В предыдущей статье мы показали, что национализм — и прежде всего бытовой национализм, — становится всё более распространённым среди русских. Но за бытовым национализмом неизбежно следует и национализм политический. Не как его отрицание, а как его развитие. Тут важна последовательность: не политический национализм должен порождать бытовой, а наоборот: бытовые проблемы осмысливаются через националистическую идеологию.
Надо сказать, что вне русского мира мы найдём много примеров обратного — когда народ, одержимый националистическими идеями, начинает их реализовывать даже вопреки собственным интересам. Мало ли есть народов, которые под воздействием пропаганды начинали буквально на пустом месте ненавидеть своих соседей или предъявлять к ним необоснованные претензии? Зачастую это кончается резнёй, или, как минимум, серьёзной порчей отношений. Достаточно вспомнить бредовые претензии к русским, которые выдвигались в эпоху «перестройки» во всех национальных республиках СССР (а теперь — в нацреспубликах РФ). Отметим также, что заказчиками идеологии окраинного национализма является прежде всего местное начальство.
В России ситуация принципиально иная. Русский национализм не спускается сверху, из высоких кабинетов. Он прорастает снизу, как реакция на негативный опыт взаимодействия с агрессивными чужаками. Это не спровоцированный приступ национальной аллергии, а нормальная иммунная реакция здорового организма на инородные тела.
* * *
Типичным примером русской политической организации, чья идеология вырастает именно из русского бытового национализма, является Движение Против Нелегальной Иммиграции (ДПНИ). Это самая многочисленная и активная националистическая организация, действующая в понятном населению (хоть и узком) поле, и выступающая с понятными, актуальными требованиями.
Поэтому отношение населения к Движению против нелегальной иммиграции может выступать показателем отношения к националистическим идеям.
В этом смысле показателен социологический опрос, который Левада-центр провёл перед Русским Маршем.
Опрашиваемым были заданы три вопроса:
«Как вы оцениваете Движение против нелегальной иммиграции?»,
«Слышали ли вы о проведении Русского Марша в городах России?» и
«Как вы относитесь к идее Русского Марша?»
Ответы распределились следующим образом:
«Как вы оцениваете Движение против нелегальной иммиграции?»
|
ноябрь 2006 г. |
ноябрь 2007 г. | |
|
русская патриотическая организация |
7% |
8% |
|
экстемистская профашистская огранизация |
7% |
10% |
|
ничего не слышал о ДПНИ |
73% |
70% |
|
затрудняюсь ответить |
14% |
12% |
«Слышали ли вы о проведении Русского Марша в городах России?»
|
Да |
16% |
|
Нет |
78% |
|
Затрудняюсь ответить |
6% |
«Как вы относитесь к идее Русского Марша?»
|
ноябрь 2006 г. |
ноябрь 2007 г. | |
|
Определённо (или скорее) положительно |
15% |
16% |
|
Определённо (или скорее) отрицательно |
28% |
16% |
|
Ничего не знаю (или затрудняюсь ответить) |
58% |
70% |
Актуальность этого опроса сохраняется и сейчас, потому что отношение к Русскому Маршу ввиду масштаба мероприятия может служить показателем отношения к националистическому движению вообще.
Результаты опроса, по результатам которого узнаваемость ДПНИ за прошедший год выросла, вполне предсказуемы.
Выросла и определённость отношения к ДПНИ. Некоторая часть опрошенных определяют ДПНИ как «русскую патриотическую организацию», некоторая часть — как «экстремистскую профашистскую организацию». Число определившихся по двум определениям выросло. Не рассматривая сейчас некорректность формулировки «экстремистская профашистская организация», можно отметить, что, какой бы смысл не вкладывали и опрашивающие, и опрашиваемые в это определение, оно отражает повышение узнаваемости, при том, что уменьшилось количество ничего не слышавших или затруднившихся с ответом.
Если учесть, что активными потребителями информации о националистических движениях является довольно небольшая социальная группа, а в СМИ националисты появляются если не в крайне негативном, то в очень сомнительном виде, то любой рост популярности говорит об обращённости людей к теме национализма — как и о том, что люди не ассоциируют национализм с чем-то априори негативным.
