Против радикальной оппозиции

ОТ РЕДАКЦИИ. Републикация относительно недавнего текста — дело рискованное: читателям может надоесть.

Однако же — «хорошее повтори и ещё раз повтори», особенно если к этому имеются поводы. А они имеются.

Сейчас, когда система легального двоевластия более-менее установилась, и никто уже не сомневается в том, что наш двухголовый государственный орёл таки летает — хотя пока и шибко-шибко низко — возникает законный вопрос о том, как распределяются реальные функции управления между ними. Интерес не праздный, так как от этого зависит наше с вами благополучие.

И что же мы получили? Как и было предсказано — о чём см. ниже — Путин отнюдь не надрывается на новой работе. Говорят об этом глухо, но всё чаще.

Например, информированный Андрей Мальгин пишет откровенно:

В аппарате Белого дома говорят, что он [Путин] абсолютно неработоспособен. Сосредоточил у себя огромные полномочия, и ни фига не делает, все парализовано, к нему не могут попасть даже замы. Лежит на боку, пересиживает свой вынужденный президентский простой. В отпускном настроении.

Кстати, примерный мальчик Медведев выезжает каждый день в 9.40, так что в 10.00, по всей видимости, входит в двери кабинета. Как штык. Умница.

Мы боялись декоративного президента. Получили — декоративного премьера.

И это только одно свидетельство. Демонстративное бездействие нового премьера бросается в глаза слишком многим.

Дальнейшее предсказать нетрудно. Следующая стадия развития событий — это занятие Путиным «критической позиции» по отношению к пересменщику. То есть саботаж инициатив, потом переход к закулисной, а то и публичной критике Медведева, и, наконец, то, о чём вы можете прочесть в статье Станислава Белковского от 21 апреля 2008 года, которую мы вновь предлагаем вашему вниманию.

 

Станислав Белковский

ПРОТИВ РАДИКАЛЬНОЙ ОППОЗИЦИИ

Давно уже идёт дискуссия о том, есть ли в России сильная оппозиция, способная и готовая претендовать на власть. И чем дольше и шире дискуссия — тем короче и уже наличная оппозиция.

А тем временем мы чуть не проспали появление настоящей радикальной оппозиции. Которая если и не возьмет власть, то развалить к чертям Государство Российское вполне в состоянии.

Вот, послушайте. Всего лишь горстка цитат из нескольких непримиримых оппозиционеров.

«Все равно Путин через какое-то время будет, как Дэн Сяопин, он стремится стать неформальным лидером, сохраняя все рычаги власти в своих руках».

«Единственный реальный суверен нашей российской политической системы — Владимир Владимирович Путин. Он является суверенным правителем России, перейдя из статуса президента, когда легитимность и легальность на его фигуре естественным образом совпадали, теперь он выстраивает новую модель соотношения легальности и легитимности, то есть он остается главной политической фигурой».

«Нашим национальным лидером остается Владимир Путин. В его руках находятся все самые важные политические позиции».

«Это нестандартное решение, этот мощный политический ход вселяет уверенность в обществе, что лидер, который до сих пор не потерял доверия, сохранит свою власть».

«Понятно, что, перестав быть президентом, Путин не перестанет быть «царем». «Царем» я называю фактического главу государства».

Руководствуясь принципом гуманности, не стану приводить здесь дерзкие имена авторов этих заявлений. Поскольку всякое из заявлений легко потянет на ст.ст. 280, 282 Уголовного кодекса РФ. Пять с лишком лет тюрьмы и потом еще 3 года — запрет заниматься любимым делом, т.е. сватать прогорклого Путина в цари небесные.

ГЛАВНАЯ ТАЙНА ПУТИНА

Об итогах правления уходящего президента РФ написано и сказано немало. Всем, кто хочет понимать, уже всё ясно и про уничтоженную армию, и про агонизирующую науку, и насчёт необратимой деградации ВПК, и про утраченные позиции региональной державы, и о тотальной коррупции как основе жизнедеятельности госаппарата, и по поводу нависающего экономического кризиса, и про уходящий из-под разумного кремлеконтроля Северный Кавказ.

Не будем возвращаться к многочисленно повторенным деталям.

