Недетская тема

В декабре волну возмущения по всей России вызвал так называемый «Форсайт-проект Детство-2030», подготовленный к рассмотрению на Госсовете при Президенте РФ 27 декабря. Против него высказались более 2,5 тысяч человек, которые приняли 22 декабря участие в Москве во Всероссийском родительском форуме, объединившем противников ювенальной юстиции. Серия протестных акций прокатилась по российским регионам: к теме подключилась КПРФ. Реакция региональных и центральных СМИ – от резко негативной до просто недоверчивой: неужели эта тема имеет место в реальности?

Действительно, документ имеет весьма странное содержание, в которое трудно поверить. Суть его сводится к следующему: чтобы сохранить конкурентноспособность в будущем мире, в 30-40-е годы, когда «мир окончательно перейдет на инновационные рельсы», Россия не должна делать ставку ни на индустриальную экономику, ни на науку, ни на оборонный потенциал, ни на экспорт сырья. Потому что в том мире будущего это все будет или никому не нужно, или другие страны будут это делать лучше. Единственное, что россияне «сейчас могут поставить на карту в современном мире – это их молодые образованные люди», «человеческий капитал». А посему этот капитал надо готовить к товарному виду сейчас. И для этого следует ни много ни мало де-факто национализировать детей, поставив их воспитание родителями в зависимость от «компетентности» родителей, которую те должны доказывать. Если родители некомпетентны, то такими детьми должны заниматься некие «воспитательные общества». Соответственно, предусмотрена и экономическая составляющая – сообщества надо как-то финансировать. «Тема детства как человеческого потенциала, как сферы вложения капитала, как зоны приложения усилий в существующем российском дискурсе оказывается закрыта, – угрожают авторы документа. – Очевидно, что, если Россия стремится участвовать в инновационной экономике и вступать в конкурентную борьбу с развитыми странами, то подобное отношение к детству является преградой». «Вложение капитала» – здесь ключевое слово. Новое поколение – это, очевидно, не будущее страны, это бизнес-проект.

Конечно, преподнести такую идею в неприкрытом виде непросто. Поэтому документ пересыпан наукообразными терминами и нафарширован футурологическими прогнозами. Так, к 2025 году, уверены авторы документа, картина детства будет следующей: «можно запрограммировать способности и характеристики детей; вместо детей можно заводить роботов или виртуального ребенка; воспитанием и уходом за детьми могут заниматься роботы; способности ребенка можно увеличивать за счет генной модификации и чипизации». «Внедрение роботов-детей в общество (когда есть возможность заказать и купить себе робота-ребенка) с одной стороны, может привести к развитию систем компетентного родительства – на роботе удобно тренироваться быть мамой и папой, с другой стороны – может привести к сокращению числа желающих рожать настоящих детей», – пишут авторы проекта, ссылаясь на успешный опыт японских ученых.

Но основное препятствие для задуманных перемен – это российское общество, то есть родители. Аргумент для их устранения с пути реализации проекта состоит в том, что проект-то рассчитан на будущее, а в будущем такого понятия, как семья, уже не будет. Да и те, кто могут возразить, по мнению авторов, – уже отработанный материал: «сами родители являются продуктом другого, советского дискурса» (что более чем странно, учитывая, что сейчас рожают уже те, кто в годы перестройки еще не умел читать). «Предположение, что система подготовки и воспитания, через которую прошли родители подходит для детей, живущих в другой стране (не СССР) и которым предстоит жить в другом мире – является достаточно спорным. Более того, у большинства родителей отсутствует практика и опыт воспитания детей в семьях», – говорится в документе.

Ну и последний довод – на самом деле россияне своих детей-то и не любят. Вот еще одна цитата: «Наши опросы показали, что одним из распространенных стереотипов по отношению к детству является то, что “родители любят своих детей” и что “родительская любовь заложена природой на уровне инстинкта – это тайна природы, недоступная разуму”. При этом опросы экспертов и статистика, проведенная рабочей группой Е.Б. Мизулиной показывает, что реальное положение дел состоит в том, что родители в большинстве своем равнодушны к своим детям и воспринимают воспитание своего ребенка скорее как обязанность». О том, чего на самом деле стоит эта странная статистика, свидетельствует пример из приложения к проекту: в нем есть ссылка на исследование 2007 года, согласно которому якобы лишь 58% беременностей «наступают желанно и вовремя» – «что означает, что более 40% детей в России появляются на свет не запланировано и нежеланны своими родителями». То есть, любой ребенок, зачатие которого не прописывалось заранее в органайзере, – нежеланный. Это говорит прежде всего о том, что авторы глубоко некомпетентны в вопросах человеческой психологии. Но очевидно, что они и не стремились получить квалифицированную консультацию на эту тему.

