Саратовское дело: продолжение

ОТ РЕДАКЦИИ. Мы уже публиковали материалы о так называемом саратовском деле. Сейчас мы хотим снова привлечь внимание читателей к этой ситуации: сейчас это уместно.

Не будем пересказывать статью. Отметим только, что солидарность русского гражданского общества поверх идеологических и партийных границ оказалась значимым фактором, повернувшим развитие событий в благоприятную сторону.

* * *

В пятницу, 09 октября 2009 г., в Волжском районном суде г. Саратова началось повторное рассмотрение уголовного дела в отношении Александра Бочарова, который обвиняется по части 4 статьи 111 Уголовного кодекса РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлёкшее по неосторожности смерть потерпевшего).

В первый раз районный суд признал Бочарова виновным и приговорил к семи годам колонии строгого режима. Однако Саратовский областной суд своим кассационным постановлением отменил этот приговор и отправил дело на повторное рассмотрение другим составом судей. Для российской провинции отмена обвинительного приговора вышестоящей инстанцией — довольно редкое событие.

Что же случилось, и почему это дело приобрело такую известность? Вернёмся на полгода назад.

Приблизительно в десять часов вечера 25 марта 2009 года двое молодых людей шли из гостей. Один — русский, по имени Александр Бочаров, второй — татарин, Рафик Музафаров. Путь их пролегал по улице Радищева в сторону улицы Соколовой, мимо так называемого «татарского квартала», который пользуется в Саратове недоброй славой. Нападения на прохожих тут не редкость (это не домыслы автора, а информация, предоставленная участковым на суде). Однако молодые люди были не робкого десятка: 19-летний Бочаров состоял в казачьем войске, а Музафаров (24 года) успел отслужить в Чечне.

На крыльце продуктового магазина «Ника», мимо которого проходили друзья, стояла группа молодых людей. Они пили пиво, разговаривали по-татарски и громко смеялись. В дальнейшем Бочаров и Музафаров утверждали на суде, что группа состояла из шести или семи человек (изначально). Противоположная сторона настаивала, что их было «всего лишь» четверо.

Между Александром Бочаровым и одним из молодых татар, по фамилии Абусяев, возник словесный конфликт. Абусяев спустился с крыльца и замахнулся. Бочаров, имевший хорошие навыки рукопашного боя, среагировал мгновенным встречным ударом. Началась драка, в которой Александр оказался один против нескольких противников. Музафаров почему-то вмешиваться не стал.

На суде противники Бочарова утверждали, что последний первым напал на Абусяева, а они лишь пытались разнять дерущихся. Эта версия выглядит не слишком правдоподобной, потому что на их строне был численный перевес как минимум в два раза. В любом случае, первое столкновение закончилось без особых потерь с обеих сторон, т.к. никто из дерущихся не применял подручных средств. Пострадала только куртка Бочарова (Александра схватили сзади, и, когда он вырывался, куртка осталась в руках его противников, которые потом швырнули её в грязь).

После первого «контакта» Бочаров и Музафаров удалились. Однако, когда молодые люди отошли на некоторое расстояние от магазина и обернулись, то увидели всё тех же шестерых или семерых граждан, следующих за ними по пятам. На суде друзья Абусяева говорили, что последний был очень возмущён «дерзким» поведением Бочарова и решил догнать его, чтобы выяснить, «зачем Бочаров так поступил» (цитата).

Как утверждали Бочаров и Музафаров, в руках Абусяева, возглавлявшего преследователей, был черенок от лопаты. Видимо, неудача в первом раунде навела его на мысль вооружиться. Когда Абусяев догнал «обидчика», он нанёс этим черенком удар, который пришёлся Александру в плечо. Однако Бочаров снова переиграл Абусяева: он перехватил палку и вырвал её. Приятели Абусяева дружно показывали, что Абусяев догонял Александра безоружным, а палку поднял с земли сам Бочаров. Кстати, милиция в дальнейшем эту палку так и не нашла. Или не стала искать?