Как ни странно, и благодарный русский народ оценивает итоги с Владимиром Путиным не очень-то позитивно. Даже вполне подкремлевские социологические центры, умеющие правильно подбирать и формулировать леденящие сердце опросы, вынуждены признавать, что 81% россиян уверен сегодня в полной вседозволенности олигархов (тех самых, которых Путин якобы «построил»), более 50% — отрицательно и резко отрицательно относятся к путинским правоохранителям и судам, около 50% считают, что коррупции при Путине было столько же или даже больше, чем при Ельцине, 53% — что за последние 8 лет вырос разрыв между богатыми и бедными.

Изо всех государственных и общественных институтов лидерами доверия остаются еле живая армия, почти добитая наведением конституционно-финансового порядка, и не любимые уходящим президентом СМИ.

Институты, созданные под контролем Путина и во имя Путина, проводящие в русскую жизнь его фантомную программу передач — правительство, Госдума, Совет Федерации — как не пользовали популярностью, так и не пользуются.

Примечательно, что особый скепсис вызывает у верноподданного населения любимое путиномедведевское детище — предвыборные «национальные проекты». Согласно свежим данным «Левада-Центра» (2008 год),: 67% (!) россиян уверены, что средства, выделенные государством на нацпроекты, потрачены неэффективно или (менее интеллигентно) банально разворованы. Не блестяще обстоят дела и с оценкой конкретных «нацпроектов»:

Говоря о нацпроекте «Образование», 35% россиян высказались за то, что его реализация привела к улучшению дел в отрасли, 45% придерживаются противоположной точки зрения, остальные затруднились с ответом; в поддержку нацпроекта «Здравоохранения» высказался 31% респондентов; улучшений в отрасли, связанных с реализацией нацпроекта, не видят 54% опрошенных; всего 18% (!) граждан РФ видят положительные изменения в части обеспечения населения жильем, в то же время 66% опрошенных никаких положительных результатов реализации нацпроекта «Доступное жилье» не назвали; наконец, положительные изменения в сельском хозяйстве с реализацией нацпроекта «Развитие АПК» связывают всего 17% опрошенных, противоположного мнения придерживаются 62%.

И тем не менее, сам Путин остаётся премного популярен. Его рейтинг доверия и сейчас приближается к 60%. И ни галопирующие цены на продовольствие, ни развал социальной сферы, ни беспредел бандитско-ментовских орд практически никак не влияют на популярность Первого Лица. А также на признание за ним безусловного права назначить себе наследника.

Итак, мы имеем счастливую возможность убедиться: отношение народа к президенту (в данном случае — Путину) не зависит от результатов его деятельности на президентском посту. Это и есть, пожалуй, главная тайна Кремля.

Почему так? Потому что одно доброе дело за свои кремлёвские годы Владимир Путин всё же сделал: он восстановил в России монархический ритуал.

Ритуал этот состоит из 3 основных элементов:

  1. исключительность монарха — один царь на троне, как одно Солнце на небе, и прямых соперников, в режиме реального времени публично покушающихся на верховную власть, у монарха быть ни в коем случае не должно;
  2. непогрешимость монарха; можно критиковать всё что угодно — бюрократию (неизбывных «плохих бояр», которые всё всегда и портят, скрывая от царя правду и мешая ему принимать правильные решения), последствия царских решений, отдельные национальные поражения и т.п.; но трогать грязными руками лично монарха не дано и не позволено никому;
  3. независимость монарха от общества и закона; только тот в России может называться царём, кто уверенно стоит выше политической и правовой систем и готов принимать любые решения, отбросив ветхие путы формального законодательства; иными словами, нет таких институтов и уложений, которым был бы вправе (а не то что обязан) подчиняться русский царь.

И только тот правитель воспринимается в России как настоящий царь, кто твердо соблюдает монархический ритуал.

С народной точки зрения, такой и только такой властелин занимает трон действительно по праву (грубо говоря, соответствует занимаемой монаршей должности), а потому должен быть любим и прощаем, что бы он в своей практической политике ни сотворил.

А для ответственности всегда есть плохие бояре. Фактически, рейтинг президента (Путина) отражает его легитимность, построенную на следовании ритуалу. Для верховного правителя России, как бы он ни назывался, «популярность» и «легитимность» — почти синонимы.

