Он о многом и много думает. В нем кипят страсти, его распирают силы и образы. Он сострадает народу и хочет отдать энергию и вдохновение большой стройке — отстраивать небывалую и вечную Родину, чтобы в ней было интересно и отлично жить, работать, находить смысл, обретать прочный берег под ногами.
Но к кому идти?
«Урагана», человека, предназначенного для движения «Ура!», можно описать апофатически, от противного, назвав те сообщества, куда он не идет.
Он не пойдет к официозным движениям вроде «Наших», «Местных» и прочих «Чужих». Там водят баранов бесстыжие и беспонтовые козлы. Тамошний актив — нанятая гопота, зазомбированные истерики, да инфантильно одинаковые обсоски из песенки «Привет, ромашки». А главное всех, кто там зачем-то состоит, — КИНУТ.
Но он не пойдет и к радикалам. Любоваться отважными вылазками подростков—панков можно и со стороны, и так же, со стороны, внимать их хриплым панковским обещаниям «после победы убить всех ментов».
Он не идет в либералы — слишком далеки они от народа, слишком готовы по-прежнему жертвовать судьбой миллионов и статусом страны ради собственной угодливо-кокетливой позы перед Западом.
Он не бежит в «нацики», чья программа минимум и максимум сводится к новому прочтению достоевской всемирной отзывчивости — «во всем виноват чурка, ищи чурку, бей чурку, а в остальном — слава пиву!».
Он не идет в имперцы-евразийцы — быть русским еще не значит юродствовать на солнцепеке мегаполиса в вонючих сапогах, гнойном рубище и с колючей бородой.
А куда ему идти? Где сохранит он себя?
Он идет в движение «Ура!».
Потому что нужны результаты. Потому что «Ура!» действует в настоящей политике, влияет и ни перед кем не прогибается.
Он переосмыслил перепалку «старых патриотов» и «старых либералов», и теперь видит здоровую модель общественного устройства, где торжествует идеализм без клинической горе-метафизики, где правит реализм, но не бездушный менеджмент.
Он желает, чтобы Россия была сверхдержавой, он не страшится называть себя «культурным националистом», но он горячо «за» права и свободы личности, потому что желает согражданам блага.
Поэт или бизнесмен, военный или ученый, он знает: страну вызволит кадровая революция — захват власти новыми адекватными людьми, в каждом из которых синтезированы идеализм и реализм.
Что не устраивает его во властях?
Порочный тухлый круг «элиты», ворующей и безвольной, не способной на стратегические перемены ни внутри себя, ни в стране. Может ли Россия поразить мир и выиграть проигранное историческое время? С такими кадрами Россию ждет тяжкий, сужающийся круг убожества. России нужны не узкие «специалисты», мелкотравчатые плуты. Россию не спасет и допуск во власть толп «простонародья», которые тотчас же начнут бухать и хапать. Нужна яркая, непродажная и умная элита. России нужны особые госкадры. Для их взращивания и концентрации и затеялось движение «Ура!».
Какой он, «ураган»?
Он не теряет иронии и самоиронии именно оттого, что предельно серьезен. Он не пускается в опустошающую клоунаду, он выбирает четкие неожиданные удары нового реалиста. Конечно, он не всегда «при делах» в период распада прежних бездарно-трусоватых величин и сиюминутной блевотины ЖЖ-болванов.
Кого он ценит? Тех, кто глубок и самобытен. Сам по себе глубокий и самобытный человек — уже колоссальный вклад в настоящее и будущее страны, в ее Стабилизационный, в ее Ураганный Фонд…
«Ураган» резок, но целенаправлен, ярок, но сосредоточен. Он умеет снисходительно подыграть скучному обществу спектакля, одновременно вынашивая небывалую, захватывающую сердца и умы мистерию.
Он ждет.
Он ждет — наблюдая, как обновляется само время, и река истории проносит вздутые тела тех, кто уже не воскреснет. Потом он встает, разминается, улыбается широко, смотрит в оба, и река, верная, лижет ему ноги.
