Государство против лейтенанта
Знаю, у всех на памяти и на слуху другая судебная формула: "народ против…" Она пришла из кино. Американского. У них действительно так: обвинение выдвигается от имени народа
У нас - иначе. Обвинение называется государственным, и это de facto и de jure именно государственное обвинение
Долгих семь лет государство пытается доказать себе, народу и самому лейтенанту его вину
Долгих семь лет - сначала в тисках следственной и судебной машин, потом в заключении - лейтенант упрямо повторяет: невиновен
Я расскажу вам историю этого долгого и страшного противостояния.
Следствие
15 января 2003 года в окрестностях Грозного вооруженные люди в масках на двух БТР-х остановили 31-ю "Волгу”, в которой находились пятеро местных жителей - мужчина и четыре женщины. Всех заставили выйти из машины, мужчину обыскали, связали и увезли. Женщин оставили на дороге.
Прошло несколько часов.
Неподалёку, на проселочной дороге был обнаружен сгоревший "Камаз”, в километре от него, в кустах - трупы троих мужчин.
Следствие быстро восстановило картину преступлений
По его версии, 15 января 2003 года два лейтенанта внутренних войск - сапёр Сергей Аракчеев и разведчик Евгений Худяков с бойцами на месте гибели командира разведроты поминали товарища, понятно - пили. Тогда же произошла первая трагедия этого дня: неосторожным выстрелом один боец смертельно ранил другого.
Потом, по версии следствия, началось какое-то адское шапито.
Два офицера, словно обезумев, метались в окрестностях Грозного на двух БТР-х, творили нечто невообразимое.
Напали на 31-ю “Волгу”, похитили её водителя.
Остановили "Камаз", троих мужчин, находившихся в кабине, уложили на землю и… расстреляли в упор.
Заметили вдруг, что за ними наблюдают солдаты из части, расположенной поблизости, дали по ним несколько неприцельных очередей, спешно покинули место преступления, "Камаз" забрали с собой, но, отъехав с километр, передумали.
"Вспомнили", что трупы остались лежать на дороге, вернулись, отволокли трупы в кустарник, решили избавиться от "Камаза", по версии следствия - потом что застрял в грязи
Тротиловая шашка облегчила задачу, взрыв уничтожил машину почти полностью
(обратим внимание на эту тротиловую шашку, в нашей истории она сыграет важную роль)
Всё это время похищенный водитель "Волги" находится в десантном отсеке одного из БТР-ов, ему, по версии следствия, повезло, потому что, расстреляв троих ни в чём не повинных людей, лейтенанты зачем-то привезли его в свою часть, отвели с спортзал, в котором жили разведчики, наспех допросили, избили, прострелили ногу, отвезли на место похищения и…просто оставили на дороге
Забегая вперёд, скажу, что никого из нападавших потерпевший Юнусов не опознал. Ну не смог, хотя очень старался и несколько раз менял свои показания в суде
На этом, по версии следствия, лейтенанты череду страшных дел завершили
В сухом остатке – каждый признан виновным в совершении целого букета тяжких и особо тяжких преступлений: убийстве, похищении человека, разбое, умышленном повреждении имущества и превышении служебных полномочий
Отмечу, изложеное выше - слегка причёсанный стилистически, но совершенно точный по сути пересказ обвинительного заключения.
У вас этот текст вызвал множество вопросов?
У меня - тоже
Рассмотрим некоторые
- мотив
Следствие утверждало: оба лейтенанта действовали "из корыстных побуждений и по мотивам межнациональной розни"
Ни одного свидетельства "межнациональной розни" в деле нет
Остаются корыстные побуждения, и выходит, что главной добычей должен был стать "Камаз". Но его почему-то сожгли. Следствие утверждает: потому что застрял. Но - имея под рукой БТР - разве проблема, вытащить застрявший "Камаз"? Ни разу не проблема.
Суд отметёт оба мотива, и получится, что свои злодеяния лейтенанты творили просто так. Без каких-либо причин
Идём дальше
- трупы
Казалось бы, чего проще - сравнить пули, находящиеся в телах (по версии следствия, как миниму, одно смертельное ранение было слепым) с оружием лейтенантов и их бойцов
Ничуть не бывало, потому, что вскрытия просто не проводилось.
