Немного отойдя в сторону от прошедших очередных молдавских выборов, с коими было всё понятно "задолго до”, хочу обратить внимание на ряд вопросов, которые в русскоязычном пространстве если и поднимались, то так, что я, по крайней мере, при всём своём любопытстве, пока не заметил.
Всевозможные эксперты по постсоветскому пространству крутили шарманку об одном и том же. Как "пресловутый Запад” строил козни и "фальсифицировал выборы”. Я в силу занятости как-то пролистал по краю все эти однотипные заявления, объясняющие очередной грозный пук, вокруг которого сверкали громы и молнии.
Вспомним ряд жутчайших утверждений, перетекавших из пустого в порожнее относительно того, как "вот-вот Молдова нападёт на Приднестровье”, и тому подобные страсти.
В стотысячный, наверное, по счёту раз перечитывая одни и те же острые заголовки и заявления приходил в голову всё тот же старый анекдот про бабушку. Которая идёт с ружьём к лесу, и наставляет его на грибника, приговаривая:
— Что, внучок, изнасиловать хочешь?
— Что Вы, бабушка!
— А ведь придётся!
И это очередное многомесячное бухтение, к которому понимающие люди уже давно привыкли, составляет всё ту же, старую "картину маслом”. Про то, как трудно понять, кто, чего и зачем в России от Молдовы хочет — в краткосрочной и долгосрочной перспективе. И кто, в итоге, больше рад очередному поражению сил с лейблом "пророссийскости” — Майя Санду или всё же Игорь Додон и его коллеги. Поскольку бороться от выборов к выборам и элегантно "не побеждать” — в некоторых случаях тоже неплохое времяпровождение. И если это продолжается из десятилетия в десятилетие, люди, занятые тяжелым ежедневным трудом в реальном секторе, вполне могут и позавидовать — ведь знают же некоторые умники, как иметь способность прокормить семью, десятилетиями ничего в своей жизни не делая. Сохранив спустя десятки лет трудов праведных "на комсомольской работе” всё те же беленькие нежные пухлые ручки, розовые щёчки и тревожные губки. И нежное рыхлое тельце, словно перед нами не борцы за праведное дело, а Михаил Сергеевич Горбачёв времён своей молодости периода совещаний Политбюро ЦК КПСС.
И если у меня эти замечательные из себя физиономии мужчин и женщин определённого рода занятий давно не вызывают большого любопытства, ещё со времён президентства Владимира Воронина, — с чего бы в их "правое дело” поверило абсолютное большинство молдавского общества? Столь реальное, не нарисованное никем большинство, что было бы готово, схватив кто-табуретку кто-фонарный столб, броситься на ненавистный режим и смести его?
Но желающих сметать режимы в Кишинёве давно не находится.
Поскольку молдаване, не столь глупы? Или просто они слишком хорошо знают свою собственную политическую публику, чтоб давно уже не путаться - все одни и те же персоналии десятки лет на виду. И никаких сюрпризов от них никто давно не ждёт. И даже особенно не замечает. Поскольку борцы не имеют изнемождённых лиц, и, если какая внезапная болезнь их не сломает — доживут все до глубокой сытой старости. Главное в их бессменной роли — не переигрывать, действовать аккуратно, не вызывая особенных подозрений в намерениях таки действительно захотеть той самой власти. Пусть всё так и останется понарошку. Ещё лет эдак тридцать. Пока подрастут внуки, и можно будет их приспособить к ровно тем же мероприятиям имитации продвижения российского влияния на постсоветском пространстве.
Отсель и вырисовывается целый ряд вопросов. Без определённого ответа. Вот, к примеру, один из таких.
Каким образом произошло, что коренной народ Российской Империи — молдаване (румыны) — со значительной долей скепсиса, без должной степени страха и трепета относится к руководству Российской Федерации как минимум с начала девяностых?
