На похороны
одного из наиболее известных командиров армии непризнанной Донецкой народной
республики Арсена «Моторолы» Павлова, по данным властей, пришло пришло 50 тысяч
человек.
Хочешь не хочешь, но задашься
вопросом, кого, например, в многомиллионной Москве провожало столько людей?
Судя по различным данным поисковиков, сопоставимые числа были на похоронах
Бориса Немцова и Бориса Ельцина и еще в далеком 1980-ом, когда не стало Владимира Высоцкого (тогда,
говорят, пришло чуть ли не 100 тысяч).
Трое
суток после гибели Моторолы пользователи российских соцсетей спорили, был ли он
героем или бандитом, но для жителей прифронтового Донецка, каждое утро
просыпающихся под разрывы гаубичных снарядов в соседнем квартале, никакого
спора тут, видимо, изначально и не было.
ДОНБАСС
На
Донбассе Арсен Павлов, уже дважды отвоевавший к тому моменту под своим
«брендовым» позывным в Чечне, оказался в составе немногочисленной группы не
менее знаменитого Игоря «Стрелкова» Гиркина. Подразделение Стрелкова вторглось
на Украину с территории присоединенного к России (аннексированного, отжатого,
освобожденного, возвращенного – как хотите) Крыма и, имея только лёгкое
стрелковое вооружение, прямо с марша захватило город Славянск. Тогда мало кто понял, да и сейчас, кажется,
не до всех доходит, что в репортажах спецкорров «Комсомолки» и Lifenews из
осажденного Славянска на нас в упор смотрело ни что иное, как позднее
Средневековье.
Тогда,
на заре новой постфеодальной эпохи, организованные "компании" (Kompanie, compagnie, company, то есть, назовем вещи своими именами - фирмы) военных профессионалов из простонародья под
предводительством своих командиров-менеджеров на основе договоров с королями,
герцогами и прочими «субъектами экономической и политической деятельности»
решали судьбы Европы. Они, не
представляя официально никакое государство, брали и разоряли города, обламывали
об свои пики и мечи спесь дворянской рыцарской конницы, решали исход битв и в
конце концов, привели лучшие умы
континента к мысли о необходимости создания армий на основе рекрутского набора
с костяком из профессионального офицерства (перечитайте «Государь» Макиавелли, там все это черным по
белому).
И вот такие же современные ландскнехты, изначально числом
около сотни, представляющие не какую-то
страну, а по сути, частную военную компанию (ЧВК) одного из российских
олигархов, заставили сорокамиллионное государство на востоке Европы исходить
кровью и бессильным бешенство. Несколько месяцев они держали украинскую армию
(кандидата в НАТО, как на самой Украине до сих пор некоторые весьма наивно
полагают) на расстоянии вытянутой руки от Славянска при соотношении сил
примерно 1 к 100, если не хуже.
В первых рядах этой «ватаги Флориана Гайера» был Моторола, который, то ли по природной цепкости ума, то ли просто
случайно ухватил тренд - будущие войны будут онлайновыми. Миллионы сходящих с ума от тоски и своей
каждодневной никчемности обывателей будут часами залипать на ютубовских роликах
«с войны» и каждая гильза, вылетающая из-под затворной рамы твоего АК станет
«лайком», а значит, в определенном
смысле, еще одним твоим шагом к самореализации, а возможно, и бессмертию.
Моторола стал одним из первых
производителей видео-контента о боях под Славянском и на правах
первооткрывателя тренда получил титул медиа-звезды этой войны.
Но медиа-звезда и национальный герой – понятия не
тождественные, а медийность комбата сейчас на наших глазах конвертируется, без
преувеличения, в героический статус.
Просто по факту смерти? Едва ли. До гибели Моторолы уже убивали и так же не в
бою, других, не менее харизматичных командиров ополчения. Достаточно вспомнить
Алексея Мозгового, «жесткого мужика» со
столь любимыми народом интонациями генерала Лебедя и презрением к чиновникам, сторонника «настоящего народовластия». Он
создал одно из самых дисциплинированных подразделений ополчения – бригаду
«Призрак», проводил «народные суды», где общим голосованием местных жителей
выносились смертные приговоры мародерам и насильникам и делал на публичных
мероприятиях заявления, которые ну никак
не могли пройти мимо сердца
среднестатистического жителя бывшего СССР: «Все, кто хочет стать у нас
депутатом, губернатором и прочим дармоедом, сначала милости прошу в отдельную
роту бригады «Призрак», иначе мы вас во
власть не пустим».
Казалось бы, такая смесь из батьки Махно и социалистического
Робин Гуда должна была создать бешеную популярность Мозгового. И он был любим
и уважаем в непризнанных республиках, однако,
культа Мозгового так и не вознкло.
Еще полезно вспомнить, что Моторола изначально был
подчиненным Игоря «Стрелкова» Гиркина и, в общем-то, своей славой во многом
обязан ему. Стрелков был бесспорным медиа-лидером русской ирреденты на Донбассе во время осады
Славянска и в начале обороны Донецка. Но стать народным героем ему, конечно, не
светило. Историк-реконструктор, полжизни косплеящий русского старорежимного
офицера, героя булгаковской «Белой
гвардии» и в результате отреконструировавший современную «петлюровскую» Украину
так, что патриотически настроенные украинцы до сих пор только покрякивают при
одном упоминании его имени-позывного, все это слишком тяжело для массового
восприятия.
Говорил он на публике сложно и по-штабному сухо, враг у него
был не «укропы», а «противник», а свои солдаты – не «братаны», а «личный
состав», который выполнил задачу. Или не выполнил, за что, естественно, понесет
наказание. Одним словом, «ваше благородие», золотопогонник. Наш, конечно, но не
свой в доску.
