Похоже, что авторитарно-либеральная конструкция В. Путина дала первую “трещину”.
Дело не в пенсионерских волнениях и даже не в самой "монетизации", нелепой по исполнению и людоедской по концепции. Монетизация — это лишь повод для интриг разных элитных групп. Отчетливый сигнал для борьбы, начавшейся по поводу этой реформы во властно-элитном пространстве страны.
Выступления пенсионеров вызвали к жизни два типа комментариев. Согласно одним - это январь 1905 или 1917 года. Настал исторический момент, когда самые верные сторонники Путина — пенсионеры — отвернулись от его власти и с проклятиями готовы строить баррикады. Власть в глубоком кризисе, а Путин чуть ли не завтра подаст в отставку.
Согласно другим комментаторам, “монетизация” - это первый шаг в хитроумной комбинации, задуманной мудрым ВВП ради сокрушения недобитых врагов из числа олигархов, региональных баронов и остатков ельцинского окружения. Той антипутинской "политической шпаны", которая не способна понять величие нового отца нации и тупо возражает против его спасительной политики.
Похоже, в обоих случаях мы имеем дело с разновидностями иллюзорного сознания. Или с компенсаторной реакцией на безусловную гнусность современной российской реальности. Все признают факт существования этой гнусности, но одни лелеют надежду на то, что без Путина дряни станет меньше. Другие - продолжают верить в политического Иван-царевича, который на днях сведет счеты с вражеским окружением.
Кризис системы власти состоит не в только факте недовольства пенсионеров, когда недовольство в четверти регионов России обернулось беспорядками. Сами по себе эти выступления были опасны для власти Путина не более, чем коммунистические манифестации 7 Ноября.
Будь власть сильной и единой (такой, какой была еще год назад!) — страна бы даже не узнала об этих выступлениях. Разве на всех каналах не введена почти прямая цензура? В 99% случаев в эфире не может появиться никакая “горячая” информация, кроме санкционированной новыми "первыми отделами"!
Раз эти акции произошли (причем с явной поддержкой либо при попустительстве местных властей), — значит, элиты регионов были в этом заинтересованы.
Поскольку эти акции скоординированно показали все информационные телеканалы — значит, в этом были заинтересованы вовсе не мифические "олигархи", у которых каналы давно отобрали. Скорее, это те, кто управляет "первыми отделами" на ТВ. Это силовики, "чекистская составляющая" современной конфигурации власти.
Если местная власть по определению принадлежит к числу сил латентной антипутинской коалиции, то "чекисты" ранее к противникам Путина не принадлежали. Вольно или невольно, две силы, принадлежащие к разным лагерям, выступили единым фронтом. Против кого?
Против официального курса власти. То, что властные элиты хором выступили по поводу ущемления прав пенсионеров — почти случайность, просто повод был удачный и прогнозируемый. Что такое официальный курс власти? Это чиновное доминирование "Единой России" и ее кураторов. Союз той самой бюрократической элиты, которой Путин позволил воссоединиться после Ельцина, всячески поддерживавшего ее раскол.
Федеральная власть с одной стороны растерялась, а с другой — так и не поняла, что происходит. И устами Исаева, Грызлова и Жукова стала публично уверять, что виновата не она, а власть местная.
Во-первых, Центр публично признал, что дело идет не о недопонимании и не частных недоработках в ходе введения "нового и прогрессивного", а о некой вине.
Во-вторых, она попыталась перевалить вину на свою местную составляющую, то есть — подставить крайнего. Это — нарушение бюрократических правил игры, это — вызов местной бюрократии. Это дергание ее за усы — она то знает, кто виноват.
В-третьих, у местной власти куда больше возможностей рассказывать, "кто виноват", местным жителям и формировать общественное мнение на местах. У региональных начальников авторитет теперь весомее будет, нежели у Грызлова и Фрадкова. А уж тем более, чем у профсоюзного Исаева, который всегда готов на белое говорить черное, если такова воля партийного руководства.
Оценки роли чекистов в этой комбинации тоже появились. Но аналитики сходятся на том, что силовикие намерены воспользоваться ситуацией, чтобы добиться отстранения Кудрина, Грефа, Зурабова. То есть ликвидировать остатки либералов и "семьи" в правительстве. Мне представляется, что это далеко не главное.
