Я думаю, что американский народ хочет
иметь президентом торжественного осла, и полагаю, что справлюсь с этим.
Кальвин Кулидж
Кремль славен традициями. В частности, традицией менять государственную идеологию в среднем раз в полгода. То провозгласят суверенную демократию и носятся с ней, как с писаной торбой. То провозгласят «просто демократию», а про демократию суверенную напрочь забудут. Впрочем, в последнее время государственная идеология меняется в среднем раз в два месяца. Срок жизни путинского режима подходит к концу и калейдоскопическая смена идеологических конструктов начинает напоминать охваченный пожаром электрический дом из «Марсианских хроник» Бредбери. Помните, печь пекла и тут же уничтожала тосты, по миллиону штук в секунду…
Впрочем, от ассоциаций — к делу. Вчера в МГИМО прошла конференция "Уроки "Нового курса" для современной России и всего мира", посвященная 125-летию американского президента Франклина Делано Рузвельта. Всё бы ничего, но её почтил своим присутствием Владислав Сурков и многие именитые политологи. Помощник президента заявил, что «Рузвельт стал олицетворением высшей власти народа. Власти в духе американской конституции, власти, не отчуждаемой большими деньгами и большими начальниками, то есть олигархами и бюрократами. Он сам был такой властью, которая стремилась к свободе и справедливости для всех, поощряя сильных и защищая слабых».
Больше того, Сурков провёл прямую параллель между деятельностью американского лидера и Владимира Путина: «Как в свое время Рузвельт, сегодня Путин вынужден и должен укреплять административное управление и в максимальной степени использовать потенциал президентской власти ради преодоления кризиса».
Прошелся Сурков и по демократии. Оказывается, «демократия — это не коммунизм, который мог быть построен однажды и навеки. Это процесс: демократия отступает там и тогда, где совершается несправедливость, нарушаются закон и свободы, и побеждает там, где и когда удается добиваться справедливости, где люди имеют возможность высказываться и растет их материальное благополучие».
Завершил рассказ о Путине-Рузвельте политолог Глеб Павловский, намекнувший, что Путин до такой степени Рузвельт, что мог бы и остаться на третий срок. Напомним, что Рузвельт вопреки заложенной ещё Джорджем Вашингтоном традиции не избираться в президенты больше двух раз, побеждал на выборах четырежды.
Какие же цели преследует подъём Рузвельта «на щит»? Прежде всего, очевидно, приходится латать истрепавшуюся «суверенную демократию». К удивлению нашей «экспертократии», термин никого на Западе не обманул. И отмена выборов губернаторов, и фактическое уничтожение свободных выборов, и сведение партийной системы к ГДР-овской модели «народной демократии» (это когда в парламенте представлено несколько партий, и все они 100% контролируются властью) вызвало вал критики на Западе. Меж тем мнение западных чиновников сильно волнует российские власти. Приходится изворачиваться и доказывать, что, отменяя выборы, России таким хитрым путём движется к демократии. Уже не суверенной демократии, а обычной. Ну, правда, на пути к демократии встречаются всякого рода кочки, обрывчики, «спящие полицейские», ну так это пустячки, дело житейское. Отсюда — удивительная реплика Суркова о том, что «диктатура в Риме была частью демократии», потому что, «даже когда в древнем Риме наделяли властью диктатора, это не было отказом от республики». Апологет диктатуры забыл, что диктатор наделялся властью в чрезвычайных обстоятельствах и на полгода. Правда, последние римские диктаторы — Сулла и Цезарь получили власть на более длительный срок. Впрочем, у Суллы, как и у Ельцина, хватило ума отказаться от власти, после чего бывшего правителя по легенде «съели вши». Что касается Цезаря, провозгласившего себя пожизненным диктатором, то судьба Гая Юлия широко известна — его зарезали.