Следствие признаётся в этом открыто и прямо: "В связи с тем, что по мусульманским обычаям вскрытие умерших не предусмотрено..." Так и написано. Буквально так.
При осмотре трупов на их одежде не было обнаружено следов огнестрельных повреждений, а немедленно после обнаружения одежду… сожгли
Потом произошла ещё более загадочная история.
Через четыре месяца после захоронения трупов, следствие вроде бы одумалось, назначило судебно-медицинскую экспертизу и - соответственно - эксгумацию
Но...ничего подобного не произошло.
Могилы вскрыли, эксперт - sic! - визуально обследовал полуразложившиеся тела, не провёл обязательного в таких случаях вскрытия, внутреннего исследования трупов, не извлек имеющиеся в трупах пули, но … "установил" характер ранений, последовательность их нанесения, причины смерти, калибр и вид оружия
Забегая вперёд, скажу, что ходатайства защиты о проведении полноценной судебно-медицинской экспертизы, извлечении и идентификации пули, находящейся в теле потерпевшего, суд отклонил.
- гильзы и пули
В материалах дела имеются пять (!) заключений баллистических экспертиз, из которых явно следует, что все (!) гильзы и пули найденные на месте происшествия, ни имеют никакого отношения ни к автомату Худякова, ни к автомату Аракчеева, ни к оружию их подчинённых
Впрочем, в деле есть вполне себе вещественные доказательства, на которых отчётливо видны следы пуль - фото номерного знака автомобиля и документов водителя "Камаза"
Баллистики в один голос утверждают - на всех вещдоках никак не следы пуль калибра 5.45 (скорее калибра 7.62 )- иными словами пули никак не могли быть выпущены из автомата, закреплённого за лейтенантом Аракчеевым
солдаты из другой части, которые якобы наблюдали за расправой на дороге.
В окрестностях Грозного. На глухой просёлочной дороге. В январе. Около 17 часов вечера
Не надо быть уроженцем тех мест или экспертом-метеорологом, чтобы предположить: в эту пору на глухой дороге в горах не видно не зги. Впрочем, не надо ничего предполагать, в судебном заседании было оглашено свидетельство Госкомгидромета, которое без колебаний подтверждает это обстоятельство.
И стало быть, ни "наблюдатели" с расстояния около 600 метров не могли видеть "преступников", ни "преступники" не могли заметить "наблюдателей. И стрелять по ним тоже не могли
- похищенный свидетель которого - простите уж за цинизм - почему-то не расстреляли на месте, как других потерпевших, а таскали с собой по всему кровавому маршруту, потом привезли в родную часть, искалечили и… отпустили с Богом. И даже вернули ровно на то место, в котором произошло похищение
Я могу продолжать еще долго
Но это не имеет ни малейшего смысла
По той простой причине, что не имеет никакого отношения к делу лейтенанта Аракчеева, о котором веду речь
Потому что ни на одном из мест преступлений, на которые указывает следствие, лейтенанта не было
И не могло быть. По определению
Тому есть неопровержимые документальные подтверждения.
В томах того самого уголовного дела, которые так долго и будто бы скрупулезно собирало государственное обвинение и изучал суд.
Но об этом позже, пока же - ещё одно звено правосудия
Суд
Дело лейтенанта Аракчеева дважды рассматривала коллегия присяжных заседателей
Дважды присяжные выступали на стороне лейтенанта, признавая его невиновным
Дважды Военная коллегия Верховного суда отменяла вердикт присяжных
Оба раза - по формальным обстоятельствам
Проще говоря, у профессиональных судей не нашлось ничего, что можно было бы возразить присяжным по существу
Что ж, рассмотрим "формальные обстоятельства"
Первый раз профессиональные судьи отменили оправдательный приговор в связи тем, в состав присяжных были включены граждане из списков на 2003 год, что противоречит закону
Причём, внимание на это обстоятельство государственное обвинение обратило только после вынесения по делу оправдательного приговора.
Второй раз Военная коллегия отменила оправдательный приговор на том основании, что в Чеченской республике не были сформированы суды присяжных.
Не станем спрашивать, почему за вину государства, которое сначала не смогло грамотно составить списки присяжных, потом - обеспечить исполнение закона на всей своей территории, и, в частности, сформировать суды присяжных во всех субъектах федерации, должны расплачиваться его граждане, и в частности – лейтенант Аракчеев.