Отмечу, что коренной народ молдаване (румыны) был не просто коренным в силу проживания в границах русской Империи, но во многих своих поступках, жертвенности и творческом подвиге порой становился и бывал временами более русским, чем отдельные вполне из себя потомственные русские. И что этот самый народ вдруг разделился в себе. Той частью, что уехал в Россию, русским во многом как был, так и остался. А той, кто остался дома или уехал в западном направлении, — определённой своей частью от того, что можно считать нынешним наследием славного исторического прошлого — слегка дистанцировался.
Пока Россия не определилась сама в себе, не разобралась сама в себе — лучше будет, пожалуй, в сторонке постоять. Так, вероятно, они для себя решили.
Не очень, возможно, заманчивая идея — оказаться в составе многонациональной федерации, где молдаване, как и русские, не имеют каких-либо серьёзных лоббистов. А если таковые и есть — то их весовая категория не позволяет особо надеяться на что-либо стоящее. Времена Дмитрия Кантемира давно прошли.
В качестве ответа на многие вопросы можно было бы поразмышлять, раз изменились отношения, что-то произошло, переменилось. Либо в молдаванах (румынах) — либо в самой России.
При этом одни вспомнят вооруженный конфликт в Приднестровье, и вряд ли будут правы. Поскольку этническая составляющая конфликта была минимальной. Длилось всё весьма недолго. И последовавшие десятилетия если уж не братской дружбы берегов Днестра, то во многих периодах весьма партнёрской и продуктивной работы во благо, как минимум, элит Кишинёва и Тирасполя, — тому реальный пример.
И берега Днестра, как показало время, не столь уж далеки, да и седой Днестр уже давно не столь глубок, как тридцать с лишним лет назад.
И это ещё никому не пришло в голову привести статистику последних лет регулярного туристического пассажиропотока из Приднестровья в Румынию. Бюджетный туризм, вкусная еда, колоритные пейзажи и к тому же знакомый язык как инструмент межнационального общения. Что иное в большей мере могло бы способствовать умиротворению самых пылких политических деятелей?
И когда в очередной раз где-то звучат строгие фразы про "готовность напасть”, люди понимающие переглядываются с лёгкой иронией: "Что? Опять?”
Кишинёву пока удаётся невозможное. Концентрироваться не на национальных вопросах и не на трагических событиях буквально через забор от своего дома, а на чём-то позитивном. Пусть и звучат все эти лозунги правящих элит заманчиво и столь же неопределённо по временным рамкам, но какие варианты?
И помимо вопроса о вариантах всегда встаёт практический вопрос — а кто, собственно, альтернатива?
Бизнесмен Шор, в котором мало кто в Молдове узнаёт эдакого Робин-Гуда, спасителя бедняков? Полагаю, в Молдове у него имидж вроде Кота Базилио, из фильма "Приключения Буратино”.
Игорь Додон и его коллеги, которых все давно знают, их потенциал хорошо известен. Хороший парень с мягким характером. Не поехал поступать в институт, в столицу, в Москву. А стоило бы. Стал бы, как другие там, большим начальником. Гордились бы родственники. А не это вот всё…
Для обывателя, возможно, политический выбор лежит в разных плоскостях. Для людей практичных — это вопрос денег. Кто больше приведёт денег извне в одну из беднейших стран Европы, и кто при этом меньше украдёт. Другие вопросы — в большей степени из категории имиджевых.
Потому что, например, вся политическая Молдова хорошо знает русский язык. И вся она читает, условно говоря, русский сегмент Телеграма*. И читает она, я так вполне могу предположить, наиболее яркий его сегмент — не буду приводить названий каналов, но, допускаю, что в числе читаемых ими и те, что любят читать самые обычные добрые русские люди, с печалью наблюдая определённые нехорошие тенденции в самой России.
Ибо, а что им ещё читать-то? Сегодня, тем более. К тому же, как я уже говорил выше, при определенных обстоятельствах любой молдаванин (румын) — это больший русский, чем многие из русских. Особенно, если почитает русский Телеграм*.
И можно себя спросить. А что могла бы сделать Майя Санду, чтобы провалить все свои политические выборы? Чтобы не помогли ей никакие фальсификации, подтасовки, вбросы и всё другое, в чём её пытались обвинять после доброго приятного молдавского застолья её оппоненты?
