Побег из курятника

Проклятье «черного золота»

«Каждая неоиндустриальная страна счастлива по-своему; все сырьевые страны похожи друг на друга тем, что несчастны одинаково». Это нравоучение в духе графа Льва Толстого вполне исчерпывает содержание экономического бестселлера "Сырьевое проклятье". Американский исследователь Мартин Вулф в своей нашумевшей книге делает внешне парадоксальный вывод: «богатые сырьем страны — экспортеры природных ресурсов беднее, а значит, нестабильнее и несвободнее стран-импортеров». Дескать, элита сырьевых стран заключает с обществом негласный договор: часть доходов от экспорта перераспределяется в пользу плебса в обмен на практически бесконтрольную деятельность элиты. Получается так, что дарованные Богом природные ресурсы никак не способствуют модернизации общества. Напротив, «экономика Трубы» разлагает внутренний политический процесс, сводя его к борьбе элит за контроль над сырьевыми доходами.

На Западе принято считать, что слишком высокие темпы роста добычи нефти и газа нарушают макроэкономическое равновесие, провоцируют развитие «голландской болезни» и рост инфляции. По мнению экономических гуру, сырьевое благополучие неизбежно «ведет к снижению подотчетности государства обществу и исчезновению стимулов к демократическому развитию государственных институтов». Имея колоссальную нефтяную ренту, властям «петростейта» вроде и не надо как следует управлять страной. Получается заколдованный круг — по теории Вулфа, "ресурсное проклятие" фатально довлеет над богатыми нефтью и газом странами. В том числе, над современной Россией и Казахстаном.

Если посмотреть на данные МВФ, то экономики стран с избыточными сырьевыми ресурсами в долгосрочной перспективе действительно растут медленнее, чем "нормальные" государства. Так в странах ОПЕК в 1970-х годах ВВП на душу населения был выше среднемирового — а сейчас, несмотря на очень высокие нефтяные цены, составляет лишь 60% от некогда достигнутого пика благополучия. К примеру, богатейшая Саудовская Аравия по доходу на душу населения ($7230) занимает лишь 61-е место в мире, и уровень жизни там продолжает снижаться по сравнению с нефтяным максимумом 1980 года.

Как отмечает Эрик Руло, саудовский бюджет стал дефицитным со времен первой войны в Заливе. Госдолг страны составляет 107% от стагнирующего ВВП, даже зарплаты госслужащих не повышались на протяжении многих лет. Энтони Кордсман, сотрудник вашингтонского Центра стратегических и международных исследований, полагает, что уровень безработицы (официальной и скрытой) в «нефтяных государствах» колеблется от 40% трудоспособного населения в Саудовской Аравии до 45% в Иране и довоенном Ирак. В общем, во всем виновата проклятая нефть!

Счастья «на гуане» тоже не построишь

Казалось бы, что рецепт от «сырьевого проклятия» в виде Стабфонда или фонда будущих поколений уже давно найден. К концу 90-х годов XX века стабилизационные фонды и их аналоги действовали в 15 странах или отдельных регионах государств. Но история банкротства островного государства Науру доказывает, что управиться с «дармовой» природной рентой не так-то просто. Еще недавно благодаря добыче фосфатов Науру имел самый высокий в мире доход на душу населения (в 1975 году он доходил до $35 тыс.). Дело в том, что этот небольшой остров в Тихом океане — длиной 6 км и шириной 4 км — был почти полностью покрыт птичьим пометом «гуано», ценнейшим удобрением для сельского хозяйства. Почти $100 млн. ежегодных процентных отчислений делали экономику «пожизненной ренты» Науру финансовым аналогом вечного двигателя. Но на сегодняшний день ресурсы фосфата на острове практически исчерпаны. Образно говоря, «помет был проеден». В итоге — вместо успешного «социал-изоляционизма» целое государство стало банкротом.

Разумеется, в Науру существовал специальный фонд, который ежегодно размещал на личных счетах каждого островитянина определенную сумму. И такой фонд был даже не один — другой общественный фонд, оплачивал электричество и чистую воду, вплоть до авиабилетов для медицинского обслуживания в клиниках Австралии. Но сегодня о былом счастье на «гуане» остались лишь воспоминания. Теперь Науру больше известен как «прачечная для грязных денег». Через этот офшор только в 1998 году российские банки провели около $70 миллиардов. Куда же ушли 2,5 млрд. долл., вложенные корпорацией "Науру фосфаты" в различные фонды, начиная с момента объявления независимости острова в 1968 году?

