По материалам семинара АПН-ИНС 30 июня 2005 г. "Цена "казахстанского вопроса" для России". Что сегодня представляет собой Казахстан? Приведу публичное высказывание одного очень высокопоставленного регионального чиновника в Киргизии. "Если вы хотите видеть пассионариев, — сказал он, — то поезжайте в Казахстан". Казахстан сейчас — это действительно пассионарная нация. Я говорю это не в порядке дежурного комплимента нашим казахским гостям, а по целому ряду показателей.
В Казахстане и в самом деле успешно идут реформы, которые выдвигают республику в реформаторском плане на первое место среди государств СНГ. Это и банковская реформа (здесь стоит заметить, что в России работает очень много казахстанских банков, а Казахстане нет ни одного российского). Это и пенсионная реформа, что уже было отмечено во вступительном слове Юрием Солозобовым. Недавно наши эксперты занимались вопросами кредитования образования в России. Оказалось, что соответствующий закон в Казахстане уже есть, а в России к этому еще даже не приступали. И таких примеров можно привести много.
Надо признать, что сегодня Казахстан, безусловно, выступает в качестве регионального центра притяжения. Это уникальное евразийское государство, которое было создано на чистой исторической площадке. Казахстан, я думаю, все-таки будет претендовать не только на роль регионального лидера Центральной Азии, но и на роль лидера "большого пространства" в Евразии.
Уместно отметить в связи с этим, что Казахстан является одним из самых активных участников межнационального и межконфессионального диалога. Президент Казахстана является постоянным модератором данного процесса. Именно в Казахстане проводились большие межконфессиональные собрания, где принимали участие представители иудаизма, ислама и других религий. Об этом уникальном эксперименте, увы, практически ничего не пишется в российских СМИ. Не раз Россия пыталась присоединиться к этому диалогу и даже хотела возглавить его, но ничего у нее из этого не получилось.
Теперь несколько слов о предпосылках "цветной революции". Недавно мне удалось побывать и в Киргизии, и в Казахстане. Из этой поездки я вынесла твердое убеждение, что "цветная революция" в Казахстане невозможна. Причем, ни по одному из сценариев, которые осуществлялись на пространстве СНГ.
Это не только мое личное и весьма субъективное мнение. Но к его объективным предпосылкам относится очень высокий уровень социального самочувствия жителей Казахстана. Пожалуй, впервые, когда мы проводили опросы в ряде акиматов Казахстана, ответы людей на наши вопросы были не постановочными. В России редко можно найти регион, в котором люди положительно оценивают свой уровень жизни и действия властей. А в Казахстане за такими примерами далеко ходить не надо.
На Казахстан действительно большое влияние оказывает российское информационное пространство. Конечно, Киргизию, где тоже было два российских телеканала, это не спасло. Но в Казахстане можно говорить о полной общности информпространства с Россией, чего никак не было в Киргизии. Транспортные структуры Казахстана обеспечивают такую достижимость регионов, что в принципе не может быть ситуации, когда можно изолировать целый регион от центра, перекрыв горный перевал и засорив взлетную полосу аэродрома и сделав посадку самолетов невозможной. А в Киргизии случилось именно так.
В Казахстане, к тому же, нет такой национальной дифференциации, какая существует севером и югом Киргизии, и нет такого культурно-религиозного расслоения, какое имеется между Западом и Востоком Украины. Три жуза — это в большей мере дань исторической традиции, но это не субэтническое расслоение. Структура владения крупной собственностью в республике менее взрывоопасна — в Казахстане практически нет крупных олигархов — если они не связаны с семьей Назарбаева, — которые бы играли в политическую игру. Самые важные объекты собственности находятся либо под влиянием Назарбаева, либо — в иностранной собственности. Это обстоятельство тоже весьма важно в плане удержания и преемственности власти.
Таковы, на мой взгляд, объективные предпосылки невозможности "цветных революций". К ним также стоит отнести то, что Назарбаев никогда не говорил, что он не пойдет на третий срок. В то время как в Киргизии заранее, за год до событий, было сказано, что Акаев уходит. Его уже не видели в дальнейших раскладах политических сил, что явилось одной из причин его личной трагедии. (Хотя в Киргизии вытащили в свет старую легенду об алайской царице, но, что бы мы не говорили о цветущей политкорректности и мощи гендерной политики, все-таки женщина в патриархальном обществе вряд ли может претендовать на высший государственный пост).