Итак, Бочаров выхватил черенок от лопаты из руки Абусяева (или, по другой версии, поднял с земли) и начал отмахиваться. То, что Александр вооружился, произвело на его противников серьёзное впечатление — они передумали обсуждать с ним его «дерзкое» поведение и бросились наутёк. Однако ретирующийся Абусяев успел получить от Бочарова той самой палкой удар по голове, от которого упал на землю. Но поднялся и снова кинулся на Александра с кулаками, поняв, что убегать поздно. В результате получил ещё несколько ударов черенком по разным частям тела. Друзья Абусяева, понятное дело, утверждали, что, встав с земли, последний на Бочарова отнюдь не нападал, а лишь терпеливо сносил побои.

Далее расхождения в показаниях сторон приобретают особенно сильный характер. Бочаров и Музафаров рассказывали, что, когда они продолжили свою долгую дорогу к дому, их в третий раз нагнала всё та же компания, но в сильно возросшем количестве, приблизительно 15 человек. Видимо, на помощь подоспела подмога. На этот раз все преследователи были вооружены палками и кирпичами, а в руках одного был молоток. Они уже не рисковали с ходу вступать в тесный контакт с Бочаровым, а начали швырять в него кирпичи и палки. Получив несколько ударов этими импровизированными метательными снарядами, Бочаров упал, а его друг Музафаров убежал. Только после этого компания приблизилась к поверженному Александру и начала избивать его. Несколько раз Александр терял сознание, на его теле остались отметины от ударов молотком. Вдруг кто-то крикнул «Милиция!», и противники Бочарова разбежались. Александр поднялся с земли и, наконец-то, смог добраться до дома.

Друзья Абусяева изложили совершенно иную версию событий. Якобы Абусяев, догнав Бочарова, остановился и вопросил: «За что ты со мной так поступил?!» В результате этих мирных слов у Бочарова сразу же возник преступный умысел нанести Абусяеву тяжкие телесные повреждения, который он и реализовал посредством кстати валявшегося рядом черенка от лопаты. Пока Абусяев, лёжа на земле, получал свои тяжкие телесные, а его друзья убегали, к месту событий подъехал легковой автомобиль, в котором совершенно случайно находился некий Рамазанов. Увидев, что один человек лежит на земле, а другой бьёт его палкой, Рамазанов остановил машину и вышел из неё, чем настолько напугал Бочарова, что тот сразу убежал. По странному стечению обстоятельств, Рамазанов оказался знакомым Абусяева и всей компании. Разумеется, по словам друзей Абусяева, никто Бочарова и Музафарова в третий раз не догонял, палками и кирпичами в них не швырял.

А через три дня Абусяев умер в результате травмы головы. Александра Бочарова «вычислили» довольно быстро и арестовали, он не отрицал своего участия в драке. Единственное, на чём он настаивал, так это на самообороне и полном отсутствии в своих действиях умысла. Однако суд почему-то не принял во внимание ни то, что Бочаров был один против нескольких человек (пусть четверых), ни телесные повреждения самого Бочарова, полученные им в драке, ни показания свидетеля Музафарова. Однако к показаниям друзей Абусяева суд отнёсся с полным доверием и признал Александра Бочарова виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 111 Уголовного кодекса РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлёкшее по неосторожности смерть потерпевшего) и назначил ему наказание в виде лишения свободы сроком 7 лет с отбыванием в колонии строгого режима.

Основным аргументом обвинения, судя по всему, явилось то, что Абусяев умер от удара в затылочную область. То есть, по логике прокурора и судьи, Бочаров нанёс Абусяеву смертельный удар по голове сзади, в тот момент, когда последний уже убегал, т.е. перестал представлять опасность для обвиняемого. Однако суд почему-то не учёл положение из заключения судебно-медецинской экспертизы трупа Абусяева, согласно которому повреждения затылочной части головы образовались в результате действия тупого твёрдого предмета с неопределённой по площади поверхностью и могли быть следствием падения с высоты собственного роста! Именно это обстоятельство приведено в кассационной жалобе, направиленную новым адвокатом Александра в Саратовский областной суд, которую последний полностью удовлетворил.

