Возможности того или иного государства реализовать свои национальные интересы на международной арене в немалой степени зависят от представлений о нем мировой общественности. Особое значение это имеет в тех случаях, когда речь идет о государствах, политика которых в большей или меньшей степени затрагивает интересы всего мирового сообщества. Если говорить о России, то все отчетливее проявляющееся сегодня ее стремление вернуть себе утраченные после распада Советского Союза позиции в мировой политике, добиваясь усиления своей роли в глобальном развитии и восстановления статуса одной из ведущих мировых держав, придает особую значимость фактору восприятия страны мировым общественным мнением и, в первую очередь, общественным мнением стран Запада.
Понимание этого обстоятельства побуждает российские власти предпринимать в последнее время весьма энергичные усилия, предполагающие формирование более благоприятного имиджа России за рубежом. Одним из наиболее симптоматичных шагов в этом направлении явилось создание финансируемого государством информационного телевизионного канала «Russia Today», который с конца 2005 года осуществляет круглосуточное вещание на английском языке на страны Азии, Европы и Северной Америки. По сути дела, выход в эфир телеканала «Russia Today» оказался первым практическим воплощением обозначившейся еще в начале нынешнего десятилетия установки высокопоставленных представителей российского руководства на использование пропагандистских методов целенаправленного воздействия на зарубежную аудиторию. В 2001 году тогдашний министр печати Михаил Лесин, являющийся в настоящее время одним из советников российского Президента, заявил о необходимости постоянно следить за тем, как Россия воспринимается за рубежом и стараться разрушить существующие там анти-российские предрассудки, культивируя при этом про-российские симпатии.
Весьма знаковым событием, свидетельствующим о значении, придаваемом российскими властями улучшению имиджа страны, выглядит и их недавнее обращение к услугам PR-агентства «Кетчум», одной из ведущих западных фирм, занимающейся по заказам крупных корпоративных клиентов разработкой пиар-кампаний, ориентированных на мировое общественное мнение. Заключив в преддверие встречи Большой Восьмерки в июле 2006 г. в Санкт-Петербурге контракт с этим агентством, российские власти поставили перед ним, как сообщалось в печати, задачу «изменить незаслуженно плохую репутацию России на Западе».
Насколько реально в принципе решение подобной задачи? И каковы, вообще, возможности и перспективы улучшения представлений мировой (прежде всего, западной) общественности о России, о сущности происходящих в стране процессов и о характере ее политического курса на международной арене?
Некоторые эксперты настроены достаточно оптимистично, хотя и полагают, что глобальная кампания, ставящая целью добиться позитивных изменений имиджа России, может занять до 20 лет, а на ее проведение понадобится от 1 до 1,5 миллиарда долларов в год. Думается, однако, что обольщаться по поводу возможностей такой программы не следует. И дело здесь не столько в сложностях с обеспечением ее соответствующего финансирования (по сообщениям печати, ежегодный бюджет телеканала “Russia Today” запланирован на уровне всего лишь 40 миллионов долларов), сколько в существовании гораздо более принципиальных трудностей, препятствующих желаемой корректировке имиджа страны.
Существует мнение о том, что решение выдвинутой российской властью задачи по улучшению образа страны затруднено, главным образом, отсутствием единой «имиджевой стратегии», предполагающей хорошо скоординированные, продуманные действия различных ведомств, причастных к формированию представлений зарубежной общественности о России. Между тем, даже тщательно разработанная и профессионально реализуемая стратегия имиджевой политики далеко не всегда способна обеспечить ее успех.
***
Для того, чтобы трезво оценить перспективы информационно-пропагандистского воздействия на зарубежную аудиторию, есть, очевидно, смысл взглянуть на результаты аналогичных усилий такой страны как США. С начала нынешнего десятилетия администрация Соединенных Штатов, озабоченная усилением в мире анти-американских настроений, активно стремится противостоять этой тенденции. В государственных учреждениях США, занимающихся так называемой общественной дипломатией, определяемой как «содействие достижению национальных интересов страны посредством информирования зарубежной общественности и влияния на нее», трудятся сотни профессиональных специалистов в области внешнеполитического пиара. На пропагандистские усилия по улучшению образа Соединенных Штатов в мире затрачиваются значительные суммы. Так, в 2002 году на общественную дипломатию только в одних мусульманских странах Соединенными Штатами было израсходовано 150 миллионов долларов. В целом же на финансирование информационно-пропагандистской деятельности за рубежом ежегодно в бюджете США выделяется, как сообщалось несколько лет назад, 1 миллиард долларов. Около половины этих средств идет на иновещание. Тем не менее, опросы общественного мнения показывают, что практически во всех странах мира, а особенно в странах мусульманских и арабских, на которые правительство США направляют наибольшие пропагандистские усилия, анти-американизм в последнее время возрос до рекордных отметок.
Учитывая это обстоятельство, можно, очевидно, говорить о том, что возможности современного государства (и России в том числе) улучшить свой имидж в крайне малой степени зависят от размеров финансовых затрат на эти цели. Опыт Соединенных Штатов убедительно свидетельствует о том, что результаты пропагандистских усилий, направленных на создание положительного образа страны, отнюдь не пропорциональны ни масштабу этих усилий, ни уровню их профессионализма, ни объему затрачиваемых на них средств.