Проблемы с легитимностью / популярностью позднего (конец 1980-х) Михаила Горбачева были связаны именно с разрушением заветного ритуала. Когда говорят, что советскую власть погубила программа «Взгляд» — это преувеличение лишь отчасти. Доверие к Горбачеву резко и стремительно рухнуло, когда народ вдруг понял, что Первое Лицо можно невозбранно ругать по первому каналу государственного телевидения (нарушение п. 2 ритуала). А значит, царь ненастоящий. Потом, с появлением эффектного претендента на престол Бориса Ельцина, Горбачев перестал быть эксклюзивен (нарушение п. 1 ритуала), и, наконец, игры в Союзный договор, подчинявший президента СССР воле республик свободных, добили кремлевского властителя (см. п. 3).

То же — и с Ельциным. Наполовину искреннее и отчасти конъюнктурное стремление к демократии сыграло с «первым всенародно избранным» злую шутку. Легитимным Борис Николаевич бывал редко — в основном, в конце августа 1991-го и начале октября 1993-го. В остальное же время близ ельцинского престола жадно толпились прямые соперники и нетерпеливые наследники, крупнейшие телеканалы регулярно «мочили» президента на чем свет стоит, а подконтрольная коммунистам Дума то и дело принимала законы, не дававшие правителю ни повернуться, ни развернуться. Какой уж тут царь, какая уж тут любовь народная?

В этом смысле у Путина всё получилось. Довольно быстро и почти что счастливо. Уже к весне 2000-го он избавился от серьезных конкурентов. Потом все поняли, что Путина в обшенациональном медиа-эфире трогать нельзя. И еще, за два своих тяжеломысленных срока экс-президент подтвердил, что закон ему не указ, и его скользкое дышло он готов двигать в любом направлении — словно большевистские русла великих сибирских рек.

И народ поверил ему. Мы снова поняли, что царь настоящий.

Здесь нужно предупредить тех, кто всё ещё верит, что какие-либо процессы в современной России связаны с личными качествами или достоинствами уходящего президента.

Российский властвующий режим — не харизматический и не персоналистский, а традиционный монархический. Легитимность царя привязана к трону, а не к личности, пусть даже преизрядно одарённой. Потому, как только монарх слезает с трона, он становится простым смертным и теряет сакральную ауру невозвратно. Карета превращается в тыкву. Быстро, очень быстро, быстрее, чем многим хотелось бы. Так случится и с нашим В.В. в ближайшей перспективе.

Недаром, по данным «Левада-Центра» (март 2008), при всей сегодняшней любви к Путину лишь 10 % граждан считают возможным передать управление государством премьер-министру, если, конечно, эту должность получит Владимир Путин; две трети россиян (67 %) «предпочитают нынешнюю систему государственного правления, предусматривающую сильную президентскую власть».

Выборы в условиях такой «народной монархии» означают не действительный выбор одного кандидата на президентский пост из нескольких, а, по сути дела, референдум о доверии следующей власти, которая сформирована еще до выборов. Если соблюдена династическая церемония передачи власти от прежнего монарха к будущему — народ всегда легитимирует преемника своим формальным «волеизъявлением». Кто бы ни был заявлен в качестве наследника престола. Потому 70% покорных голосов на «выборах»-2008 получил бы не только Медведев (у которого никаких особых заслуг перед народом не было и нет), но любой Сергей Иванов, Виктор Зубков и даже одноногая чернокожая лесбиянка. Если бы любой из этих персонажей был представлен Кремлём в качестве официального цесаревича.

Конечно, Путин восстановил монархический ритуал не потому, что тонко разобрался в древней логике русской власти. А по другим причинам, гораздо более простым и приземленным.

Во-первых, правящему классу нужна была полная стабильность — для завершения «большой» приватизации и ликвидации советской социальной системы. Стабильность же требовала упразднения демократии.

Во-вторых, сам В.В. панически боялся и боится честной политической конкуренции. Потому что знает, что никаких политталантов у него, на самом деле, нет, и в открытом бою он с высокой вероятностью проиграет. Вспомним самое горькое: выборы в Санкт-Петербурге 1995-1996 гг. (Путин тогда — начальник штаба НДР и Анатолия Собчака); президентские выборы в большой Украине и маленькой гордой Абхазии в 2004 г. (кандидаты, прямо поддержанные Путиным, были унизительно разгромлены). Путинский Кремль был успешен лишь в боях с фиктивными соперниками, и хозяин его это, кажется, всегда понимал. Отсюда, кстати, и навязчиво-вечный отказ от теледебатов, продиктованный отнюдь не только монаршим высокомерием.