Возникает вопрос, почему во время первого рассмотрения дела районный суд проявил такую странную предвзятость? Вот несколько фактов, которые сообщила авторам статьи мать Александра, Татьяна Николаевна Бочарова.

На следующий день после нападения Бочаров сдавал экзамены в колледже. Разумеется, видя его состояние, одногруппники интересовались произошедшим, и то, что рассказал им Александр, полностью совпадает с его показаниями, данными позже: как на предварительном следствии, так и в суде. Кроме того, показания Александра чуть ли не дословно совпадают с показаниями Музафарова, хотя Бочаров был сразу же заключён под стражу, а Музафаров предстал перед судом через несколько месяцев после случившегося, то есть сговориться заранее они просто не имели возможности.

Через 2 дня после случившегося, 27 марта, Бочаров принимал участие в патрулировании улиц совместно с милиционерами. Там его также расспрашивали о природе происхождения синяков и ссадин, и его объяснения на тот момент тоже полностью совпадают с его дальнейшими показаниями и показаниями Музафарова.

Даже если два человека сговариваются дать ложные показания, во время допроса на следствии и в суде в их «легенде» не так уж трудно обнаружить противоречия. Однако нестыковки были выявлены не в показаниях подсудимого и свидетеля защиты, а в показаниях представителей стороны потерпевших — по этому поводу даже была проведена очная ставка.

Версия участников нападения не очень складная. Так, изначально «потерпевшие» утверждали, что Бочаров сам на них напал, а с их стороны его даже никто не провоцировал. Однако после попытки стороны защиты возбудить уголовное дело против нападавших и после того, как адвокаты подсудимого заявили в суде о выдернутых из дела листах — в частности, результатов медицинской экспертизы Бочарова — потерпевшие стремительно меняют показания, и начинают валить всю вину на погибшего Абусяева.

Бочаров с адвокатами требовали возбудить уголовное дело по факту нападения на него. Дело возбудить не возбудили, но из материалов дела исчезли результаты экспертизы, где были зафиксированы нанесенные Бочарову повреждения. «Листы просто вырваны из дела, что видно по нумерации», — говорит Татьяна Николаевна.

Экспертиза на предмет установления характера и степени вреда, причиненного здоровью Бочарова, была проведена только спустя 10 дней после задержания. «Таким образом, они дожидались, когда все эти повреждения заживут, — предполагает Татьяна Николаевна. — Тем не менее, в ходе экспертизы у Бочарова обнаружены 2 гематомы на голове от молотков, синяки размером не менее 8 см., так же по результатам экспертизы установлено, что били его не менее чем четырьмя предметами»

«Это ему надо было иметь 4 руки и 8 ног, чтобы такие повреждения Александру причинить, — говорит Татьяна Николаевна. — Одному из потерпевших их адвокат даже выговор устроил после того, как он на судебном заседании проболтался о том, что подсудимый отобрал палку у Абусяева»

Во время избиения Бочаров упал, его продолжали бить ногами. Он потерял сознание. Жители вызвали милицию, она подъехала — нападавшие разбежались — машина проехала мимо. Сколько времени он так пролежал, неизвестно. Через какое-то время к нему подошли люди, помогли подняться, дали телефон позвонить (в процессе избиения телефон Александра оказался разбит). Он не мог наступать на ногу. Видя такое состояние осужденного, жители привели его в дом, помогли придти в себя. Он позвонил другу -— Алексею Стерликову -— и брату, поймал машину и уехал

По словам матери, на сына невозможно было смотреть: это был собой один большой синяк. «Вы представьте себе: у него оказался вдребезги разбит телефон, а куртка похожа на решето: на ней дырки от ударов молотками».