Рассмотрим вопрос с точки зрения других формальных обстоятельств, которые профессиональные судьи почему-то упустили
К примеру, Конституция РФ запрещает любые формы дискриминации граждан по признакам социальной принадлежности.
Однако, из второго Определения Военной коллегии следует, что лишь военнослужащие, проходившие службу на территории Чеченской республики, не имеют права на рассмотрение их дел судом присяжных.
Так не присутствуют ли в этом изъятии признаки такой дискриминации?
Нет ответа.
Зато был суд.
Третий по счёту.
27 декабря 2007 судья Северо-Кавказского окружного военного суда В.Е. Цыбульник признал дважды оправданного лейтенанта виновным и осудил его на 15 лет лишения свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима.
Разительное расхождении мнений, не правда ли?
Государства в лице присяжных заседателей и государства в лице профессионального судьи
А может всё-таки народа, в лице присяжных заседателей, и государства, в лице профессионального судьи?
Давайте разбираться вместе
Главным доказательством вины лейтенанта судья счёл признания, данные на предварительном следствии
Позже - уже в первом процессе - лейтенант от признания откажется, и объяснит, как, когда и при каких обстоятельствах оно было получено, и мы, конечно потолкуем об этом, когда придёт пора дать слово лейтенанту.
Пока же, просто зафиксируем этот факт.
И то весьма занятное обстоятельство, что первые следственные действия с лейтенантом Аракчеевым, включая получения его "признательных" показаний, проводились без участия адвоката, что само по себе является грубым нарушением закона.
Но если бы только это!
Здесь просто необходимо сделать небольшое, отнюдь не лирическое отступление и рассказать…
Историю таинственных адвокатов
На первых «признательных» показаниях лейтенанта, взятых судом за основу стоит подпись некоего "Абрамова С.С.", который заявлен, как адвокат лейтенанта, назначенный ему государством.
Адвоката Абрамов лейтенант Аракчеев не видел ни разу
К делу приобщён…фальшивый ордер адвоката Абармова
Иными словами, адвокат Абрамов совершил подлог, которого почему-то не заметили военные прокуроры
На вопрос, почему это вдруг московский адвокат, вдруг так рьяно ринулся в далёкую Чечню, безвозмездно защищать неизвестного ему лейтенанта, что пошёл на прямое нарушение закона, при этом, не удосужился даже встретиться с подзащитным? - предлагаю каждому ответить самостоятельно.
Но это был ещё не конец "адвокатской эпопеи" в деле Аракчеева
Второго, упомянутого в деле адвоката - В.Кирилленко - лейтенант видел.
Тот возник в камере и сообщил Сергею: его пригласила гражданская жена лейтенанта, она же оплатила услуги.
Лейтенант поверил, да и проверить было невозможно, контактов с внешним миром не было никаких
Позже, когда уже другие, настоящие адвокаты затребуют соглашение, заключённое адвокатом Кирилленко, они обнаружат удивительное. Соглашение было подписано…якобы самим Сергеем, он же будто бы внёс деньги в кассу.
Как? Когда? Будучи под стражей?
Нет ответа.
Ещё были показания свидетелей
Несколько бойцов из группы Худякова то давали признательные показания, то отказывались от них
В судебном заседании эти мальчишки рассказывали:
Денис Милов:
Вопрос: Физическое давление на Вас оказывалось?
Ответ: Нас допрашивали ночами … Меня били следователи Командресов и Васильев, говорили, что я из Чечни никогда не уеду
Вопрос: Вы знали, что обвиняете Худякова и Аракчеева в убийстве?
Ответ: Да, я просто хотел уехать домой. Нас бросили в Чечне, про нас просто забыли.»
Анатолий Головин
Вопрос: Вы видели 15 января 2003 года Аракчеева?
Ответ: Нет.
Вопрос: Оказывалось ли на вас давление на следствии?
Ответ: Пугали…били, держали в камере.
Вопрос: Кто именно?
Ответ: Следователь Васильев… держал меня двое суток в камере без еды, фамилию второго не помню… он говорил, что посадит меня в камеру к боевикам.»
Цитировать можно ещё долго, но ведь и так всё ясно, не правда ли?
