ОТ РЕДАКЦИИ. Мы с крайним отвращением относимся к россиянскому так называемому «антифашизму», считая его разновидностью русофобской идеологии, причём, пожалуй, самой подлой из существующих.
Однако при этом мы скептически относимся к тому, что немалое количество людей правых взглядов, в значительной мере под влиянием «антифашистских» истерик, начинают с симпатией относиться к немецкому национал-социализму гитлеровского образца. Более того, у многих складывается впечатление, что правая идеология обязана быть авторитарной, фашистской и этатистской.
Поэтому мы начинаем публикацию серии текстов, написанных выдающимися правыми мыслителями того времени, когда фашизм был не дохлым львом, а живой и грозной силой, присоединение к которой сулило реальные выгоды.
Вашему вниманию предлагается перевод статьи выдающегося сербского политика и православного мыслителя Димитрие Лётича (1891-1945), министра юстиции югославского королевства, впоследствии — лидера партии ЗБОР, из личного состава которой в дальнейшем был сформирован Сербский добровольческий корпус. Его по праву считают одним из самых уважаемых идеологов и практиков европейского правого движения.
Статья была написана в 1935 году, когда фашистские идеи были крайне популярны в Европе вообще и на Балканах в частности. Тем более интересна его критика «справа».
НИ ФАШИЗМ, НИ ГИТЛЕРИЗМ!
Фашизм и гитлеризм — хорошо известные движения, которые были зачаты и созданы во время Первой мировой войны Муссолини и Гитлером.
В своих странах фашизм и гитлеризм собрали большое число людей. Поэтому эти движения определённо оказали большую услугу своим странам — и делают это по сей день.
Вместе с тем, наше движение, за вычетом определённых сходств, не имеет никакой связи с фашизмом и гитлеризмом.
Очевидное сходство следует из одинаково негативного взгляда на либеральную демократию и парламентаризм, а также из одинаково позитивного взгляда на идею благородного общественного порядка и большей зависимости его от социальных реалий.
Как и многие идеологические движения, мы увидели, что либеральная демократия и парламентаризм — это пустые оболочки, давно покинутые жизнью, которая создала их и развила для того, чтобы они ею — жизнью — управляли. Они не смогли ни достичь, ни увидеть этого.
Но такие взгляды можно найти не только в фашизме и гитлеризме, но и в большевизме, и в рузвельтизме, и во многих других движениях, которые сильно отличаются друг от друга.
На наш взгляд, естественное разделение труда в обществе, которое разделяет людей по их роду занятий при единстве в обеспечении общих интересов, должно играть важную роль не только в социо-экономической сфере, но и в политике.
Эта точка зрения ни оригинальна для фашизма и гитлеризма, ни специфична для них. Её разделяют и другие движения, которые, как и мы, не согласны с фашизмом и гитлеризмом.
Из всего этого мы можем сделать вывод, что люди из разных движений, с разными взглядами, приходят к одинаковым выводам, оперируя одними и теми же очевидными фактами.
Помимо этого сходства, существуют глубокие и коренные различия в идеологической природе и позитивно-конструктивной программе.
1) Прежде всего, наше движение возникло спонтанно, как ответ на общественно-политические проблемы.
Оно не возникло в мозгу одного-двух людей или в одном месте. Люди доброй воли из разных мест, не зная друг друга, размышляя о проблемах своего народа, думали одинаково: нельзя сидеть сложа руки, надо обязательно и решительно преградить дорогу нечестию и несчастьям, которые нам встречаются. Этот принцип, как и флаг, должен быть широко известен, чтобы под ним, как под флагом, могли собираться люди доброй воли. Как только соберётся достаточная сила, нечестие и несчастья исчезнут.
Наше движение возникло из тесного соприкосновения с нечестием и несчастьями, из их осмысления и осознания того факта, что с ними придётся вступить в жестокий бой. Из уверенности, что наш народ достаточно здоров и силён, и у нас достаточно сынов для того, чтобы довести эту борьбу до конца.
И даже если бы не было фашизма и гитлеризма, от которых нас отделяет глубокая идейная пропасть — наше движение всё равно родилось бы на нашей земле.