Куртка, кстати, после ареста Александра оказалась в милиции. Следователи пытались найти на ней кровь Абусяева, но ничьей крови, кроме Бочарова, обнаружить не удалось.

Представители ППС дали в суде показания, из которых следует, что, приехав на место происшествия по вызову о массовой драке, они увидели пьяную толпу. Абусяев размахивал палкой, бросался на сотрудников, нецензурно выражался и вообще вел себя не слишком доброжелательно.

«Почему в этот момент Абусяеву не была вызвана скорая, если он так пострадал от самообороны моего сына? Если верить ППС-никам, они предлагали потерпевшему вызвать скорую, однако он сам отказался от госпитализации. Судя по тому, как он кидался на ППС-ников, он действительно в госпитализации не нуждался», — рассуждает Татьяна Николаевна. Кстати, работники ППС, давшие эти показания в суде, в последующем получили выговор.

Из заключения экспертизы следует, что Абусяев умер «либо от удара палкой, либо от фингала, либо от падения с высоты собственного роста, — на свой манер пересказывает содержание документа мать осужденного. — У него было обнаружено 5 промиллев крови».

Напомню, что для признания человека находящимся в состоянии опьянения достаточно наличия в крови 3 промилле (ст. 27.12 КоАП).

Абусяев поступил в больницу 26 марта. Потерпевшего привели туда его братья. Исходя из того, что погибший не отличался особым миролюбием, можно предположить, что после событий 25-го на него мог напасть (или обороняться от него) кто-то еще. Соответственно, и травмы, приведшие к смерти, могли быть причинены после его встречи с осужденным.

Первоначально делом занималась Волжская прокуратура. В ходе «расследования» сменилось 3 следователя — никто не хотел за него браться. Один из них так и заявил матери задержанного: «Дело гнилое, шито белыми нитками». На протяжении 2 месяцев, пока дело лежало в Волжской прокуратуре, никаких следственных действий произведено не было (если не считать осмотр места происшествия), а Бочаров тем временем сидел, и матери отказывали во встрече с ним.

Через 2 месяца без объяснения причин дело передают в прокуратуру Кировского района. И только после этого начинается какая-то активность: возобновляются допросы и очные ставки.

Родителям подсудимого поначалу категорически не позволяли присутствовать в зале судебного заседания, в то время как сам процесс формально был открытым. Мотивировали такое решение невозможностью зала вместить всех желающих. Однако представителей «потерпевшей» стороны в зал пускали вне зависимости от их количества. И только на последних 3-4 заседаниях родители Бочарова смогли присутствовать на заседании. «Наш адвокат взяла меня за руку и буквально затащила в зал, невзирая на протесты охранника» — говорит Татьяна Николаевна.

Обвинение до последнего настаивало на мотиве межнациональной. И только после выступления на суде Музафарова — свидетеля со стороны защиты — эти попытки прекратились. «Вы не представляете, какие у потерпевших были лица, когда в зале появился Рафик. Они тут рассказывают, какой мой сын нацист и антисоциальный элемент, и тут бац! — главный свидетель — друг подсудимого — татарин».

«Суд учитывает, что данный свидетель состоит в дружеских отношениях с братом подсудимого, в ходе предварительного следствия уклонялся от явки и дачи показаний. В связи с изложенным, суд оценивает его показания критически» -— говорится в приговоре. Действительно ли Музафаров уклонялся от дачи показаний? Почему он не был допрошен на стадии предварительного следствия? Вот что говорит по этому поводу мать подсудимого:

«Музафаров — наш главный свидетель, он находился с Бочаровым во время нападения. Мы не хотели, чтобы в ходе допросов его запугали и заставили отказаться от его показаний. Потому мы решили вызвать его в качестве свидетеля на стадии судебного разбирательства, но не раньше. Однако у следствия были все возможности допросить Музафарова — место жительства Музафарова не являлось тайной за семью печатями. Однако никаких повесток, вызовов на допрос он не получал. В день появления в суде Музафарова сторона потерпевших вообще очень переполошились, и я видела, как отец и брат Абусяева заходили в комнату к судье. Я спросила своего адвоката, на каком основании судья устраивает им аудиенцию, на что мне было сказано, что они там знакомятся с делом».