При этом большинство опрошеных — 78% ничего не слышали о Русском Марше, что говорит о полном замалчивании этой темы в официальных СМИ, просто потому, что 78% населения и можно считать потребителями исключительно продукции официальных СМИ. Доля неопределившихся с отношением к ДПНИ примерно равна — 82%. Доля затруднившихся с определением отношения к Русскому Маршу из отвечавших на третий вопрос, где предполагалось, что эти люди могут как знать о Русском Марше, так и не знать — составила 70%.
Уменьшается число отрицательно относящихся к идее Русского Марша. Правда, не растёт число относящихся положительно. Это значит, что те, кто ранее относился к идее Русского Марша отрицательно, перестали эту идею отрицать, но и принимать её не начали, заняв промежуточную позицию и приняв звание колеблющихся.
Кроме того, нужно иметь в виду,что люди отвечали на вопрос о предмете, о котором, во-первых, среднестатистическому обывателю неоткуда получить информацию, во-вторых, этот предмет постоянно рисуется официальными СМИ как нечто опасное.
Теперь о более существенных моментах.
Опросы Левада-центра, вообще говоря, подразумевают некий заказ. Вопрос в том, в чём смысл этого заказа?
Можно сделать два вывода. Заказчики хотели
1) напугать людей накануне Русского Марша профашистским экстремизмом;
2) показать, что интерес к таким мероприятиям не растёт.
Но этот опрос, в действительности, показал, что интерес к националистическому движению проявляет довольно большой процент людей.
Кроме того, именно Движение против нелегальной иммиграции выбрано как «показательная» нацаоналистическая структура.
Этот выбор не случаен. Во-первых, ДПНИ является организатором и центральной движущей силой Русского марша. Во-вторых, ДПНИ можно назвать националистической организацией нового поколения, качественно отличающейся от таких организаций предыдущего периода. Это качественное отличие в сфере деятельности — ДПНИ действует на общественном поле, где националистические интересы смыкаются с социальными, что делает деятельность этой организации интересной не только коллегам по политической деятельности, но и большому числу людей, не интересующихся политикой.
Итак. Движение Против Нелегальной Иммиграции — первая националистическая организация, которая стала выразителем массовых интересов коренного населения страны, озвучила те проблемы, которые касаются большого числа людей, и которая занимается решением этих проблем на легальном поле.
Движению против нелегальной иммиграции удалось расширить деятельность на национальном поле в узком смыле как на поле отстаивания права на национальную самобытность на поле социальных интересов в отстаивании приоритета социальных и экономических интересов коренного населения страны. Ещё немного — и на этой базе можно будет сформировать концепцию национального интереса коренного населения России и программу реализации этой концепции.
* * *
Похоже, именно успех ДПНИ, сделавшей своей опорой бытовой национализм, заставила российские власти выстроить новую концепцию борьбы с национализмом.
Тем, кто следит за изменением тона официальной пропаганды, бросается в глаза демаргинализация национализма. По предыдущей, «антифашистской» версии, русский национализм представляли как маргинальное течение, опасное, но ни в коем случае не массовое. Теперь в националисты стали записывать вообще всех, чуть ли не весь русский народ скопом.
Зачем это нужно, если бороться с национализмом, выставляя его маргинальным течением, гораздо удобнее?
Причина столь радикальной перемены взглядов российских властей на национализм в качественном изменении русских националистических организаций.
До недавнего времени эти организации были исключительно «клубами по интересам» для узкого круга людей и, действительно, заслуживали наименования маргинальных. Причём этим узким кругом были или гламурные ребятишки обоих полов, увлечённые специфическим символизмом, или люди на возрасте, движимые интересом к родной старине. В основном их деятельность сводилась к фотографированию друг друга с разной символикой и в разных позах, а потом к обсуждению в интерете, чья символика и чьи позы «более арийские», а у людей более солидных и продвинутых — к разговорам о жидо-масонском заговоре и чтению литературы на эту тему. Всё это не представляло реальной опасности для властей, потому что было, как говорится, «страшно далеко от народа». Сама направленность интересов националистических организаций «первого поколения» делало эти движения «параллельными» интересам масс — и, следовательно, массам неинтересными.