Античеловеческий характер таких идей очевиден, не случайно в публикациях СМИ на эту тему данный «Форсайт-проект» был сравнен с идеями нацистов. И относиться к нему, как к абсурдному литературному произведению, не стоит. Проект инициирован Общественной палатой России, возглавляет его руководитель аппарата ОП Алина Радченко. Заказчиком выступил Благотворительный фонд молодежных инициатив «Мое поколение», тоже структура при ОП, а написали документ в Международной методологической ассоциации (МАСС). Президент МАСС, он же вице-президент фонда «Мое поколение»– профессор Высшей школы экономики Сергей Попов.

Есть все основания полагать, что данный вуз не будет стыдиться идей своего преподавателя. И не только потому, что именно в стенах ГУ-ВШЭ состоялась еще 31 марта презентация проекта «Детство-2030», а Исаак Фрумин, проректор ГУ-ВШЭ и старший специалист в области образования Мирового Банка, прокомментировал тогда это событие так:"работа с будущим - одно из направлений научной мысли. Задача проекта «Детство 2030» – указать точки принятия решений до 2030 года в отношении наших детей, в том числе, и в сфере образования» (цитируется по релизу на портале Милосердие.ру). Идея изъятия детей из семей россиян – довольно распространена в преподавательской среде данного образовательного учреждения. Не далее как 13 сентября этого года в газете «Ведомости» была напечатана статья заместителя научного руководителя ГУ-ВШЭ Льва Любимова «Стародум: Право на безделье». Самый содержательный отрывок этой статьи, начинающейся с описания испорченного отдыха на даче, стоит привести целиком.

«Может быть, у нас теперь почти все в порядке с сельским хозяйством. Однако у нас все сильно не в порядке с сельской местностью. Милиционеры, избивающие встреченного на улице очкарика, как правило, оттуда. Три главных ценностных источника — религия, семья, школа — не оставили в их душах никаких следов. Они произошли из указанных выше видов отечественной самобезработицы, не учтенных ни в одной экономической теории. Больше всего их там, где никакого сельского (товарного) хозяйства нет. Эти местности — а их число несметно в Центральной России — дают в российский ВВП ноль, но потребляют из него немало. А главное — они отравляют жизнь десяткам миллионов добропорядочных россиян. Вдобавок эти местности — один из сильнейших источников социального загрязнения нашего общества.

Создавать в таких местностях рабочие места накладно и бесполезно — эти самобезработные, как уже говорилось, работать не будут «принципиально». А принудительный труд осужден на уровне и международного, и национального права. Что же делать? Или мы вновь в культурной ловушке, из которой выхода нет?

Одно делать нужно немедленно — изымать детей из семей этих «безработных» и растить их в интернатах (которые, конечно, нужно построить), чтобы сформировать у них навыки цивилизованной жизни, дать общее образование и втолкнуть в какой-то уровень профессионального образования. То есть их надо из этой среды извлекать.»

Сравним этот отрывок с еще одним, из другого источника. «Я не должен признавать никого, кто живет за счет государства, при этом не признает государство, не заботится об образовании детей и постоянно производит на свет новых девочек в платках». Эти мысли бывшего берлинского сенатора Тило Саррацина, выразившего опасения в связи с поведением иммигрантов, взорвали Германию, его обвинили в расизме. Лев Любимов никогда не был сенатором или кем-то вроде члена совета директоров Бундесбанка, поэтому его презрительные слова в адрес миллионов коренных жителей Нечерноземья получили очень слабое эхо на нескольких сайтах. Но синхронность появления этих идей в публичном пространстве Германии и России вряд ли стоит считать случайной.

