В июне 1997 года после лекций Линца о Зиммеле в университете Гумбольдта мы сидели в одном из близлежащих берлинских кафе и обсуждали его доклад посвященный развитию Германии до и после 1990 года и состоянию германской политической науки. Речь также зашла о его эссе, посвященном тоталитарным и авторитарным режимам, где более чем на 300 страницах Хуан Линц исследует недемократические политические системы ХХ века. Методологическая ясность и интеллектуальный суверенитет, с помощью которых Линц на основе незначительных, эмпирически очевидных параметров выстроил свою классификацию идеальных типов господства, поражала нас. И особенно то, что данная классификация имела своим источником чистое стремление к научному знанию, полностью обходясь без каких бы то ни было идеологических оснований, легитиматорских приемов и интеллектуальной враждебности времен «Холодной войны». Попытка вывести из необозримого многообразия исторического материала строгий порядок политических систем, была тесно связана с интеллектуальной потребностью в дифференциации. Духовный порядок был у него тесно связан с отказом от упрощений и метафизических спекуляций. Практически энциклопедические знания и критическое, но, одновременно, преисполненное уважения обращение с литературой, впечатляли. И несмотря на то, что его шеститомный труд «Политические системы», который наряду с исследованием Линца об авторитарном и тоталитарном господстве и о классификации демократических и недемократических форм правления, обобщил уровень знаний наиболее признанных американских политологов второй половины ХХ века и находится в любой университетской библиотеке мира, само содержание этой работы было с трудом и с научной точки зрения не вполне корректно воспринято в германской политической науке. Положение дел должно измениться с выходом в свет немецкого перевода.
Линц также являлся участником этого проекта. Его близость к Германии была обусловлена не только местом его рождения (г. Бонн) и его изысканным немецким языком, но прежде всего, основывалась на достоверном знании немецкоязычных авторов, что являлось более чем очевидным. Будь то Вебер или Шмитт, Зиммель или Михельс - Линц в совершенстве изучил их труды. Он знал работы Вебера лучше, чем кто-либо другой в Колумбийском университете, как признал позднее Сеймур Мартин Липсет, благодаря чему влияние Вебера ощущается во всех его текстах. Линц впитал в себя идеи Роберта Михельса с его исследованием элит, Йозефа Шумпетера с его пониманием природы демократии, равно как и идеи мало известного сегодня немецкого социолога Теодора Гайгера, предложившего понятие «менталитет», которое послужило краеугольным камнем для формирования его собственного подхода к исследованию авторитаризма. Карл Шмитт познакомил молодого Хуана Линца с Франсиско Хавьером Конде, директором бывшего Института политических исследований в Мадриде. Именно там Линц, который с 1943 по 1948 годы изучал в Мадриде юриспруденцию и политические науки, занимал должность ассистента. Конде был учеником Шмитта и перевел некоторые из его текстов на испанский язык. В то же время Линц решительно отказался от причисления себя к числу «внуков Шмитта».
Политические процессы в Испании привлекали его научный интерес, который сохранился до самой его смерти. Линц изучал вопрос о характере режима Франко в 1960-е годы, возможности демократизации Испании 1970-х годов, роль католицизма в политике, а также значение конституционной монархии для демократической системы. Все эти темы имели свой исток в Испании, в то время как теоретическое знание уводило исследователя гораздо дальше. Поэтому первая премия Астурии в области социальных наук, полученная им в 1987 году, стала самой любимой среди многих других полученных им наград.
Однако это происходило не в Испании, однако и в Германии Линц также не захотел оставаться. В начале 1950-х годов Линц уехал в США, где стал социологом. В 1959 году он защитил докторскую диссертацию в Колумбийском университете в Нью-Йорке. Его исследование называлось «Социальная база политических партий в Западной Германии». Начиная с 1970-х годов, начав преподавать в Йельском университете в Нью-Хэвене, исследовательский интерес Линца распространился на новые темы: неудачи демократий, президенциализм в Южной и Центральной Америке, фашистское движение в Европе в период между двумя мировыми войнами, а также федерализм и национальное строительство в Индии. Из под его пера неизменно выходили солидные и внушительные (главным образом, по объему) тексты, которые стимулировали научные дискуссии и предлагали теоретические ориентиры.
Перевод и издание его исследования «Тоталитарные и авторитарные режимы» привели в конце 1990-х годов к интенсивному трансатлантическому обмену идеями. Интеллектуальная открытость и сила духа 73-летнего мэтра тогда просто поражали. С удивительной последовательностью боролся он за терминологическую точность немецкого издания, и написал специальное предисловие, посвященное научной актуальности его книги, которое было опубликовано в одном из выпусков «Potsdamer Papers». Активное обновление этой публикации, которое должно продолжиться, несло на себе отпечаток того времени. Своего рода Déjà-vu имело место в 2011 году, когда мы совместно с Кристофом-Себастьяном Виддау издали на немецком языке его небольшой, но вместе с тем классический текст об Испании 1963 года – «Авторитарный режим – случай Испании». Точно в день его 85-летия 24 декабря 2011 года эта маленькая книжечка оказалась на подарочном столе в Нью-Хэвене. В этом тексте Линц сформулировал основные положения концепции, известной своей эффективностью и связанной с анализом недемократических режимов, которые десять лет спустя были развиты им в главном его научном труде. Заключение этой книги имеет характер своего рода академического завещания: оно стало проявлением той самой интеллектуальной скромности, которой столь настойчиво требовал от ученых Карл Поппер. В заключении своего блестящего исследования о режиме Франко Линц поднимает вопрос об альтернативных путях развития, формулирует свои соображения и заканчивает весьма простым и абсолютно честным положением: «У меня нет никакого готового ответа для Испании».
Хуан Линц не искал вечных истин. Он предостерегал от «ужасных упростителей». Он оставил после себя ряд вопросов и предложил некоторые методологические ориентиры исследователям. И несмотря на всё усиливавшуюся физическую слабость, он оставался продуктивным в плане идей и, вплоть до самого конца – оптимистом .1 октября 2013 года Хуан Линц скончался в Нью-Хэвене.
Перевод с немецкого Сергея Бирюкова
Оригинал опубликован в журнале WeltTrends. – November/Dezember. - 2013. – S. 91-94