Часть средств была размещена в сомнительных проектах, призванных обеспечить будущее острова. Другая часть была отдана жителям острова и тоже как-то бесследно пропала. Сегодня остаточные активы фонда составляют всего 100 млн. долларов, причем 45 миллионов из них были переведены в Антигуа на счета австралийских чиновников, работающих на Науру. Деньги Науру осели на банковских счетах в Австралии и были инвестированы в недвижимость на Гуаме, другом острове Тихого океана. Этому способствовали смелые финансовые операции, проведенные некоторыми бывшими министрами государства. К примеру, Тайвань выделил 100 миллионов острову для финансирования строительства 150 общественных зданий. На эти деньги было построено лишь 3 (три) скромных бунгало — знакомая для российского глаза картина «освоения» бюджетных средств!

Горький урок банкротства Науру показывает, что Стабфонд, о котором российские власти твердят по сто раз на дню, не панацея от сырьевой зависимости. Так что напрасно наше правительство предпочитает смягчить будущую катастрофу от падения цен на нефть путем «замораживания» доходов в иностранных ценных бумагах, а не пытается предотвратить ее развитием высокотехнологичных производств. Такой порочный путь развития обрекает любую богатую ресурсами страну на необходимость и далее тащить ярмо «сырьевого проклятья». Сугубо «неоколониальный» сценарий для экономики Трубы порождает лишь застойную нищету основной части населения и обеспечивая процветание горстки богачей из правящих кланов, ориентирующихся на импортные операции, банковскую сферу и индустрию развлечений.

Можно ли снять ярмо «сырьевого проклятья»?

Однако "сырьевое проклятье" — это не только отставание в области экономики, но, прежде всего, это диагноз дефектности для действующих институтов государства. Существует же позитивный пример Норвегии, где государство вполне эффективно распоряжается своими природными ресурсами в интересах всего общества! Но этот казус не убеждает ценителей мифа о "сырьевом проклятье". В ходу отговорка, что Норвегия от других экспортеров сырья отличается тем, что устойчивые и демократические институты государства и общества успели здесь сформировать до того, как на страну упало нефтегазовое счастье.

Но можно рассмотреть и другой пример — Ботсвану, которая была одной из беднейших стран Африки. В 2005 году ее ВВП на душу населения по паритету покупательной способности достиг российского уровня — $10 500. К примеру, Нигерия, с каждым годом все более близкая к России по «нефтяному счастью», довольствуется $1400 на человека. Средние темпы роста экономики Ботсваны высоки: они составляют 7,8% в год, причем за последние 20 лет. И самое важное — с начала 1980-х весь прирост ботсванской экономики обеспечивался за счет добычи сырья, теперь же сырье обеспечивает не более 40% роста ВВП.

Так что "сырьевое проклятие" — это не причина, а следствие. Истинной же причиной и коррупции, и неэффективности госуправления, и сворачивания демократических свобод является отсутствие у нации и, самое главное, у ее элиты соответствующей политической воли. Мы так привыкли сетовать на отсутствие энергии воли у публичных политических персонажей, что почти утратили понимание, что политическая воля есть требование самой жизни. Поэтому политическая реальность (в отличие от медийного спектакля) неизбежно должна быть связана с волей власти, с готовностью принять историческое решение, отменяющее навязанные правила игры. И с решительностью подлинной власти противостоять чужому сценарию развития, написанному за пределами своей страны.

Ярким проявлением такой политической воли, столь редкой на пространстве бывшего СССР, стало мартовское послание президента Республики Казахстан Нурсултана Назарбаева. Этот документ, озаглавленный «Новый Казахстан в новом мире», без преувеличения можно назвать всесторонне продуманной стратегией постиндустриального рывка. Президент Нурсултан Назарбаев обозначил в своем концептуальном послании широкий круг перспектив, которые Казахстан должен достигнуть в обозримом будущем. Среди них прогрессивный пакет социальных реформ, резкий прорыв в области высоких технологий, отказ от сырьевой направленности, вхождение в ВТО и в число 50 наиболее конкурентоспособных стран мира, и многое другое.

