивление. Без нравственной поддержки соборов нельзя было бы собирать в течение многих лет те многочисленные новые налоги, которыми обкладывалось при Михаиле население для покрытия неотложных государственных расходов. Если собор, или вся земля, постановила, то тогда уже нечего делать: волей неволей приходится сверх меры раскошеливаться, а то и даже отдавать последнее сбережение».
Тут уж автор описывает нашу действительность, когда выборами, парламентами просто прикрываются. А вот в Московской Руси было все всерьез. На Соборах избирались, к примеру, цари. Реально избиралась высшая власть, чего не было после Московской Руси ни в 18-19 веках, ни во времена СССР, когда генсека выбирала узкая группа лиц, буквально из нескольких человек.
Именно так в критической ситуации, когда умер последний из сыновей Ивана Грозного, династического кризиса, а значит войны, удалось избежать с помощью того, что на трон был избран Собором Борис Годунов.
После Смутного времени Россию спасло то, что собрались выборные от всех сословий, включая крестьян, избрали царем Михаила Романова и договорились о «правилах игры».
Таким образом, две ключевые фигуры Московской Руси избирались фактически всем обществом. Если это не демократия, то тогда что это?
Ну и дальше уж совсем забавный тезис: «В отличие от аналогичных западноевропейских институтов русские Соборы, обладая реальной политической силой, не противопоставляли себя Верховной власти и не ослабляли ее, вымогая себе права и льготы, а напротив, служили упрочению и укреплению Русского царства».
Здесь наш автор признает, что Соборы обладали реальной политической силой. Т.е. он отрицает то, что сам же написал выше, что Соборы носили декоративный характер. Обладая реальной политической властью Соборы «не противопоставляли себя Верховной власти», да конечно не противопоставляли, они ее формировали эту Верховную власть. Или Верховная власть с помощью Соборов подтверждала свою легитимность в глазах народа.
Думается, что за этими размышлениями о Соборах в Московской Руси стоят поиски нынешних политтехнологов. Что делать и как быть? Как долго можно просуществовать в условиях имитации демократии? И чем все это можно заменить? Может быть, вообще имеет смысл заменить непопулярную и ненужную Думу на Общественную палату, набрав туда людей, которые вызывают доверие у общества? А все партии заменить Народным Фронтом? И на этом фоне провести национализацию олигархических структур, чтобы народ полюбил и стал доверять «новой» власти и т.д.
Ведь устраивали же, с точки зрения охранителя, русское общество Земские соборы 200 лет, хотя не были реальной демократией?
Да в том-то и дело, что устраивали, потому что Соборы были реальной демократией для того времени.
Главный для них вопрос – как избежать реальной демократии? Вот над чем ломают голову все эти многочисленные аналитические центры. Эту бы энергию, да в нормальное русло направить. Но пока не судьба.
