Похоже, более правы оказались не те аналитики, которые считали, что прошедшие в марте на Украине выборы окончательно оформили соотношение сил на ближайшие 4–5 лет, а те, кто видел в качестве их итога начало перманентного кризиса с неопределенными временными рамками.
Неприличный спектакль, в который оранжевые превратили Заседание Верховной Рады 7 июня: это явный кризис и власти, и страны, и самой оранжевой коалиции.
Это кризис власти, поскольку ее частично нет: парламент не может нормально работать; — одновременно та ее часть, которая существует в лице президента, с одной стороны, после вступления в силу политической реформы, лишена многих полномочий, с другой — явно находится в разрыве с ожиданиями и желаниями общества: и в том смысле, что по вопросам, в частности, НАТО настроения общества прямо противоречат ее желаниям, и в том, смысле, что как таковая — она потерпела сокрушительное поражение на выборах. При этом президентская власть претендует на то, чтобы выступать главным участником политической жизни. Сохраняться она может только постольку, поскольку ее поддерживают оранжевые союзники, добившиеся успеха за счет голосов, поданных на выборах против этой власти.
Парламент, получив в результате реформы ведущие полномочия во власти, не может ими воспользоваться: оранжевое минибольшинство едино лишь в своем неприятии Партии Регионов и коммунистов, но не имеет согласия ни по составу правительства, ни, как показал Крымский кризис, по основным направлениям политики. Провалить заседание Рады им пришлось для того, чтобы не расколоться.
Складывается ситуация, когда президент на Украине практически нелегитимен, парламент — недееспособен, а правительства не существует.
Кризис в стране заключается в том, что подавляющее большинство населения не хочет Ющенко, то есть — не хочет и не принимает существующую власть, но не может создать другую. Страной управляет человек, подчиняться которому страна не желает, но сместить не может.
Начинают обрисовываться классические контуры «Верхи не могут, низы не хотят». Правда, пока без оформления политического субъекта, способного опереться на настроения низов и отправить верхи на достойное их место — то есть на свалку.
Власть валяется на земле, а поднять ее некому.
Партия Регионов имеет доминирующую поддержку, но ее лидеры слишком трусливы — они все еще стучаться в двери кабинета нелегитимного Ющенко, придавая тем самым ему отсутствующий политический ресурс и позволяя играть роль ведущего субъекта политической жизни шантажировать Тимошенко своим гипотетическим союзом с ними.
Коммунисты имеют мизерную поддержку — и их руководство трусливо не менее, чем бело-голубые. В парламент они попали лишь за счет низкого выборного барьера — в России их избирателей не хватило бы для этого не только по нынешнему, но и по прежнему законодательству: их 3.6 % — это даже меньше, чем собрали в 1995 г. российские радикальные коммунисты (4.5 %). Именно их трусость и непоследовательность в прежних составах, когда по спискам они имели большинство избирателей, — и привела к тому, что голосование за коммунистов упало в шесть-семь раз.
Все более менее конструктивные и решительные предложения, звучавшие в те годы внутри компартии, отвергались Симоненко со страдальческой гримасой. Симоненко десять лет пугал партию тем, что если она будет выполнять свои предвыборные обещания, то ее могут запретить. В результате этих уверток, коммунисты сначала брели в качестве статистов за Тимошенко, начинавшей штурм кучмовского режима, но когда дело дошло в 2004 году до прямого противостояния, сбежали от Тимошенко и не добежали до Януковича: встав в позу морализаторов, они заявили, что борьба идет между двумя бандами негодяев (что не так уж и неверно), и предпочли, взгромоздившись на соседнее дерево, уклониться от участия в событиях. Даже когда руководство Союза Компартий — КПСС, возглавляемого Г. Зюгановым, призвало украинских избирателей поддержать Януковича, КПУ максимально блокировало этот призыв и отказалось выполнить решения Союза компартий.
Оранжевые могут оставаться в большинстве только за счет голосов социалистов Мороза, формально не разделяющего их стремление на Запад.
Мороз, когда-то создал свою партию в момент запрета на Украине партийных структур и претендовал на известную преемственность по отношению к КПСС. Однако когда запрет был снят, он пожалел партию распускать — и тогда, на фоне тусклого Симоненко, выглядел по решительности чем-то вроде украинского Анпилова. Однако с тех пор он давно превратился в подобие украинского мини-Шеварднадзе, говорящего одно, думающего другое, делающего третье — и всех и всегда предающего.
Просто блеск — 6 июня он осудил курс на вступление в НАТО, а 7 июня — вместе с остальными оранжевыми сорвал рассмотрение вопроса о маневрах в Крыму: чтобы, с одной стороны, не голосовать за них, разрывая со своими обещаниями, с другой — не голосовать против, демонстрируя развал коалиции. Это — уже что-то от Жириновского.
Парламент как основной носитель власти на Украине, сегодня не может не только принимать решения — он вообще не способен проводить свои заседания. Президент может править — только при неработающем парламенте. Значит, президент объективно не заинтересован в работе парламента нынешнего созыва.
Коалиция оранжевых может существовать, только пока она не рассматривает вопросы по существу. То есть она может существовать, только пока она не существует.
Крымский кризис показал, что даже если оранжевые и договорятся о чем-то по формированию правительства, они обречены при рассмотрении каждого вопроса входить в тягчайший клинч, единственным средством преодоления которого является срыв работы парламента.
Так жить нельзя.
Продление существования Украины при таком состоянии власти — это безвласти, при котором реальное осуществление власти переходит на уровень регионов. А что это значит при известном географическом расколе — достаточно очевидно.
Теоретически, для преодоления кризиса существуют три пути:
— первый, если у кого-то из оранжевых, в первую очередь — у Мороза, хватит, если не совести, — о ней речи не идет, — то хитрости и инстинкта самосохранения, перестать торговаться с полутрупом Ющенко и создать дееспособную коалицию реального большинства с Януковичем и КПУ;
— второй, институционально естественным образом вытекающий из нынешнего состояния, — осуществление Ющенко государственного переворота:
либо без выборов, с объявлением прямого президентского правления на «кризисный период», что становится все более вероятным. Только как Ющенко, одерживающий свою популярность всего в трех наиболее захудалых западных областях сможет осуществлять такое правление, остается неясным, поскольку тогда уж точно найдется кому объявить себя президентом Востока;
— третий — стихийное нарастание протестного движения, способного объявить власть несуществующей, то есть — прямое свержение центральной власти субъектами гражданского общества при поддержке региональных парламентов.
Во всяком случае, Крым к такому развитию событий, похоже, уже готов, в частности, за счет местной компартии, которая в этот раз оказалась одним из ведущих организаторов протеста, поскольку влияние Симоненко на нее минимально, и ее лидер Леонид Грач всегда оппонировал последнему с куда более радикальных позиций. Согласно некоторым свидетельствам, в Крыму последние недели резко растет поддержка коммунистов, а Феодосия встретила американцев флагами СССР и его Военно-Морского Флота на официальных фронтонах. На полуострове началась запись добровольцев в народное ополчение. И вопрос во многом зависит как от того, кто из восточных сил сумеет преодолеть свою политическую трусость и пойти на конструктивные действия по освобождению Украины от узурпирующего власть Ющенко, так и от того, кто вне Украины сможет не испугаться народного протеста, а сделать на него ставку.