Татьяна Бочарова слышала, как потерпевшие между собой обсуждали неожиданное появление Музафарова, которое смешало им все карты. «Откуда он взялся, мы его искали и нигде не могли найти!», — возмущались они.

На следующем заседании после показаний Музафарова в зале заседаний появляется некий чиновник. Матери осужденного сказали, что это какой-то саратовский министр. Он разговаривал с потерпевшими, а по окончании судебного заседания остался в суде.

Бочаров сменил 5 адвокатов. Первый адвокат оказался трусом, не пожелавшим иметь дело с татарской диаспорой. Он умудрился в последующем в суде дать показания против собственного подзащитного! Второй адвокат склонил Бочарова подписать явку с повинной и давать показания. И хотя осужденный в своих показаниях не лгал, в нашем гуманном суде, не знающем 37-мой статьи УК, они сыграли против него. «Этот второй адвокат был подослан нам потерпевшими, — утверждает Татьяна Николаевна. — Он работал против нас и, как оказалось, ранее был адвокатом кого-то из потерпевших» (явное основание для отвода: ч.1 ст. 72 УПК). Потом Бочаровы наняли очень известную саратовскую адвокатессу с партнершей, которые запросили с них 300 тысяч рублей (огромная сумма по саратовским меркам), но ничего не сделали. То есть сначала они что-то делали — даже нашли любопытных свидетелей — но потом их отношение к Бочаровым кардинальным образом изменилось.

— Звонят мне однажды адвокаты и заявляют: «У нас для Вас хорошая новость. Мы нашли травмпункт, куда 26-го марта, на утро после случившегося обращался Абусяев, — говорит Татьяна Николавена. — У него засвидетельствовали ссадину, промыли ее перекисью водорода и отпустили. То есть никаких серьёзных трав у Абусяева ещё не было! Но после того, как адвокатов перекупили, они про этот момент не упоминали.

Также адвокаты не посчитали нужным представить в суд жителей близлежащих домов, которые обнаружили Бочарова и оказали ему первую помощь, хотя те были готовы дать показания.

«По нашим данным, потерпевшие им заплатили такую же сумму, 300 тысяч, и адвокаты перестали работать на нас», — говорит Татьяна Николаевна и указывает источник этой информации. В данной статье мы пока не будем его называть, равно как и фамилии бывших адвокатов Бочарова. Но людям, которые нарушили дух и букву адвокатских профессиональных норм, надо быть готовым, что раньше или позже им придётся за это отвечать по закону…

Сейчас у Александра новый адвокат, которого порекомендовал саратовский национал-патриот, бывший заместитель председателя областной думы Вячеслав Мальцев. Этого адвоката уже не получится купить или запугать. Кроме того, дело Бочарова приобрело широкую известность в Интернете, причём информационную кампанию в его поддержку ведут не только русские националисты из Русского Общественного Движения (РОД) и казачества, но и активисты «левых» и демократических партий и движений, в том числе «Яблока» и «Солидарности». В адрес Саратовской областной прокуратуры были отправлены письма известной правозащитной организацией «Кометет за гражданские права».

В результате общих усилий уже удалось добиться отмены приговора и повторного рассмотрения дела в районном суде другим составом судей.

Это — важный этап, но борьба продолжается, и в этой борьбе важна поддержка всех людей, которым небезразлична справедливость и право на самооборону.

Материал недели
Главные темы
Рейтинги
  • Самое читаемое
  • Все за сегодня
АПН в соцсетях
  • Вконтакте
  • Facebook
  • Twitter