По меньшей мере, движение сторонников готовых решений, действующих другими методами и с другим опытом — возникло бы в любом случае.
2) И фашизм, и гитлеризм покоятся на чисто языческих концепциях древних римлян и древних германцев.
Фашизм есть деификация (обожествление) государства. Нацизм есть деификация (обожествление) расы.
Смотреть на государство или расу как на божество значит не видеть их на самом деле и иметь при этом нехристианскую, характерную для язычества и атеизма, точку зрения на мир. Мы, как славяне и православные христиане, не можем разделять таких взглядов.
Есть и другие ценности, которые, как мы убеждены, бесконечно выше государства и расы. И государство, и раса, по нашему мнению, стоят ровно столько, сколько люди, их составляющие.
Некоторые, впрочем, считают, что государство и раса — это абсолютная мера всех вещей в этом относительном мире.
Поэтому оказывается возможным, что фашизм объявляет божеством свою самодостаточность, а гитлеризм — «тевтонскую ярость» («тевтонски бес»).
Из одного этого уже должно быть понятно, как далеко мы, православные славяне, отстоим от гитлеризма и фашизма.
3) Фашизм и гитлеризм, как следует из таких идеалов, считают себя единственными инструментами поклонения государству и расе, полагая самих себя мерой всех вещей в своих странах.
Мы, напротив, отнюдь не считаем себя непогрешимыми, а нашу работу — безупречной. При том, что мы глубоко верим в наши идеалы, мы согласны с тем, что даже их, как и всё остальное в этом тварном мире, надо время от времени пересматривать и, при необходимости, подправлять.
4) Фашизм и гитлеризм должны поддерживать своё существование вечно. В их концепции государства и страны даже после упорядочивания и структурирования последних фашизм и гитлеризм сохранятся как залог безопасного существования державы. Как только фашизм и гитлеризм исчезнут — эти государства и страны разрушатся.
В отличие от них, наше движение считает себя преходящим. Оно было создано, чтобы помочь нашей стране и нашему народу в решении определённых проблем, после чего оно исполнит своё предназначение и исчезнет.
Поэтому гитлеризм и фашизм не торопятся ни с определением границ своих стран, ни с чётким государственным строительством: для них процесс важнее результата.
Мы, напротив, понимаем, что решать проблемы нашей страны и нашего народа, для преодоления которых было создано наше движение — и есть наша главная задача.
5) Мы против парламентаризма, но никоим образом не против парламента. Это значит, что выборные от народа лица могут и должны заниматься законотворчеством и контролем исполнительной власти. Собственно, мы против парламентаризма лишь потому, что мы за настоящий парламент. Мы столь ценим настоящий парламент, что опытные парламентарии упрекают нас в том, что в нашей концепции парламент оказывается чуть ли не всемогущим.
Парламентаризм сегодня — это система государственной неразберихи и безответственности. В противоположность этому мы делаем акцент на подлинном руководстве, строгой ответственности и подотчётности.
Фашизм и гитлеризм, по причинам, которые мы рассмотрели выше, вовсе не горят желанием создавать институты, которые контролировали (то есть ограничивали) бы их работу и требовали с них ответ за неё.
6) Мы за признание аристократии как великой социальной реальности, могущей оказывать сильное влияние на государственную жизнь.
В отличие от фашизма и гитлеризма, мы хотим, чтобы аристократы нашего народа были истинно сильными и свободными — под одним условием: чтобы они воспринимали свою работу как часть общенародного дела, под руководством своих организаций и государства.
Фашизм и гитлеризм, как это следует из их взглядов на государство, напротив, загоняют аристократию в рамки партийной дисциплины.
* * *
Фашизм и гитлеризм считают себя абсолютными органами государства и расы. Поэтому они делают несвободными правителя, власти, аристократию, суды, армию и печать.
Мы же, наоборот, считаем, что каждая разумная социальная функция должна быть настоящей и нести одинаковую ответственность.
Поэтому мы не походим и не можем быть похожими на фашизм и гитлеризм.
Белград, 3 февраля 1935 года
