"Решение ехать на СВО я принял не сразу, и конечно не потому, что ректор моего университета (теперь уже бывший) взялся извести меня по указке Казанского кремля.
(...)
я ректоров КАИ никогда не судил и с ними не воевал, кто б ни был. Не здесь моя брань. И они меня не трогали, пока, снова по рекомендации Казанского кремля, не пришёл последний – Тимур Алибаев. Гордый сын башкирских степей, никогда не работавший в вузах, не имеющий никакого отношения к технике, тем более авиационной. Зато опытный местечковый чиновник, проработал сначала в городской администрации, а потом два десятка лет главой двух городских районов. И, вот, получает «золотой парашют», перетаскивает всю свою старую преданную команду в КАИ, соответственно, следует умножение сонма проректоров и со всеми прочими вытекающими, включая полное игнорирование преподавателей и управление учёным советом в стиле «лучших ханско-чиновничьих традиций». Кто-то, возмущаясь, что никогда в КАИ не было аж восемь проректоров, сказал, а почему не сорок? Получился бы Али-баба и сорок разбойников. А, уж амбиций «ведающего абсолютно всё» в вопросах техники и точных наук – через край, как у всякого самодовольного неуча. Доходило до смешного, когда он утверждал, что определять звук пропеллера дрона – то же самое, что винтов подводной лодки, не видя разницы между сжимаемыми и не сжимаемыми средами. Или предлагал вовсе упразднить гироскопию, поскольку есть же GPS. (...)
До Алибаева ректорам КАИ никто из Казанского кремля не давал каких-либо указаний относительно «доцента Щеглова», как бы главный журналист РТ Ильшат Аминов не тужился намекать с экранов своего телеканала. Да и вообще вуз наш всегда был относительно независимым от региональных структур, а до середины нулевых так вовсе всё по КАИ решалось в Москве. Да и повода защемить меня по трудовой линии, даже, если притянуть за уши, не было. А тут, в октябре 2024 Казани предстояло принимать БРИКС, хотя, казалось бы, при чём здесь БРИКС?
(...) Выяснилось, что тогдашний ректор КАИ Алибаев получил указание из Казанского кремля лично от руководителя аппарата главы региона Асгата Сафарова, «чтобы Щеглова во время БРИКСа в КАИ не было». И, что, дескать, ректору делать было нечего, как только развести руками и исполнять, минуя такие «мелочи» как конкурсы КАИ и законы России. И что претензий к Щеглову как преподавателю со стороны КАИ – нет никаких, и что, вот, только закончится БРИКС, можно будет ставить вопрос о возвращении его в КАИ в прежнем качестве, а уж с января нового 2025 г. – точно.
Хотя, где тут хоть подобие логики и здравого смысла? Где БРИКС и где обычный доцент одного из казанских вузов Михаил Щеглов? Сидел бы он тихо в своей норке-аудитории, мучил бы себе студентов, при чём здесь БРИКС? Как Щеглов может помешать татарский чак-чак рекламировать на мировом уровне, чем в основном, как видел весь мир, и занималось на мероприятии окружение руководителя региона. Ну, понятно, у НИХ – мировые исламские форумы, и другие мероприятия, им хоть БРИКС, хоть шмикс – лишь бы пропиарить себя и продажи чак-чака на мировом уровне умножить. Но Щеглов-то здесь причём?!
(...) Ещё с самого начала майдана и нападения бандеровских нацистов на русский Донбасс в 2014 г., страшных событий 2 мая в Одессе, я принимал деятельное участие в помощи Донбассу. Это сейчас регионы «на перегонки» отчитываются о помощи фронту, о работе волонтёров (честь им и хвала!), а в те времена эта деятельность велась исключительно силами общественников. Мы тогда создали общественное движение «Помогаем НОВОРОССИИ!» и взаимодействовали как в сфере гуманитарной помощи Донбассу и ополчению (отправили туда 20 фур с помощью), так и самим ополчением Донбасса (имеются грамоты «Союза добровольцев Донбасса») и прибывшим в Казань беженцам помогали.
Сейчас уже вся страна льёт окопные свечи, плетёт маскировочные сети, собирает помощь фронту. Развивается и новое направление – техническая помощь бойцам, ведь именно технические средства подчас определяют исход современного боя, а также спасают жизни бойцов.
Вот, и мне последние месяцы приходится взаимодействовать с прифронтовыми лабораториями – особым видом подразделений, формирующихся при боевых частях, и призванных оказывать бойцам техническую поддержку. В одно из таких подразделений меня позвали некоторое время назад в качестве специалиста сначала для консультаций, а потом и на постоянной основе. Принципиальное решение ехать ТУДА по контракту я принял ещё во время своей поездки в начале декабря 2024 г., о которой писал ранее. В этой поездке я и понял, что должен быть здесь, что здесь нужен, да и ребята сказали, что нужна помощь, что будут ждать.
(...) А тут – наезд на Алибаева со стороны прокуратуры РТ. Оказывается у него преступный уход от налогов, три непонятные квартиры и дочь учится в дружественной всей элите РТ Турции за миллионы непонятного происхождения. Думаю, не до меня ему сейчас, надо лично всё-таки каким-либо образом увидеться, поговорить. Тем более сильно затянулось оформление в военкоматах, подготовка и подписание контракта на СВО и время ещё есть. О «военкоматовских» перипетиях опишу как-нибудь отдельно, ясно одно, что уж, конкурс по КАИ, в котором я мог бы участвовать, не объявлен, надо оформляться и ехать на СВО. И, вот, рассказываю коллегам и старшим товарищам по кафедре, как обстоят там дела в инженерной сфере, как сейчас востребованы специалисты нашего профиля в прифронтовых лабораториях, что нужно давать студентам реальные задания на практику, курсовые и дипломные проекты, связанные с потребностями фронта. Мне все в один голос советуют выступить с этими предложениями на расширенном ректорате по итогам работы нашего факультета (сейчас – института) Автоматики и электронного приборостроения, которое вот уже в феврале запланировано к проведению в лекционной аудитории нашей кафедры.
Готовлюсь, прихожу, слушаем отчёт декана (точнее, директора института), вопросы-ответы, другие выступления, обсуждение. Поднимаю руку… И уже направляясь к трибуне, слушаю ценные указания от хозяина президиума о том, что мне говорить и чего нет. Пытаюсь начать, падишах крутит головой по сторонам: «Кто это? Он у нас работает? Где?». Хотя он меня прекрасно знает – кто я и откуда. Прерывает, мол, говорите по делу. А я как раз про СВО и пытаюсь сказать, о необходимости взаимодействия нашего вуза с фронтом, о вовлечении студентов… «Вы вообще кого здесь представляете?», – угрожающе звучит вопрос.
(...)
А с этим обманщиком Алибаевым, не желавшим ничего слышать о СВО и о решении насущных государственных задач КАИ, и вообще не желавшим слушать преподавателей – теперь всё ясно, зрелище хуже сбитого лётчика. А из некоторых источников известно, что решётка светит ему неизбежно, да и шут с ним!
Подчеркну лишь, что сначала пришло известие о его уходе, и только через шесть дней мною подписан контракт с военкоматом. То есть уехал я отнюдь не из-за Алибаева, хотя разруха, оставленная им в КАИ, удручает. Вот, дай Бог, вернусь со СВО живым и невредимым, будем налаживать жизнь и работу в КАИ, ведь вернуться в родной вуз – для меня вопрос принципиальный. Об этом я сказал коллегам и своему непосредственному руководству и, конечно, моим дорогим студентам".