Во многом поднятые в Послании Президента Казахстана проблемы созвучны процессам, происходящим в России. Но самым важным тезисом стало заявление Нурсултана Назарбаева о том, что при исполнении поставленных задач Республика Казахстан перестает быть страной “третьего мира”. И этот принципиальный момент был назван Президентом РК «главным итогом нашей работы за прошедшие 10 лет». Фактически, Казахстан сделал исторический выбор: тихому и сытому счастью у нефтегазового болота был предпочтен системный рывок в современный неоиндустриальный мир.

Отречемся от “третьего мира”!

Если сравнивать Россию и Казахстан, то эти два государства имеют очень много общего и связаны между собой как «сиамские близнецы». Обе страны пытаются использовать свои сырьевые богатства для создания развитой современной экономики. Безусловно, развитие альтернативных отраслей экономики и высокотехнологичных производств требует значительных инвестиций, длительных сроков освоения и окупаемости. Но средства на это есть. Только в Национальном фонде аккумулировано Казахстана уже более $5 млрд. (около 13% ВВП); размер российского Стабфонда превысил $100 млрд., а золотовалютные резервы России — еще $314 млрд. Использование средств, накопленных в результате высоких цен на нефть, на реализацию крупных инфраструктурных проектов, безусловно, разумно. Да и другого пути у нас просто нет. Россия и Казахстан подошли к опасной черте превращения в сырьевой придаток мировой экономики, прежде всего ЕС и Китая.

По данным Федеральной таможенной службы, в товарной структуре российского экспорта в страны дальнего зарубежья доля топливно-энергетических товаров в январе 2007г. составила 72,4% от всего объема экспорта в эти страны (в январе 2006г. — 73,3%). Остальная часть доходов также пришлась на сырьевой сектор: металлы — 13,6% (11,5%), химию — 5,6% (5,4%) и лесобумажные изделия — 3,1% (2,8%). На такой показательный сектор для индустриального потенциала страны, как машины и оборудование, пришлось всего 1,6% — за минувший год падение более чем трехратное!

Сырьевой характер казахстанского экспорта также высок: доля минеральных продуктов в общем объеме экспорта возросла до 69%, из них более 59% приходится на продажу углеводородов. В течение последних пяти лет высокие темпы экономического роста в экономике Казахстана (около 10%) обеспечивались, главным образом, за счет быстрых темпов роста добычи нефти и газа. Начиная с 1995 года, Казахстан постоянно увеличивает объемы добычи: если в 2002 году уровень добычи составил 45 млн. тонн жидких углеводородов, сейчас он составляет около 63 млн. тонн, к 2010 г. — 100 млн. тонн. К 2015 году предполагается довести добычу нефти до 150–170 млн. тонн в год. Да, можно за счет опустошения недр и вывоза энергоресурсов удвоить или утроить ВВП. А что дальше? С чем останутся потомки после исчерпания сырьевых ресурсов?

Нашим странам необходимы не проекты кратного увеличения объемов нефтедобычи (с весьма туманными перспективами их реализации на рынке АТР). Не следует бросать бюджетные средства исключительно на строительство новых трубопроводов (порой не обеспеченных сырьем), вроде проекта ВСТО, создающего всего 5000 рабочих мест за потраченные $13 млрд. Уставшему от бессмысленных реформ ради реформ постсоветскому обществу нужна быстрая диверсификация экономики, пока мировые цены на сырье держатся на высоком уровне. Как было сказано в послании президента РК, «мы должны разработать прорывные макропроекты, способные изменить структуру промышленности, имеющие значительную добавленную стоимость, мультипликативный эффект, экспортный и ресурсосберегающий потенциал».

В послании сформулированы десять важнейших задач, которые и составят основу деятельности исполнительной власти РК на ближайшие десять лет.

Первая и главная задача — не просто обеспечить и поддерживать устойчивое развитие экономики, а управлять ее ростом. Правительство должно выработать принципиально новый подход к индустриализации Казахстана, сократить сферы естественных монополий, укрепить финансовую систему, создать эффективно работающий фондовый рынок, обеспечить вступление Казахстана в ВТО на выгодных для страны условиях, внедрить международные технические стандарты.

Вторая задача — превратить Казахстан в "региональный локомотив" экономического развития и сделать его успешным "игроком" мировой экономики.

Третья — повысить эффективность добывающего сектора.

Четвертая — обеспечить развитие несырьевого сектора производства, диверсификацию экономики.

Пятая — развивать современную инфраструктуру в соответствии с нашей новой ролью в региональной и глобальной экономике.

Шестая — современное образование и профессиональная переподготовка, формирование основ "умной экономики", использование новых технологий, идей и подходов, развитие инновационной экономики.