Но результат, тем не менее, — налицо. В сегодняшней России восстановлен священный авторитет верховной власти. Который позволяет этой власти проводить реформы и вообще добиваться чего-нибудь предметно-осмысленного. При желании, разумеется. Коего Путин в 2000-2008 гг. практически не проявлял.

И вот теперь свежезаваренные ультра-оппозиционеры, сгрудившиеся вокруг усталого национального дембеля, пытаются растоптать единственное позитивное достижение путинской эпохи — легитимность президентского поста. Попытки построить некую «диархию», создать «альтернативный центр верховной власти» вне Кремля, раскрутить какого-то «национального лидера», не сидящего на троне, могут привести лишь к делегитимации, а как следствие — резкому падению популярности и параличу власти.

Странно, что эти околопутинские оппозиционеры позволяют себе горячо клеймить «лихие» 1990-е годы и «ельцинский хаос». Ведь они, фактически, и предлагают вернуться в развитые девяностые и воссоздать систему, при которой первое лицо страны испытывает кричащий дефицит легитимности (т. е. царь ненастоящий, по-простому). И потому связан по рукам и ногам во всех своих действиях.

Так что если есть у нас «партия 1990-х годов», то состоит она именно из восторженных холопов Владимира Путина. Тех, кого я безымянно процитировал в начале статьи.

Пора бы им одуматься, пока не поздно.

ОШИБКИ ОППОЗИЦИИ

Несмотря на реальную опасность для страны и государства, исходящую от радикальной пропутинской оппозиции, можно отметить, что эти непримиримые оппозиционеры совершают 2 системные ошибки, которые могут оказаться для них фатальными.

Ошибка 1. Переоценка уходящего президента

Вспомним еще раз: наш правящий режим не персоналистский, а монархический. Непогрешим в такой системе может быть только тот, кто непосредственно в данный момент исторического времени сидит на троне.

И, когда Путин сменит венец и бармы Мономаха на серый сюртук обычного смертного, мы скоро узнаем, что:

  • бывший лидер, оказывается, косноязычен и не может долго говорить без крупнобуквенной бумажки;
  • свежих идей у него нет или не осталось;
  • он постарел, похудел и почернел;
  • волосы выпадают стремительно;
  • не держит удар;
  • по 5 часов в день сидит в фитнес-центре, а с важными вопросами к нему не прорвёшься;
  • одобряет сразу всех и принимает взаимоисключающие решения;
  • постоянно и жутко опаздывает;
  • не мычит и не телится;
  • вообще непонятно, как он столько лет работал президентом, черт побери!

И так далее.

А вот новый президент — тот уж вправду Президент. Высокий, красивый, велеречивый, широкоплечий, решительный и вообще.

Итак, к моменту предполагаемого решающего наступления Владимир Путин, пассивный лидер радикальной оппозиции, может утратить большую часть популярности и почти всю харизму. Причем утратить так же быстро, как в своё время и приобрел. Оппозиция к этому, кажется, не готова.

Ошибка 2. Недооценка приходящего президента

Восторгаясь согласием Путина стать председателем «Единой России», оппозиционеры и просто политические зеваки пропустили главное событие того дождливого дня: новоизбранный президент вступить в «ЕР» решительно отказался.

Следовательно, Дмитрий Медведев убедился, что русский самодержец никак не может быть партийным. И оставил за собой трон «доброго царя». Отдав предшественнику должность начальника над «плохими боярами».

Медведев, похоже, — умный парень. Уже почти понятно, кто теперь будет отвечать за продуктовые цены, банковские вызовы, инфраструктурные катастрофы, Ингушетию и Чечню. Плохие бояре, кто же ещё. Чей корпоративный лидер, оказывается, упустил решающие 8 лет, которые были так нужны и полезны для ускоренного развития.

ОСТАНОВИТЬ ОППОЗИЦИЮ

Автор этих строк примерно одинаково относится к Путину и Медведеву. Но не любить власть — вовсе не значит желать распада государству.

Потому главная задача сегодняшнего политического дня — остановить радикальную оппозицию. Во главе с её пенсионным вождём. Который, скорее всего, откажется от лидерства в оппозиции так же мучительно и неизбежно, как отказался — от власти.

 

Специальная версия статьи
опубликована 21 апреля 2008 года
в «Ежедневном журнале», www.ej.ru

Материал недели
Главные темы
Рейтинги
  • Самое читаемое
  • Все за сегодня
АПН в соцсетях
  • Вконтакте
  • Facebook
  • Telegram