К тому же, в суде выступили 25 (!) свидетелей защиты лейтенанта, которые заявили, что в то время, когда по версии обвинения, Аракчеев совершал свои преступления, он находился совсем в другом месте
Показания еще пятерых не явившихся свидетелей, подтверждавших алиби лейтенанта, в том числе и на предыдущих процессах, суд огласить не разрешил.
При этом суд разрешил огласить показания не явившихся свидетелей обвинения.
Забегая вперёд, скажу, что суд (впрочем, чего уж церемонится и прикрываться общими, обезличенными понятиями?) - не "суд", а судья В. Цыбульник не удовлетворил ни одного сколько-нибудь существенного ходатайства защиты лейтенанта
Впрочем, всё это - повторюсь - не так уж важно, хотя и ясно свидетельствует о том, как судил лейтенанта профессиональный судья
Что имеет?
Доказательства безусловного и абсолютного алиби Аракчеева.
Документальные.
Выписки из Приказов командира , которыми лейтенанту Аракчееву было предписано выехать на маршрут, никак не совпадающий с тем, что указан в обвинительном заключении
Выписка из Журнала боевых действий, в котором содержится подтверждение того, что лейтенант приказ командира выполнил неукоснительно
Протокол осмотра Журнала выхода машин, в котором указано, что «15.01.2003 года с 7.20 до 9.30, с 10.20 до 12.20 и с 14.20 до 15.25 лейтенант Аракчеев, в составе группы, выезжал на маршруты на БТР-ах №№ А-208, А-211
Номера БТР-ов, которые фигурируют в уголовном деле - А-225, А-226
Иными словами, до изъятия - у лейтенанта и его сослуживцев не было причины подделывать эти документы, а следствие с самого начала имело неопровержимые доказательства полного и абсолютного алиьи лейтенанта
Предоставим ему слово
Сегодня лейтенанту Аракчееву двадцать девять лет.
15 января 2003 года, когда началась эта история, ему было неполных двадцать два.
Семь лет вычеркнуты из жизни. Практически — четверть.
К чему я это?
Отправляясь в колонию, готова была увидеть все — злость, отчаяние, обиду, ненависть, тоску…
Увидела спокойную уверенность и готовность бороться до конца.
Как всё было
- Почему это приключилось со мной? Это сложный вопрос, я задаю его себе постоянно все эти годы, и другие задают. Но и сейчас могу только догадываться
В тот день, 15 января я выполнял задачи, поставленные командиром, вышел как обычно, на маршрут… В чём заключались мои задачи? Да всё просто: фугасы обезврежены, никто не погиб… У меня за всё время службы не погиб ни один боец, четверо ранены, ни одного тяжелого. Работа - она везде работа, что в мирное время, что на войне: с людьми, с солдатами, с техникой. Скрупулезно пилить свой маршрут. В сапёрном деле всё строго, никаких импровизаций.
Я знаю теперь, что разведчики в тот день ездили поминать Сашу Цыганкова, он погиб на моих глазах, но 15 января меня с ними не было, хотя, если честно, как офицер и как человек, я не верю, что они могли так накуролесить потом: взять кого-то, пытать, убивать…
(Его действительно не было в тот день на месте гибели лейтенанта Цыганкова, разведчики, которые поминали товарища, фотографировались - ни на одной из фотографий лейтенанта нет - М.Ю.)
- В общем, день был, как день. Обычный. Потом прошло ещё два месяца. Потом был отпуск, 17 марта 2003 я приехал в Москву, собирался ехать домой, в деревню под Воронежем, к родителям. Тут в часть пришёл вызов из Ханкалы, меня вызывали в военную прокуратуру для оказания помощи следствию. Я не удивился, мало ли - понадобилась информация о каких-то моих маршрутах, я же их знаю, как свои пять пальцев, об устройствах, которые были обезврежены. Командование спросило: как? Я сказал: надо - так надо, не вопрос, переоформил отпуск и своим ходом уехал в Чеченскую республику. Прибыл. Явился. Подвергся унизительным действиям. Впихнули в комендатуру, там со мной начали разговор странные люди: кавказцы, в военной форме, но без погон и опознавательных знаков. Разговор был прямой: либо признаёшься, либо будешь убит при попытке к бегству. Я ни секунды не сомневался, так и будет, ещё было понятно: откажусь я, пристрелят при "попытке…", возьмутся за моих солдат. А они-то в чём виноваты?
( Спрашиваю: А ты-то в чём виноват?