С экономическим кризисом Европа, как и следовало ожидать, погрузилась в кризис социальный и одновременно – кризис европейской идентичности. Пока денег хватало на всех, выдрессированные в духе мультикультурности европейцы мало внимания обращали на то, чем занимаются рядом с ними экзотического вида сограждане, говорящие на неевропейских языках. Особенно когда это были не слишком заметные мужчины-рабочие на заводах. Когда же к ним прибавились многочисленные женщины в платках и по-прежнему не говорящие на европейских языках дети, у части европейцев, выразителем которых стал Тило Саррацин, возник примерно тот же вопрос, что и у Льва Любимова к аборигенам рядом с его дачей: почему это эти странные люди, похоже, дают в наш ВВП меньше, чем берут из него?

Вопрос вполне резонный: когда крестьянин, условно говоря, вспашет и засеет поле, а к созреванию колосьев к нему заедет на это поле кочевое племя и раскинет там юрты, восхищенное изобилием корма, конфликт культур неизбежен. Страну ведь создает нация, трудом и усилиями поколений – по крайней мере, это справедливо для европейских стран. Однако эта очевидная реальность была в послевоенные десятилетия закамуфлирована идеями толерантности и запретом на национализм как на политическую идею. Теперь же ситуация соответствует итальянской пословице «затянутые дела превращаются в змей». Если бы отличие национальной культуры иммигрантов признавалось бы в той же Германии с самого начала в качестве фактора, препятствующего натурализации – то есть, турок мог бы стать германцем только, например, с дипломом германского вуза, что гарантировало бы определенный менталитет – то о национальности иммигрантов можно было бы сейчас забыть. Сейчас же она, по идее, становится едва ли не единственным фактором, по которому можно выделить группу «проблемной части общества», с которой остальное общество – то, которое создает ВВП – по крайней мере не хочет советоваться при управлении страной. Потому что девочка в платке, знающая три слова по-немецки, уже может быть «немкой» в третьем поколении. С другой стороны, любая попытка вернуться к национальной дискриминации действительно отбросит ту же Германию в печальной памяти годы, что будет очередным крахом европейской цивилизации.

Вот это – самая серьезная идеологическая ловушка, в которую попал западный либерализм. Можно рассчитывать, что на отречение от самого себя это течение не будет способно, и религия, нация и семья останутся понятиями табу, потому что оно провозглашает самоценность только отдельного индивидуума. Значит, обращения к этим понятиям не будет и выход будет искаться где-то в третьем направлении. И можно даже предсказать, в каком именно.

Задача, по сути, сводится к следующему. Имеем исходное условие: общество раскалывается и одна часть претендует на то, что другая должна быть ограниченной в некоторых правах, так как является чужеродной по отношению к стране и вредит ее развитию – причем претензии правомерны. Надо как-то легитимизировать это ограничение, но не по национальному признаку. Ответ? Остаются социально-экономические критерии. Это не обязательно может быть напрямую уровень дохода, это слишком примитивно и может сразу вызвать отторжение. Но в идеологии либерализма есть такое ключевое понятие как эффективность, которая де-факто является мерилом ценности всех вещей. С точки зрения эффективности уже давно определяется необходимость общественных институтов, этот критерий применим и к странам. Почему бы его не применить и к людям? Тем более что этот признак не является врожденным, а значит, можно уйти от любых обвинений в расовой дискриминации.

«Компетентность родителей» в Форсайт-проекте «Детство-2030» – классический пример дискриминации по признаку эффективности. С одной стороны, все родители получаются равными, а с другой – тех, кто не отвечает признакам компетентности, можно ограничить в праве на воспитание детей, между прочим, гарантированное статьей 38 Конституции РФ всем гражданам (если не вспоминать о таких абстракциях, как Декларация прав человека или Декларация прав ребенка, гарантирующие защиту семьи государством и право ребенка не разлучаться с матерью). Речь при этом идет именно о дискриминации: сейчас гражданина можно ограничить в базовых правах – лишить свободы или изъять ребенка – только если он сам серьезно нарушил закон и вывел себя тем самым за рамки правового поля. Форсайт-проект предлагает принципиально иной подход.