Теперь найдена тема, интересная большинству, усилиями властей национальные интересы всё теснее сплетаются с социальными. Движение Против Нелегальной Иммиграции — первая националистическая организация, ставшая выразителем национального интереса не вообще, а на конкретном и понятном социальном поле.
Новая концепция русского националистического движения вынудила власти построить новую концепцию борьбы, по которой нужно бороться уже не с «кучкой маргиналов», а со всем обществом. Фактически, российские власти признали, что интересы российского общества и российских властей полностью разошлись.
Под российским обществом в этом случае понимается не совокупность «дорогих россиян», которым властями отказано в национальности и в национальной культуре, а именно общность коренных жителей России, объединённых традиционной культурой.
Борьба с национализмом стала для властей теперь борьбой с большей частью народа.
Причина записи большинства коренных жителей России в националисты вызвана необходимостью для властей реализовать глобалистскую концепцию по ЗАМЕНЕ КОРЕННОГО НАСЕЛЕНИЯ СТРАНЫ НА МИГРАНТОВ.
«Борцы с национализмом на бытовом уровне» не раз и не два, а многократно, в разных вариациях приводили интересный аргумент — если вам не нравятся мигранты, вы можете уехать отсюда.
Это не просто полемическая игра слов. Эти высокудуховные, блестяще образованные и глубоко интеллигентные люди призывают нас думать исключительно о высоких материях, не заботиться ни о сохранности собственного жилья, ни о ценах в магазинах — ведь интеллигентный человек никогда не будет думать ни о чём подобном. Но, может быть, они знают то, чего не знаем мы: наше жильё уже не наше и в магазины за продуктами мы скоро ходить не сможем — цены не позволят. Они же предупреждают нас — уезжайте по добру. Русские — лузеры, они даже не догадываются, что если они не хотят работать на тех скотских условиях, на которых работают приезжие, то им нужно продать квартиры и ехать в тёплые края.
У глобалистов нет ненависти к русским, как и любви к мигрантам. Безграничное презрение — это да. Понятно, что не таджики любимы идеологами толерантности. Если бы они относились к таджикам как к людям, то, прежде всего, возмутились бы нечеловеческими условиями, в которых те большей частью живут и работают. Возмущение толерантных граждан вызвано именно нежеланием лишиться рабского труда этих самых таджиков.
Но дело не только в этом. Для обоснования вытеснения коренного населения нужно доказать прежде всего этому населению, что оно — плохое.
Цель такого внушения — во-первых, просто деморализовать, во-вторых, внушить чувство вины перед всеми: мигрантами, более толерантными соотечественниками, почти совсем уже толерантными властями и абсолютно толерантным человечеством.
Поэтому и заводятся разговоры о том, что русские, мол, не способны выдержать конкуренции на рынке труда. Никакой конкуренции с самого начала не предполагается: изначально предпринимателям в России предоставляется возможность завозить рабочую силу, которая практически ничего не стоит, а наёмным работникам из коренного населения соглашаться работать буквально за обед плохого качества, или уехать куда-нибудь (можно и на тот свет).
Чтобы усилить у населения чувство вины и сознания своей неполноценности, к легенде о неконкурентоспособности прибавляется легенда о беспробудном пьянстве всего населения от мала до велика, и, теперь, новая легенда — о поголовном нацизме, свойственном всему населению.
Мы видим банальную подмену понятий. Элементарная забота о сохранности своего имущества объявляется проявлением ненависти к мигрантам, а желание видеть в родном городе преимущественно лица родных национальностей — призывом сепарировать людей по национальному признаку и решать, кто из них достоин гулять по улицам российских городов, а кто нет. Заботу людей о собственном социальном благополучии идеологи властей объявляют злом, направленным на разрушение общества. В таком случае, о каком обществе заботятся власти, если интересы этого общества идут вразрез с интересами граждан страны?!
* * *
Русский национализм можно поздравить с обретением собственной концепции национального интереса — и с тем, что он, наконец, перестал быть объектом политики и стал её субъектом, то есть сам начал формировать национальную политику и вынуждать власти отвечать на политику, формируемую русскими националистическими движениями.