Отвечает: А я офицер, я за них отвечаю, за солдат. - И долго молчит. М.Ю )
- Помню 9 мая. Пришли четверо, били, меняясь, весь день. Не знаю, может специально 9-го, может просто совпало. Потом сказали: поедем в поле, зададим вопросы, расскажешь на камеру. Выехали, рассказывал, что и как "происходило", ошибался, меня останавливали, прерывали запись, подсказывали, как надо, снова включали камеру, так в деле появилось моё "признание". Я не люблю об этом говорить, не хочу об этом говорить, потому что не смогу этого доказать. Вот и не надо сотрясать воздух и унижать себя. Слава Богу, есть другие, объективные доказательства моей невиновности, а эти…люди…Бог с ними.
Нет, тогда я не сломался, хотя было очень трудно. Знаете, когда тебя вытряхивают из военной формы, к которой ты привык, как к своей второй коже, потому что целыми днями в камуфляже, весь, вплоть…чуть ли не до носков, когда ты до мозга кости военный, а тебя переодевают в трико с вытянутыми коленками и какую-то поношенную майку, потому что ничего гражданского у тебя с собой нет, ты ехал на пару дней, помочь следствию разобраться с каким-то вопросом по твоему маршруту и вдруг оказался в камере, в чужой одежде, и ничего вообще не понимаешь… это трудно. Но я верил, всё разъяснится, не может не разъясниться, вот сейчас откроются ворота - и я пойду отсюда, вернусь в Москву, поеду домой
Почему всё-таки выбрали меня? Ну, скажем честно - "выбрался" я сам, когда добровольно вернулся в Чечню по запросу прокуратуры. Сам. Своим ходом. Я, наверное, очень наивный и очень консервативный человек, я верю, что в стране есть закон, что закон должен исполняться, что невиновному человеку не нужно прятаться и бегать… Это по большому счёту. А конкретно в моём деле, им нужен был сапёр, тот "Камаз" ведь взорвали с использованием тротиловой шашки, вот и решили пристегнуть к делу сапёра, так возник я и должен был остаться и сесть.
( Пришло время вспомнить ту самую тротиловую шашку, о которой мы уже говорили )
- Ведь не просто так кто-то уничтожает и подделывает доказательства по моему делу: закапывает трупы без положенного исследования, одежду сжигает, гильзы и документы со следами пуль уничтожает без экспертиз, свидетелей не взывают, зато возникают удивительные адвокаты. Следствие и суд не может толком посчитать трупы. По их версии выходит, что я убил троих и Женя Худяков - троих, а трупов - всего три…
( в случае, когда в деле имеются несколько обвиняемых и несколько жертв, закон предписывает разграничивать ответственность каждого из обвиняемых, то есть, чётко и доказательно разъяснить, кто, кого и как именно убивал. В деле Аракчеева-Худякова этого сделано не было - М.Ю.)
Что я чувствовал
- Когда начался суд, я даже обрадовался, был уверен, присяжные уж точно во всём разберутся, и они разобрались, но оказалось, что этого мало. Вы не поверите, но и на второй процесс я шёл уверенно и спокойно, думал, ну ошиблись при составлении коллегии присяжных, теперь ошибку исправили, набрали новых, так ведь они такие же люди, поймут, не могут не понять, что я не виноват. И я ведь не ошибся, снова не ошибся, присяжные разобрались и снова меня оправдали.
Про то, что отменили и второй приговор я узнал из новостей по радио, ехал в машине, как будто специально, мимо Дома Правительства на Краснопресненской набережной в Москве. Вот тогда - да, накатило. Появилась предательская мыслишка…
- Уйти?
- В бега? Нет, этого не было. Из жизни - да. Подумал тогда: ведь сколько людей уставали бороться, уходили так, не сотни - тысячи, сотни тысяч, шар земной можно уложить их телами, не я первый, не я последний… Но это была только минута, спасибо близким, спасибо моей девушке они тогда были всё время рядом. И я пошёл на новый суд. Третий. Знаете, за несколько дней до того, как меня снова взяли под стражу, я вдруг очень захотел что-то подарить на память своей девушке, денег было немного, и я купил собаку - маленького терьера… подарил… и пошёл на суд.