Если пойти по этому пути, то все-таки остается одно препятствие: принцип равенства прав всех граждан, вытекающий еще из христианских ценностей и легший в основу современной политической системы Запада. Либеральный дискурс уже, похоже, потихоньку прокладывает для себя русло под этой преградой.

Можно далеко не ходить и обратиться к трудам ученых все из той же Высшей школы экономики. К примеру, Леонида Ионина, декана Школы российских исследований ГУ–ВШЭ и главного научного сотрудника сектора изучения социальной структуры Института социологии РАН. Не далее как в 2010 году у него вышла книга «Апдейт консерватизма». Краткое содержание его идей содержится в работе Ионина «Общество меньшинств: политкорректность в современном мире», изданной в этом же году Издательским домом ГУ-ВШЭ. В этой брошюре довольно убедительно, на примерах воплощенного в жизнь абсурда, развенчивается идеология политкорректности. Там же обоснованно доказывается, что следование политкорректности ведет к диктату меньшинств. «Европейская культура не может быть культурой угнетенных, культурой меньшинств, что означает также, что она не может быть политкорректной культурой, не утрачивая самое себя», – заключает автор. Не удивительно, что Леонид Ионин нашел много здравого и в книге Саррацина. «Заканчивается целая идеологическая эпоха – эпоха опьянения мультикультурностью и терпимостью, и наступает эпоха консервативных ценностей и гражданской ответственности. Речь идет не о смене партий у власти – христианской консервативной на прогрессивную социал-демократическую и обратно, а о смене идеологии и политики», прокомментировал он выход скандальной немецкой книги в журнале «Пушкин» (№3-4, 2010.).

Все это звучит очень разумно и своевременно. Но есть в вышеупомянутой брошюре одна настораживающая деталь. Критике, пусть и весьма осторожной, подвергается не только мультикультурализм и межэтническая терпимость, но и принцип равенства граждан как таковой. «Есть парадоксы и абсурды обычные, привычные, можно сказать, впитанные с молоком матери, в которых образованному человеку уже и усомниться-то неприлично. А есть парадоксы и абсурды новые и пока непривычные, но считающиеся обязательными не в меньшей степени, чем старые. К первым можно отнести любого рода принципы и требования универсализма в политике, например, всеобщее избирательное право, где действует универсальный принцип «один человек – один голос», причем вес этих голосов абсолютно тождественен, независимо от того, что один голос принадлежит, скажем, гениальному ученому, умнейшему политику или благородному филантропу, а другой – никчемному пьянице, или просто идиоту, вообще не способному сформулировать рациональное суждение. Эти голоса не сравниваются и не взвешиваются и оказывают равное влияние на принятие политических решений.»

Если подытожить все вышесказанное, картина получается безрадостная: коллапсируя, либеральная идея обрушивает в черную дыру вместе с ложными и свои базовые ценности, защитой которых до сих пор гордился либерализм: права человека и демократию. Равенство и братство летят в корзину устаревших понятий, остается только принцип свободы. Но не для всех, а только для «эффективных», «компетентных» людей, остальные могут быть поражены в правах, если это необходимо для конкурентоспособности страны. Причем границы этой дискриминации не очерчены – раз старые декларации о правах тоже летят в корзину, как это продемонстрировали автор «Форсайт-проекта», почем знать, нельзя ли будет оправдать нуждами конкурентоспособности общества и лишение права на жизнь его неэффективных членов? Так сказал Заратустра, и точка.

На фоне этих перспектив рост национализма в России выглядит не худшей перспективой для страны. В конце концов, лозунг «Россия для русских!» – немного более демократичен, чем «Россия – для эффективных!», если не трактовать его с сугубо нацистских позиций. Стоит вспомнить, что как раз демократическая Европа была создана в свое время на волне именно национальных идей. Национализм, рассматривающий нацию как семью, в которой каждый член имеет ценность, стал почвой для политического воплощения идей равенства – без него христианство было не в силах это сделать. Тут могут быть серьезные вопросы, но так или иначе, действенным ответом на предсказанную смену идеологических эпох может быть только создание внятной для общества, отвечающей его интересам и системно проработанной альтернативной идеологии. Одного призыва соблюдать Конституцию может не хватить: нам могут грамотно объяснить, как именно она мешает модернизации.