Шотландский парламент проголосовал за проведение повторного (хочется сказать – очередного) референдума о независимости и выходе из состава Великобритании. Учитывая, что прошлый референдум прошёл где-то серединка наполовинку (44% за выход, 55% - против выхода), можно ожидать, что на этот раз всё получится. Ну или цифры будут балансировать на грани 50% - что сделает возможным проведение ещё одного референдума. Более того: учитывая свершившийся «брекзит» и тот факт, что Шотландия проголосовала против выхода из ЕС, у шотландских сторонников выхода появился новый козырь, и весьма убедительный.
Я не берусь рассуждать о том, зачем британцам понадобился референдум в Шотландии. В России не существует политологии вообще – для поддержания сколько-нибудь серьёзной политологической школы нужны огромные вложения государства в течении десятилетий, а наше «государство» вкладывается только в американские ценные бумаги и заплаты силовикам. Так что любые рассуждения о том, что делают взрослые белые люди с нашей стороны – в лучшем случае поверхностные догадки. Зададимся вопросом поскромнее: как возможен шотландский референдум? Почему подобное событие вообще могло произойти? Ибо даже нам, неполноценным, должно быть понятно, что подобное – повторный референдум по крайне важному государственному вопросу, по сути о самом существовании государства – возможно только в случае ну очень снисходительного отношения Лондона. По сути – потворства. Иначе не то что второго референдума не было бы, но и первого. Кто в этом сомневается – пусть откроет Википедию и прочтёт статью «Фолклендская война». Если лениво: в 1982 году Британия послала войска для защиты кучки камней на другой стороне земного шара, которые «по всей справедливости» должны были бы принадлежать Аргентине. А вот нет. Британцы поставили на уши полмира, но острова себе вернули.
Конечно, можно сказать, что с тех пор прошло тридцать пять лет и Британия стала совсем-совсем другой. Но вообще-то англичане очень консервативны, в том числе и в политике. А именно: они держатся всеми зубами за то, что им действительно нужно, и решительно избавляются от того, что им не нужно. Определяется это очень просто, по-купечески: Братании нужны только самые выгодные активы. Активы малоприбыльные – или просто менее прибыльные, чем другие – подлежат ликвидации. Та же самая Тэтчер, которая выиграла Фолклендскую войну, прикончила угольную промышленность Великобритании, закрыв более ста нерентабельных шахт. А заодно и поставив на место зарвавшиеся британские профсоюзы. Стоит отметить, что и уголь, и профсоюзы – очень старые британские ценности, которые когда-то вывели страну вперёд. Но это было когда-то. Теперь они стали обузой – и от них решительнейшим образом избавились.
Ровно то же самое можно сказать и о британском отношении к территориальному вопросу.
Для России территория является фетишем. Это связано с нашей не очень счастливой (назовём это так) историей. Мы живём на худшем в мире куске земли, с чудовищнейшим климатом, о котором можно сказать хорошего только одно – что этот кусок большой. Всё остальное тут не просто плохо, а чудовищно. Примерно 65% территории России – вечная мерзлота. То есть – территории, в принципе непригодные для человеческого проживания. На остальной территории климат не чудовищный, а всего лишь ужасный. Единственный сколько-нибудь пригодный для жизни кусок земли, принадлежащий России – это Крым (ещё Кавказ, но считать его «российской территорией» можно очень и очень условно – во всяком случае, русским там жить нельзя, и это теперь навсегда). Мы ютимся и теснимся на клочках земли, где зима не двенадцать, а только девять месяцев в году. И цепляемся за них, потому что всю сладкую тёплую землю разобрали другие народы, почище. Территориальная неудача России, никчёмность её земли, вынуждают нас гордиться тем, что она «большая». Разумеется, большой кучей мёрзлого дерьма могут городиться только мы – потому что больше нечем. Для сравнения: датчане, например, владеют Гренландией – это 2130800 км² территории. Формально Дания может считаться крупнейшей страной Европы. Формально. На самом деле датчане не воспринимают мёрзлую Гренландию как что-то ценное – ну есть и есть, в случае чего можно дать и независимость. Датчане любят свою маленькую страну, прекрасно понимая, что она маленькая. Зато она чудесная, уютная, сладкая. И гордятся датчане высочайшим уровнем жизни, Христианией, Андерсеном и Кьёркегором. А про страшную мёрзлую Гренландию никто и не вспоминает. Вот как нормальные-то люди живут, которые понимают, где медок, а где холодок!