Седьмая — адресная социальная поддержка и развитие социальной сферы на рыночных принципах.

Восьмая — модернизация политической системы и реализация дальнейших системных демократических реформ.

Девятая — ускоренное проведение административной реформы с учетом международной практики.

Десятая задача — продвижение достижений и возможностей нового Казахстана в Центрально-Азиатском регионе и в мировом сообществе.

Об этих впечатляющих планах Республики Казахстан приходится подробно рассказывать на страницах АПН по одной простой причине: в последнее время в российских СМИ резко сократился объем достоверной информации о Казахстане. Видимо, явный успех социальных и экономических реформ в соседней стране сильно раздражает сырьевых лоббистов внутри России, мечтающих о «тихом нефтегазовом счастье». Не секрет, что сегодня существуют весьма влиятельные политические круги в РФ, которые систематические пытаются в негативном свете представить российскому обществу крайне важный опыт РК. Скажем так, как некое новое «головокружение от успехов» у казахстанского руководства. Однако говорить о масштабных планах Казахстана просто необходимо: постиндустриальный рывок нельзя совершить в одиночку — ни Москве, ни Астане.

Возможна ли неоиндустриализация "в отдельно взятой стране"?

Поставленная Нурсултаном Назарбаевым задача невероятно сложна, поскольку прямо противоречит сложившейся логике мирохозяйственных связей, навязанной нам после распада СССР. Складывающаяся экономика "глобализирующегося мира" хочет от России и Казахстана только одного: чтобы наши страны навсегда оставались сырьевой периферией. Есть немало примеров того, что «глобализаторы» охотно закрывают глаза на многие «шалости» сырьевых государств, такие как авторитаризм, коррупцию и проч. Но всегда строго следят за тем, чтобы не было позволено использовать прибыли сырьевых отраслей для масштабной модернизации промышленности. Ведь этот курс на «новую индустриализацию» полностью срывает сценарий периферийной интеграции в мирохозяйственную систему.

Как ранее отмечал Михаил Ремизов, «любая реальная попытка с нашей стороны строить сильный промышленный капитализм будет колоссальным жестом нелояльности по отношению к навязанным нам правилам игры, по отношению к экономической логике "мировой империи". Получается, если мы хотим строить "развитой капитализм", то снова — "в отдельно взятой стране". Но в отдельно взятой стране построить капитализм уже невероятно сложно, куда лучше строить его в рамках "большого пространства", которое консолидировано социокультурно и экономически. Образно говоря, «побег из курятника»  может быть только массовым, только при этом условии он будет успешным.

Поэтому всем силам, которые себя считают носителями модернизационной идеологии, необходимо трезво осознать, насколько сложной является поставленная задача. Нашим странам предстоит не просто совершить неоидустриальный "рывок", а преодолеть невероятное сопротивление со стороны всей мирохозяйственной системы. И задачу полноценной модернизации постсоветского общества можно решить только в интеграции с соседними государствами, перед которыми также стоит задача перехода от сырьевой экономики к экономике промышленного роста. Тем самым, идеология неоиндустриального развития оказывается направленной на интеграцию постсоветского пространства.

Нет сомнений в том, что экономическая интеграция на евразийском пространстве является фактором его устойчивого и стабильного развития. И очень важно, что в последнем назарбаевском Послании содержится заслуживающие внимания стратегическая инициатива по образованию Евразийского экономического союза. А также, давно назревшее предложение о «возможности создания энергетической биржи, по примеру Норвегии и Швеции, с сопредельными государствами в рамках энергетического союза».

Есть веские основания полагать, что в рамках начинающегося рабочего визита в Россию Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев осудит эти стратегические инициативы с российским коллегой Владимиром Путиным. Вполне возможно, что эта встреча лидеров стран-соседей поможет снять накопившиеся шероховатости и недомолвки в наших двусторонних отношениях. Как было сказано в мартовском Послании президента РК, «между Казахстаном и Россией не существует проблем, которые не были бы решены путем конструктивного диалога и учета взаимных интересов. Это касается как политических, так и экономических вопросов». Сейчас есть все возможности для того, чтобы важнейший интеграционный проект Евразийского экономического союза начал практически реализовываться.

Материал недели
Главные темы
Рейтинги
  • Самое читаемое
  • Все за сегодня
АПН в соцсетях
  • Вконтакте
  • Facebook
  • Twitter