Кажется, интрига не начавшейся еще президентской кампании сыграла в ящик.
Путин назначил преемника.
Все, вообще-то, ждали, что это случится на эпохальном съезде победителей, 17 декабря. Руководство «Единой России» наконец-то почувствовало себя реальной политической силой: утверждение «преемник будет партийным» вошло в обиход политологов.
В каком-то смысле, так оно все и есть, но с кучей оговорок.
Во-первых, тянуть до съезда не стали.
Во-вторых, преемника выдвинула не «Единая Россия», а сразу четыре партии, включая анекдотическую «Гражданскую силу».
В-третьих, преемник, строго говоря, беспартийный: билета не имеет.
Все это задает первый смысл жеста: Путин попросил единороссов не зарываться. Пока — мягко.
Грызлов пытается смягчить впечатление. Он уже заявил, что «официально» кандидат в президенты будет выдвинут-таки на съезде его партии.
Но что означает это «официально» в нашей демократической стране, если царь выбор уже одобрил? Правильный ответ — ничего.
Медведева почему-то принято называть «слабым политиком» в противовес «сильному» или там «жесткому» Иванову. И это странно. В России нулевых существовал и продолжает пока существовать только один политик, который смело мог бы вслед за несчастным императором Павлом повторить: «В моей стране вес имеет только человек, с которым я говорю, и только до тех пор, пока я с ним говорю». Сегодня Путин говорит с Медведевым, и жалко, что из-за ветра мы не слышим слов.
«Слабость Медведева» — миф, растущий из отсутствия информации.
Кто он? Первый и (пока) последний из назначенных преемников. Сперва — никакая замена великому Волошину, но так и должно было быть — людей эпохи Ельцина заменяли конструктором путинской сборки, а в конструкторе значимость детали определяется только волей играющего. Потом — вице-премьер, потом — еще и ответственный за нацпроекты. Провальные или нет — это вопрос пропаганды. Сейчас, если верить Первому каналу, успешные, а чем еще и может определиться их не успех, кроме трактовки в национальных новостях? Ну не жилье ж доступным станет, в самом деле.
На данный момент, если попытаться проследить за деятельностью Медведева в последние месяцы по открытым источникам, получится скабрезная шутка. Чем занимался преемник? — повышал рождаемость. Но это абсолютно неважно.
Соответственно, никаких оснований для выводов о «слабом техническом президенте и росте роли парламента» у нас пока нет. Есть — как восемь лет назад — вопрос: «Ху из мистер Медведев?».
А сам способ выдвижения преемника, о котором речь шла выше, наводит на мысль, что техническим, как и раньше, останется все-таки парламент.
О личных качествах потенциального третьего президента тоже известно немногое — вроде, он жизнерадостный. По крайней мере, мелькало такое сообщение на лентах — «Медведев радуется, посещая российские регионы». Он невысок, молод, либерал и не из чекистов. По нынешним временам — уже неплохо.
Еще он контролирует «Газпром», и как-то это странно — называть слабым человека, который контролирует «Газпром».
Путин, много раз публично заявивший о намерении остаться в политике, покинув президентский пост, думал долго, и вряд ли выбирал наугад. Видимо, Медведев кажется ему более безопасным, чем тот же Иванов, более лояльным, менее способным к самостоятельной игре. Но ведь и ближайшему окружению Ельцина казался таким Путин, и они, наверное, не случайный делали выбор.
А теперь вернемся к покойной интриге. Вдруг да воскреснет?
Путин не то, чтобы очень уж изощренный политик, но принцип «разделяй и властвуй» освоил в совершенстве. Не исключено, что вслед за первым, «многопартийным» преемником появится второй (Иванов, допустим), совсем беспартийный. Силы для выдвижения есть — то же, положим, движение «За Путина». Поддержать еще одного хорошего человека — дело несложное.
Правда, непонятно, достанет ли уходящему президенту сил, чтобы контролировать противоборствующие группировки в условиях открытой, а не подковерной грызни.