Но главное преимущество власти состоит в избранной Назарбаевым модели преемственности. Назарбаев уже заявил (кстати, буквально на третий день после дискуссии в ИНС) о своем намерении баллотироваться на новый президентский срок. Это честное предложение сохранить свою ответственность за страну является со стороны политического лидера более сильным решением, чем перекладывание власти на преемников. Напомним, что на Украине политический транзит тоже предполагал смену личности во власти. Назарбаев же остается национальным лидером и, думаю, будет им оставаться в обозримом будущем.
Теперь поговорим о предпосылках субъективных. Действительно, масштаб личности, сила и компетентность политического руководства Казахстана, его гибкость и готовность к принятию своевременных контрмер не вызывает сомнений в наличии у него четкой стратегии действий. А это говорит о том, что существующие угрозы были восприняты, осознаны и на них адекватно реагируют. Недавно был принят закон о митингах, наверное, будут ужесточены требования к регистрации и деятельности политических партий. Когда я в первый раз приехала в Киргизию, закон о партиях умещался на пяти страницах, и десять человек уже считались партией. Первое, что мы порекомендовали тогда — изменить закон о партиях, но там предпочли пойти по другому пути, не допуская партии на выборы. Что из этого получилось, вы сами недавно видели
В противоположность этой акаевской "страусиной политике", социально-популистские действия казахских властей очень сильные. Сейчас в Казахстане повысили пенсии и, по-моему, с 2006 г. будут на 32% повышены зарплаты бюджетников. Кроме того, в РК ввели экспериментальные выборы сельских акимов. И это очень интересный шаг. Если в Киргизии была полная неразбериха с выборами, то в Казахстане всё правила игры установлены очень четко. Здесь дали возможность паровому котлу не взорваться, а потихоньку выпустить пар. Пожалуйста, участвуйте в выборах на низовом уровне, продвигайте своих людей, и я уверена, что административный ресурс при этом в каких-то ощутимых формах задействован не будет. Вообще, эти выборы в мажилис показали очень умеренное, аккуратное и скрытое воздействие административного ресурса. Это удивило и порадовало.
Наконец, есть четкая и постоянная работа власти с оппозицией — например, раздвоение главной оппозиционной партии "Ак-Жол". Наконец, работа судебной системы — и Абилов, и Сарсенбаев регулярно проигрывают суды. Вот, пожалуй, основные доводы в пользу того, почему невозможна "цветная революция" в Казахстане.
В противоположность этому в Киргизии была совершенно иная, уникальная ситуация. В одной из своих статей я определила ее как создание извне целого ряда "кротовых нор". Там было целых четыре разновидности "кротовых нор".
Первая — это кормящиеся западными грантами неправительственные организации, которых было огромное количество.
Вторая — гигантское количество мелких партий, которые возглавляли все, кого отстранили от власти, от "руки кормящей". Бывшие топ-менеджеры от власти моментально убегали, создавали свои маленькие партии, контролировать которые было невозможно. Если в списках значилось до 800 или даже до 200 человек — это были уже очень крупные партии.
Третья — это разрешенные экстремистские организации, в том числе Хизб-ут-Тахрир. По-моему, Киргизия была единственной республикой СНГ, где эта организация была официально разрешена.
И, наконец, четвертая разновидность — это огромное количество мелких кланов в Киргизии, наложенное на фундаментальное разделение между Севером и Югом. Всё это вместе взятое создавало очень зыбкую почву для власти, которая на каждом шагу проваливалась в ту или иную "кротовую нору". В результате в ближайшее время в Киргизии процентов на 90 не будет устойчивой власти.
В Казахстане, напротив, почва для власти очень твердая. Хотя, действительно, есть две ощутимые угрозы. Первая — это конфликты в семейном окружении президента, на которых я не буду подробно останавливаться, а вторая — это позиция иностранных государств. Но пока казахскому президенту удается постоянно обновлять повестку дня: предлагать обществу новые мессиджи и находить общественную поддержку.
Теперь буквально последнее — как Россия должна относиться к Казахстану. Если бы была возможность пересмотреть стратегию отношений к странам СНГ, то оптимальный вариант был бы следующим. В рамках ключевых регионов стоит выделить регионального лидера — например, Казахстан в Средней Азии, Азербайджан в Закавказье. Затем надо всемерно помогать их элитам вырасти в региональных лидеров, чтобы уже затем опираться именно на них.
Курбангалеева Екатерина Шамильевна, генеральный директор "Профи-групп".