И народным героем для Донецка (и не только) в результате стал именно командир батальона
«Спарта» Арсен «Моторола» Павлов.
УКРАИНА
В отличие от многих других лидеров русской ирреденты
Донбасса, Моторола никогда не выступал публично
о «народовластии», борьбе с
олигархами или ценностях «русского мира». Он не проявлял никаких политических амбиций, а просто
воевал. Смело, отвязно, иногда даже весело. Троллил интернет-общественность в YouTube на
пару со своим другом, Михаилом «Гиви» Толстых.
Не то чтобы очень остроумно, но сочно, по-солдатски, шутил
под пулями, и опять же, чисто по-солдатски (для "офицерского"
культурного и психологического типа это уже невозможно) не выказывал никакого
уважения к противнику, который, кстати, при обороне Донецкого аэропорта, своей
стойкостью этого вполне заслуживал.
Ну неужели жители Донецка не знали, что он мог под горячую
руку, например, расстрелять пленных?
Прекрасно знали. Просто жителям Донецка, бывшим гражданам Украины,
плевать на судьбу украинских пленных. Жители Донецка готовы признать своим
героем Моторолу, хотя никогда он не
пытался казаться ни Робин Гудом, ни крестоносцем.
Он был «веселым ландскнехтом», со всеми свойственными таким людям представлениями об «общечеловеческих
ценностях». Но он со своей «Спартой» под флагом русской морской пехоты стоял на
пути возвращения на Донбасс Украины в ее нынешнем нелепо-агрессивном виде. Русские
Донбасса охотно признали его героем, поскольку знали – он приехал
издалека, чтобы встать между ними и всеми этими
вышиванками, "державной мовою", образцовыми историческими неудачниками
Мазепой и Бандерой на знаменах, а главное – всегда следующими за этим «москаляку
на гиляку», «Правым сектором» и танкам и гаубицами ВСУ. И в этом смысле смерть и похороны Арсена
Павлова – приговор нынешней Украине. Полсотни тысяч человек, пришедшие
проститься с комбатом еще раз показали, что если Украина и вернется в Донецк,
то только ценой эпического по современным меркам масштаба репрессий против
местного населения.
РОССИЯ
Для российского общества жизненный выбор и судьба Моторолы,
если вдуматься, тоже не означают ничего хорошего. По сути ведь, человек из глубокой провинции
(Ухта, Коми) наделенный от рождения, как минимум, недюжинными волевыми качествами, смог найти для себя единственное
применение в жизни – удел «пса войны». Социальный потолок над ним с самого
рождения был даже не стеклянным, а бетонным, поросшим плесенью, с который
капало уныние безысходности полунищего
быта. Школа, армия, дальше нехитрый выбор между работой в шиномонтаже,
на автомойке, охранником. Позорная игра российской футбольной сборной в
телевизоре, как самые эмоционально окрашенные моменты в повседневности, и то
негативные. Все. Единственный вариант
вырваться из этого – сделать своей жизнью войну. Других возможностей своим
«пассионариям» российская действительность
пока предложить не может.
Конечно, не все, оказавшиеся на Донбассе, были из
обездоленных и социально бесперспективных. «Русская весна» на начальном этапе
привела туда немало добровольцев с нормальным уровнем и образования, и
достатка. Действовавших, скажем так, из общегуманитарных соображений. Можно
просто послушать этого юриста из Москвы и принять к сведению, что таких были тысячи.
Но несостоявшихся Моторол, у которых никаких других
социальных шансов нет и не будет, сейчас в России намного больше. По разным
оценкам (разумеется, точных данных нет) только за 2014 год через
российско-украинскую границу прошло в западном направлении и потом обратно 10-15 тысяч взрослых мужчин,
ехавших "помогать бабушке полоть укроп в огороде". Это не считая тех, кто
шел нелегально и временно снявших погоны «отпускников». Можно предположить, что сопоставимое число получится
в сумме за последующие 2015-16 годы. Итого, по приблизительным, конечно, подсчетам, через Донбасс прошло, с учетом
безвозвратных и санитарных потерь,
около 30 тысяч российских добровольцев,
а возможно и больше. То есть три дивизии хмурых мужиков, умеющих обращаться с
оружием, достаточно мотивированных, чтобы добровольно отправиться воевать, и не то, чтобы очень довольных
окружающей действительностью. И самое главное – уже попивших
крови, вкус которой, как известно, запоминается навсегда.
Арсен Павлов оказался
удачливей их, и они это знают. Когда
других радостей в жизни нет и не предвидится, мысль опять рискнуть выбрать жизненный
сценарий «недолго, опасно, но интересно», может заинтересовать многих мужчин со
здоровыми базовыми инстинктами. Так что у Моторолы вполне есть шансы стать
объектом своего рода нового культа. Предметом не только любви и уважения, но и
подражания. На это есть культурный спрос, значит будет и предложение.
Очевидно, когда Арсен «Моторола» Павлов подписывал с Судьбой
свой контракт ландскнехта, он прекрасно понимал все возможные риски. Но едва ли
он, как и его предшественники 500 лет назад, рассчитывал, что, прорубая цвайхендером рядом с
другими «ветеранами на двойной оплате» путь к реализации своих солдатских
представлений о справедливости и долге, и вообще – к интересной, пусть и
короткой жизни, он получит бонусом
дополнительный, необычный для такого контракта пункт.
У современного солдата удачи Моторолы
появился еще и шанс стать русским «команданте Че», смотреть на мир с принтов
футболок, звучать в
"кричалках" молодежных ультрас и быть источником вдохновения для тех,
для, кого путь «пса войны» - вполне нормальный, а возможно и единственный
способ реализоваться и попробовать хоть как-то подломить этот мир под себя.