Полной противоположностью нам, нелюбимым пасынкам мироздания, являются британцы, любимые дети богов этого мира. Британия была Сверхимперией, она владела половиной мира, над их землями никогда не заходило солнце. Однако братанцы всегда относились к земле, к территории – с бесконечным, сверхчеловеческим, божественным презрением. Они давно осознали своей единственной и вечной родиной Море. Их государственность была рождена на палубе корабля. Ибо всякое господство на этой планете – это господство наМоре, над Морем и посредством Моря. Британцы – величайший из Народов Моря, это народ-пират, народ-капер, народ-работорговец – то есть Народ Господ. Равным ему народом являются только американцы, господа двух величайших океанов. Остальные народы – дерьмо и дерьмо дерьма, так как у них нет Флота. Впрочем, у китайцев он скоро будет. Но и они, можно считать, опоздали.
Впрочем, это в сторону.
Народы Моря мыслят не так, как народы суши. Собственно, только о них, о народах Моря, и можно сказать, что они подлинно мыслят (про наше местное «мышление» не говорю – это просто мычание и жевание соплей). Подлинное же мышление – это мышление о Деньгах и способах их добычи. И рассмотрение всего сущего как совокупности активов и пассивов, источников денег и поглотителей денег. Из чего сразу следует бесконечное презрение ко всему материальному и служащему Духу, то есть Деньгам (Деньги духовны – собственно, они и есть «абсолютный дух»). В том числе – ко всему «священному», включая пресловутый «дом родной». Родной дом Человека Моря – это его банковский счёт, а патриотизм его намертво завязан на то, что счёт должен находиться в надёжном банке, то есть в банке национальном. (Именно этого не понимают наши жалкие, позорные, дешёвые карго-культисты, научившиеся любить деньги – но не понимать их сущность.)
Настоящие британцы воспринимают даже свой родной остров как банковский центр, верфь и склад добычи. Любая суша для них – это всего лишь жалкий кусок земли, которое можно и нужно грабить. Разумеется, некоторые куски слаще других. Но никаких чувств они к ним не питают. Территория как таковая – это всего лишь АКТИВЫ, которые ценны, пока дают прибыль, и от которых нужно избавляться (на своих условиях, сохраняя своё присутствие и свои интересы), если их содержание требует слишком много денег.
Именно с этим связана так называемая «деколонизация». Британцы в какой-то момент посчитали и поняли, что сохранение колониальной системы для них гибельно – и экономически, и политически.
Связано это было с главным историческим трендом двадцатого века – уравнением прав. Что, в свою очередь, было порождено распространением образования и общим улучшением качества жизни большинства населения.
Мы сейчас не понимаем – и неспособны понять по-настоящему – чем была бы история двадцатого века, если бы не вечно бодрствующий британский сверхгений. А была бы она историей того, как подтянувшие свой уровень массы колониального населения Земли стали бы требовать… нет, не независимости: эту мысль им подсунули и долго выкармливали. Естественным желанием дикаря-провинциала, видящего блестящую жизнь метрополии – не бежать от этой роскошной жизни, а присоединиться к ней. Они стали бы требовать РАВНОПРАВИЯ. Например, права голосовать на выборах. После чего сотни миллионов индусов отдали бы голоса проиндийскому политику, который стал бы кормить Индию – вместо того, чтобы Индия кормила Британию.
Но бригатский гений пресёк это развития событий в зародыше. Британцы решили, что колонии как рынки сбыта ценны, но никакие расходы на их содержание и тем более на развитие (на развитие!) – нетерпимы. За этим и был сыгран спектакль «деколонизации». Англичане недрогнувшей рукой разделали свою Империю на куски. Они сами же поощряли «национально-освободительные движения», подкармливали дикарей, убивавших британских офицеров, разжигали самые примитивные племенные страсти и т.п. Чтобы иметь возможность формально уйти, снять с себя ответственность за происходящее в колониях.