Увы, даже сравнение с Рузвельтом не спасёт отца суверенной демократии. Режим Рузвельта историки любят называть диктатурой, но при нём, разумеется, не было никаких отмен губернаторских выборов. Больше того, в конце правления Рузвельт утратил контроль над Конгрессом — большинство в обеих палатах перешло к республиканцам. Разумеется, в нынешней России это дело невиданное. В современной России само существование легальной оппозиционной партии — невозможно. А уж её победа на выборах в Государственную думу, не говоря уже о Совете Федерации, — и вовсе несбыточная мечта.
Иначе говоря, идеологически строительство демократии у нас напоминает строительство социализма в СССР. Сначала были построены «основы социализма», а потом и развитой социализм. Так же и с демократией, коль скоро она процесс. Сначала мы будем строить «основы демократии», строить долго, лет эдак 30, потом перейдем к строительству «развитой демократии» (ещё лет 35). А пока стоим, можно и партии запретить и прессу удушить. Впрочем, мечты, мечты. «Сего не буди». И, главное, Запад не поверит. А концепция, которая не обманет Запад, никому в Москве не нужна.
Ещё одна цель — продемонстрировать, что Путин ещё ого-го. Прям как Рузвельт. Избитая тема третьего срока набила оскомину, тем паче что сам Путин предпочитает говорить, что уйдёт в соответствии с Конституцией, запрещающей баллотироваться на пост главы государства в третий раз. Концепт Путина — Дэн Сяопина, который будет править государством после ухода как-то не прижился. Не верят в него ни народ, ни элиты. Вот и возник фантом парализованного Рузвельта. Дескать, раз уж он смог баллотироваться на третий срок, то Путин — просто обязан.
Насколько искренни проповедники третьего срока под рузвельтовским соусом — большой вопрос. В последний год великая «энергетическая держава» (ещё один, ныне забытый идеологический конструкт, конкурировавший когда-то с концепцией «суверенной демократии») получала в основном синяки да шишки. То от маленькой Грузии. То от больших США. Чего стоит, например, решение американцев перенести свою систему ПРО поближе к нашим границам. Решение, принятое как раз в тот момент, когда путинские паладины праздновали победу «Газпрома» над Белоруссией. Впрочем, оказалось, что и Белоруссия не побеждена и НАТО благодаря гениальной путинской политике стало ближе.
Здравый смысл говорит Путину — уходи. Ещё не поздно «спрыгнуть» с несущегося в пропасть поезда сырьевой имперской энергетической демократии. Вряд ли у Путина, человека не властолюбивого, пришедшего к власти в результате очередной «кадровой загогулины» Бориса Ельцина, есть желание и дальше отстаивать нынешнюю политическую систему. Да, конечно, части элит хотелось, чтобы он остался. Но они то поедут в Куршавель (или думают, что поедут), а Путину по итогам грозит плацкарт в Гаагу.
Так что уговорить Путина остаться с помощью лестного сравнения с Рузвельтом не получится, даже если кто по наивности надеется на это. Остаться Путин может только в том случае, если решит, что ему некуда бежать. Но Запад мудр и не ставит правителей в безвыходные ситуации.
Если же кто-то в очередной раз решил намекнуть, что Путин не «хромая утка», то вряд ли намёк подействует. Ведь «гонку преемников» не удалось затормозить даже с помощью пресс-конференции самого президента. Преемники помолчали недельку, после чего Сергей Иванов с шумом и грохотом отчитался перед Государственной думой в своих небывалых успехах (с мест доносилось льстивое — «эх, вам бы президентом быть!»).
Что же в «сухом остатке»? Рябь на воде. Путинская система власти не способна контролировать противоборство элит. Чем дальше, чем больше Путин превращается в хромую утку, и избавить его от хромоногости не могут ни заклинания, ни ритуальные пляски с чучелом Рузвельта. Пройдёт две недели, и о сравнениях Путина с «новым курсом» благополучно забудут, как забыли о сравнениях действующих правителей с Че Геварой.