А чтобы гарантированно продуть на всех до единого выборах Майе Санду, ей нужно было выписать себе спичрайтеров и прочих политтехнологов из тех, что максимально приближены к власти в Москве, кто дышит настроениями и идеологемами этой самой сановной публики.
Чтобы, например, Майя с утра до вечера к месту и не к месту вставляла в свои выступления фразы про "многонациональный народ”, чтоб всевозможные восточного типа элитарии и им подобная братия возвысились финансово, админресурсово, до такой степени, что коренное население, пребывая весь период истории после распада СССР на социальном дне, уменьшалось бы кратно в превышении смертности над рождаемостью 1 к 5. Как в некоторой части русских регионов сегодня. Чтобы на деньгах появилась вместо Штефана-чел-Маре какая-нибудь Бурдж Халифа или ещё какие уродливые многоэтажки, просто "из уважения” к какой-либо отдельной группе "уважаемых” лиц. Может быть, там бы поместили высоченный барак какого-нибудь бородатого гангстера в спортивном костюме с пистолетом за резинкой от трусов.
Если б пожилые комсомолки из партии Майи Санду начали от нечего делать законодательно запрещать, то флажки, то носки, то "Сектор Газа”, то литературу с крепким словцом, выходившую после 1990 года. Да и вообще, в условиях слабой криминализованности публики, втыкающей в смартфоны с утра до вечера, все свои силы бросить на поиск хоть какого-нибудь завалящего повода для добавления поправок в УК, чтоб хоть кем-нибудь пополнить тюрьмы. Хоть Степашками, хоть Барабашками. Придумать, чего они ещё могут нарушить, чтоб и это добавить в УК. Можно, например, запретить сказку про Чиполлино. Или группу "Тату”, которую все давно забыли. Ну, исходя из региональной тематики, в Молдове можно было бы запретить кукурузу. Мало ли, на что она похожа.
Вот, если б Майя и её партактив так увлеченно боролись бы с собственным населением и остатками собственного разума, возможно. Вполне допускаю, её бы не избрали.
И тогда президентом Молдовы стал бы, к примеру, Игорь Додон.
И, вполне вероятно, в силу мягкости своего характера, Додон бы творчество групп "Тату” и "Сектор Газа” пощадил. Но пощадили ли бы их какие-нибудь пожилые молдавские комсомолки? Вопрос остаётся открытым.
В общем, я допускаю, что выбор населения Молдовы не в пользу креатур, поддержаных Шором, был обусловлен в первую очередь талантами русского сегмента Телеграма*, и ничем другим.
Просто сетка друзей Шора в Телеграме* выглядела столь, мягко говоря, уныло и беспонтово на фоне ключевых национал-патриотических русских блогеров, что молдавская аудитория просто решила оставить всё как есть. Просто из желания не получить себе в начальники когда-нибудь какого-нибудь Бармалея с золотым пистолетом в трениках.
"Русские мы, или нет?” — подумали про себя молдаване (румыны).
И поставили свой крестик, консервативно спасая себя от непредсказуемых перемен.
По крайней мере, в нынешнем геополитическом раскладе, ничего не менять, объективно, — стратегия выживания для всех, сидящих на обоих берегах Днестра, но, по факту, — сидящих в одной и той же лодке. И от гребцов этой самой лодки зависит не очень многое. Уж слишком круты подводные течения, о сути которых мы никогда не узнаем, и нам о них точно не расскажут ни чьи-либо сетки распространителей контента, ни политики, которым по роду деятельности положено говорить красивые пафосные вещи, успокаивая аудиторию. Молдову рано или поздно куда-нибудь снесёт течением. В одну, либо другую сторону. Сейчас же интересам всех элит и Кишинева, и Тирасполя в первую очередь отвечает тишина. Чтобы, по возможности, ни про Молдову, ни про Приднестровье слишком часто не вспоминали. Тишина вокруг себя, на мой взгляд, — определённая стратегия успеха. Главная задача для элит по обе стороны Днестра — этой тишиной умело воспользоваться. Помогая друг другу, как в старые добрые времена.
* Роскомнадзор признал Telegram иностранным мессенджером в РФ.