Разумеется, на самом деле они никуда не ушли. Важная собственность в колониях осталась за британцами, британские спецслужбы контролируют политику и экономику бывших колоний и т.п. «Британское Содружество» - это невероятного, непредставимого для нас уровня гиперсистема, в которой по-прежнему главенствуют англичане, а британская королева по-прежнему является формальным (да-да, чисто формальным, для смеха) лидером Содружества. По сути же, все эти страны остались британскими – уже не как части территории, а именно как полезные активы. Британцы присваивают себе создаваемую на этих территориях прибыль, а издержки оставляют местным кретинам. Поэтому во всех бывших британских колониях, не заселённых выходцами из самой Британии (типа Австралии или Новой Зеландии, этих сверхрайских уголоков с невероятно высоким качеством жизни) – крохотные зарплаты и нищета на фоне высочайших цен, английский язык на фоне местечковых культур, британские советники и британские владельцы финансовых систем на фоне карикатурного местного национализма и т.п. И, разумеется, британцы ни за что не в ответе: «сами, всё сами».
Точно такое же отношение у британцев ко всевозможным союзам. Только русские дураки ценят, что их куда-то «пустили» - и, с другой стороны, боятся «обязательств» (ибо для русских дураков любой союз очень быстро превращается в систему, в которой русские обязаны всем и делают самую тяжкую и самую грязную работы для всех, а в них все все вытирают ноги – начиная с комически-позорного Священного Союза и кончая покойными СЭВ и «Варшавским договором»). Британия же в любом союзе – сверхигрок свервысшей лиги: она управляет всем, обманывает всех, всегда остаётся с прибылью и уходит тогда, когда ей это максимально выгодно. Сейчас мы видим сверхблестящий Брексит, когда британцы вышли на такой уровень игры, который мы и осознать-то не способны. Как неспособны австралийские аборигены понять перипетии воздушной войны, например. Что-то грохочет в небесах – и поди разбери, что.
Однако же. Всё вышесказанное о союзах касается и того союза, которым является сама Великобритания. Они относятся к себе столь же безжалостно, сколь и к другим. Если Британский Союз перестал быть выгодным и удобным его выгодополучателям – его распустят. И плакать не будут.
Стоит обратить внимание ещё вот на что. Британцы на протяжении всей своей истории поддерживали шотландскую «особость» и шотландский национализм. Именно поддерживали. В частности, сейчас уже можно считать доказанным, что большая часть «шотландской национальной культуры» - это английские выдумки. Которые изобрели для шотландцев «национальную одежду» (намеренно смешную, издевательскую – англичане вообще издеваются над неангличанами, это не только приятно, но и полезно), шотландскую культуру, поддерживали отдельную шотландскую правовую и судебную систему и т.п. Шотландская история и культура созданы в основном Макферсоном и Скоттом (при этом первый не погнушался откровенной подделкой – как, впрочем, и многие другие создатели национальных культур, не будем строги). Короче говоря, сами же англичане незаметно, но упорно поддерживали границу между собой и шотландцами, не позволяя двум народам перемешаться. То есть саму возможность отделения Шотландии англичане рассматривали всегда.
Зачем? Ну я же говорил: не нам судить о делах Белых Богов. Можно сказать с уверенностью лишь одно – английское влияние в Шотландии никуда не денется, и все важные решения будут приниматься в Лондоне. Впрочем, англичане могут и подождать, подпрессануть.
У них-то руки развязаны. И мозги не зашорены. Для них нет ничего святого, что могли бы контролировать внешние силы. Вообще ничего.
И если завтра вам скажут, что Англия в результате какого-то катаклизма утонула, не спешите радоваться или огорчаться. Лучше задайте вопрос – зачем им это понадобилось. Ибо если Англия вдруг потонет, это будет означать, что всему миру придётся сто лет разбираться с кучей долгов, сделанных англичанами, и искать кучу сокровищ, прошедших через руки англичан и куда-то пропавших. А в волнах Северного Моря будет тихонечко существовать какой-нибудь волшебный осторов Авалон или там Валинор, прикрытый от мира силовым каким-нибудь полем. Где будут жить люди, уже ничем не отличающиеся от богов.
P.S. Ну разумеется, пропетый мной гимн англичанам не нужно воспринимать совсем уж в лоб. Вообще, любой пафос нужно воспринимать cum grano salis – но при этом понимать и то, что пафос – это язык, который иногда уместнее, чем другие языки.