(Добровольное возвращение лейтенанта Аракчеева в зал суда — своего рода момент истины, точка невозврата в этом странном деле; второй лейтенант, Евгений Худяков, возможно, тогда же принял решение скрыться. Впрочем, что на самом деле произошло с лейтенантом Худяковым, доподлинно не знает никто. Но, как бы там ни было, возможность уйти у обоих лейтенантов была. Я знаю точно, им недвусмысленно вполне намекали: уходите, никто особо искать не будет. Каждый принял свое решение, потому сейчас пишу только об одном лейтенанте, хотя судить второго — даже если он действительно решил уйти — не возьмусь. И Аракчеев не судит )
- Ушёл Женя Худяков, ушли другие ребята… Это их решение. Дай Бог, чтобы были живы.
Я решил остаться и идти до конца, потому что если бы я ушёл, те, которые состряпали моё дело - уничтожали улики, фальсифицировали доказательства, отменяли приговоры присяжных - они бы победили. Они бы сказали: мы были правы, он виноват, он сбежал. Я не могу этого позволить, мне не в чем каяться и не от чего бегать Я хочу жить нормально, создать семью, иметь детей и за это я буду бороться. И пусть никто не надеется, что отступлюсь или сломаюсь.
К чему я готов
- Готов предстать перед новой коллегией присяжных. Мне говорят, в числе тех присяжных, которые меня оправдали, не было жителей Чечни, я говорю: пусть новая коллегия будет из одних только граждан Чеченской республики. Это будет ещё лучше, они лучше других почувствуют ложь, в том числе и ложь потерпевших, потому что они, как никто другой, понимают тогдашнюю ситуацию.
Готов пройти исследование на детекторе лжи. Очень надеюсь на это.
Впереди у меня, по любому - целая жизнь, я хочу жить нормально, создать семью, иметь детей и за это я буду бороться.
Пусть никто не надеется, что отступлюсь или сломаюсь.
Знаете, я сейчас часто вспоминаю одну поговорку: чем выше давление….
- Тем больше сопротивление?
- Нет. Тем чище родник
И последнее.
Всё то время, пока работала над этим материалом, меня не оставляло одно, казалось бы построннее воспоминание
Мысленно, я возвращалась в август 2008 года
Он, как мне кажется, расставил всё по своим местам.
Российская армия заняла в общественном сознании то место, которое должна занимать по праву. Почетное.
Оно же, общественное сознание простилось с представлением о российском офицере, как существе второго сорта, неудачнике и лузере, оказавшимся в строю, потому только, что больше никуда не взяли.
Мы, кажется, поняли, наконец - они выбрали ратный путь не потому, что хуже нас, благополучно делающих успешные карьеры в офисах и прочих уютных и приятных местечках.
Не потому вовсе, что не так умны, удачливы, проворны.
Напротив - честнее, сильнее, смелее. Может, наивнее. А может, как раз, напротив - мудрее и прозорливее.
Осталось признать еще одно. Очень важное.
Мы совершенно искренне и с некоторой даже эйфорией говорили в августе 2008 о новой России, которая встала с колен и научилась отстаивать свои геополитические интересы, но вряд ли задумывались при этом, что этот новый статус нашей страны обеспечили не только политики и дипломаты, но и они - солдаты и офицеры российской армии, оплатившие нашу гордость самой высокой ценой - своей кровью и своей жизнью.
И августовский победный опыт - сумма тяжелой и страшной армейской практики всех последних десятилетий.
Что мы можем дать им взамен, кроме пафоса высоких слов?
Признать, что ратный труд - совершенно осбое дело и отношение к нему и у власти, и у общества должно быть совершенно особым.
Ни в коем случае не призываю нарушать закон и даже пересматривать его не призываю
Сейчас - в деле лейтенанта Аракчеева - не надо менять никаких законов. И нарушать их не надо.
Просто исполнить. Неукоснительно. Без учета "политической целесообразности"
PS
Напоминаю, что подписать обращение к Президенту России можно - и нужно! - здесь
Ещё настоятельно рекомендую заглянуть на сайт "МК" познакомиться с комментариями адвоката, правозащитника и - главное! - представителя потерпевшей стороны. Ну и принять участие в дискуссии, если такова завяжется
И, наконец, самое последнее
Редко прошу о чём-то. Но сейчас случай особый. Потому - прошу. Очень.
По материалам ЖЖ marina-yudenich.