Ведь либералы не являются реальным конкурентом "чекистов", они просто намного слабее силовиков. Последний информационный бастион либералов — "Рен-ТВ" — явно играет на той же протестной стороне: он атакует власть. Да и сами либералы вряд ли решат подставляться и выступать по вопросу “монетизации” в защиту власти.
Перед нами расположилась широкая и разнородная коалиция с разными конечными целями ее участников. Мы сегодня не знаем, согласованы ли напрямую их действия, или проявилось так называемое "действие случайного консенсуса". Возникает естественный вопрос: долговременна или ситуативна эта коалиция? Однако функционально — сегодня каолиция есть. Почему речь все же идет о "трещинке" во властной конструкции? Почему бы не заподозрить здесь очередную внутривластную комбинацию, которых и в путинский, и в ельцинский период было уже не мало?
Во-первых, эта коалиция знаменует собой принципиально новое состояние власти. Более-менее понятно, что до сих пор разделяло "ЕР", т.е. объединенную Путиным бюрократию — и местную власть, к ней приписанную. Точно понятно, что отдаляло друг от друга чекистов и либералов. Но до сих пор правящая консорция не делилась в такой конфигурации.
Две самые сильные составляющие власти — это объединенная бюрократия и "чекисты". Кроме всех функциональных и инструментальных расхождений, они разъединены своими надеждами и планами на технологию передачи власти в 2008 г.
Первым нужен персональный наследник, назначенный Путиным из их числа. Вторым — желательно коллективное наследование. Первым, в идеале, нужен слабый Путин, вторым — сильный.
Поэтому суть январского "льготного кризиса" — вынос этого латентного противостояния в публичное кризисное пространство. Но это — реальность не путинского, а ельцинского стиля властвования. Поэтому приходится признать, что путинский режим стал приобретать то, что ему абсолютно не свойственно — ельцинский инструментализм и ельцинскую стилистику, утрачивая то, что до сих пор сущностно было присуще именно путинскому стилю власти.
Во-вторых, внутриэлитные межклановые разногласия стали приобретать форму скоординированной атаки на официальный курс власти. Подвергнуто сомнению то, что составляло важнейший компонент достижений Путина — внутриэлитный консенсус. Элита вновь приходит в состояние, в котором она была до Путина. Это еще не "война всех против всех", но уже "война всех против самого сильного".
Что же должно было случиться, чтобы уже не либералы и региональные бароны, а верные власти "чекисты" позволили себе "критиковать хозяина"? Как говорил один из героев недавней разрекламированной инсценировки: "Лаврентий Павлович, его что, уже нет? — Пока еще есть".
Он еще есть. Потому, что те, кто выступил против главного достижения Путина, не могут властвовать без него. Путин им пока нужен, чтобы обеспечить наследство за ними.
Его уже нет! Потому, что главный вопрос для элиты сегодня — не его сегодняшний курс, а его будущее наследство. Человек умирает не тогда, когда врач констатирует смерть, а тогда, когда начинается борьба за его наследство.
Полагать, что недовольство пенсионеров выльется в волну народного гнева, сметающего Путина, — это сказочная наивность. Правы окажутся те, кто пишет, что "низам" уступят. Скорее всего, будут принесены ритуальные жертвы, что к весне, скорее всего, ситуация будет разряжена. Но она будет разряжена путем некой новой переконфигурации власти, которая до конца не устроит ни одного из участников.
К тому времени проявятся среднесрочные последствия и "монетизации" здравоохранения, и "монетизации" образования. И все эти социальные конфликты будут разряжаться новыми переконфигурациями и жертвами в руководстве.
Но думать, что на этом что-то выиграет сам Путин — значит не понимать, что играет в эту игру не “уходящий президент”. Не волнения пенсионеров перечеркнули его "политическое будущее". Просто у Путина пошел обратный отсчет - править ему уже осталось меньше, чем он уже правит. Уже открыто началась борьба за путинское наследство, сегодня ставки делаются на "время после Путина".
Это и означает, что власть пришла в новое состояние, в котором она при Путине раньше не пребывала. Перед нами — первая "трещина" системы власти и, конечно, не последняя. Сегодня пришло такое время, когда политические игроки будут ставить не на устойчивость власти. Теперь большинство реальных сил работают на крушение власти. Чем дальше, тем больше они будут подталкивать локомотив путинской власти под откос.