***
Существующий в мировом общественном мнении образ той или иной страны (а образ России, очевидно, в особенности) складывается в ходе весьма сложного процесса и подвержен влиянию ряда достаточно разнородных факторов. Поэтому трезвая оценка перспектив улучшения репутации России в мире предполагает уяснение механизма этого процесса, уточнение участвующих в нем сил, осмысление всей его противоречивости и культурно-исторической детерминированности.
К сожалению, методологические проблемы подобного рода изучены весьма слабо, и о полной ясности в понимании механизма эволюции образа России говорить, безусловно, не приходится. Тем не менее, думается, что в структуре имиджа России, являющегося, как и имидж любой другой страны, категорией культурологической, существенное (если не основное) место занимают компоненты иррационального или, по крайней мере, субъективного характера. Иными словами, имидж той или иной страны (и Россия в данном случае не является исключением) определяется не столько ее объективными характеристиками (не ее реальными достоинствами или недостатками и не некими формальными показателями ее состояния и основных тенденций ее развития), сколько спецификой ее субъективного восприятия зарубежной аудиторией, которое в значительной мере детерминируется идейно-политическими установками этой аудитории, исторически сформировавшимися стереотипами ее мышления, инерцией свойственных ей культурно-политических предубеждений, штампами ее исторической памяти. Поэтому, представляются не очень продуктивными попытки найти прямую взаимосвязь между реальными характеристиками страны и ее политики, с одной стороны, и ее имиджем, с другой. По сути дела, характер восприятия той или иной страны во многих случаях говорит о субъекте ее восприятия не меньше, чем о самой этой стране.
В одном из немногих научных исследований проблемы отношения Запада к России, принадлежащем перу авторитетного американского историка Мартина Малиа, содержится достаточно развернутое обоснование тезиса о том, что существование в западном общественном мнении ряда расхожих клише относительно России объясняется не столько проблемами самой России, сколько проблемами Запада. Западное общественное мнение, доказывает Малиа, имея в виду главным образом общественное мнение европейских стран, традиционно «демонизировало или, напротив, идеализировало Россию» не столько из-за ее реальной роли в Европе, сколько из-за собственных страхов и фрустраций, или же собственных надежд и ожиданий, рождаемых в европейском обществе своими собственными внутренними проблемами.
В этом смысле, безусловно, трудно ожидать, что восприятие России за рубежом может быть полностью объективным и беспристрастным. Для западной общественности Россия всегда была неким объектом сопоставления — объектом, предоставляющим ей образцы, или же, напротив, анти-образцы решения своих собственных (т.е. западных) проблем. На протяжении многих веков Запад смотрел на Россию в значительной мере с целью самопознания. Это было «самопознание от противного». Восприятие царского деспотизма в России укрепляло Запад в его приверженности своим просвещенным политическим и социальным институтам. В реалиях «советского коммунизма» Запад видел убедительный аргумент, благодаря которому он утверждался в своем выборе в пользу демократии и рынка. То есть, исторически Россия была как бы тем зеркалом, в котором Запад видел свою противоположность.
Вместе с тем, хотя восприятие России, действительно, всегда было, да и остается поныне, своеобразной призмой, сквозь которую «западный человек» в значительной мере осмысливает свои проблемы, отношение Запада к России никогда не было единодушным и однозначным. И в огромной степени это связано с неоднородностью самой западной аудитории. Упоминавшийся уже Мартин Малиа справедливо подчеркивает, что европейские представления о России являются отражением ее восприятия «разными, соперничающими между собой Западами». «Мы обнаруживаем, — пишет американский историк, — что левые и правые, рационалисты и романтики, или в другом смысле, англичане и французы, немцы и поляки, в одно и то же время воспринимают Россию по-разному. В глазах одной западной нации или одного идеологического лагеря действия России на международной арене выглядят угрожающими, тогда как в другой период, или же в глазах другой социальной или политической группы западной общественности практически аналогичные действия России воспринимаются с безразличием или даже с восхищением. Так, в период холодной войны левые и правые на Западе характеризовались совершенно разным восприятием советской системы и ее намерений в международной политике».
Понятно, что эта детерминированность восприятия России собственными, субъективными характеристиками западной аудитории и ее собственными идейно-политическими ориентациями существенно снижает возможности объективной и рациональной реакции западной общественности на реалии российской действительности и российскую политику.
По сути дела, Запад не может быть беспристрастным в своем восприятии России, поскольку Россия является для Запада чем-то большим, чем просто одной из важнейших стран мирового сообщества. Она всегда представляла собой для Запада некое знаковое явление. Если в далеком монархическом или же сравнительно недавнем коммунистическом прошлом Россия во многом символизировала страхи Запада, а отчасти и его надежды, то после 1991 года Россия в большей степени, чем любая другая страна пост-авторитарных трансформаций, символизирует для подавляющей части западной общественности ее уверенность в превосходстве существующей на Западе модели социально-политического развития. И в то же время, в последние годы Россия все очевиднее материализует сомнения и разочарования Запада в универсальной пригодности его политической модели.
***
Говоря о пристрастности Запада в его отношении к России, важно подчеркнуть, что проблему эту следует рассматривать в двух плоскостях: во-первых, с точки зрения восприятия России массовой западной аудиторией, рядовым «западным гражданином», и, во-вторых, — с точки зрения ее восприятия представителями элитных групп западного общества. Если в первом случае речь идет, по сути дела, лишь о более или менее пассивных «потребителях» соответствующей информации, то во втором случае мы имеем дело с активными участниками процесса формирования имиджа России, которые в ходе этого процесса реализуют собственные интересы и цели. Элитная часть зарубежной аудитории является не только одним из объектов, которым адресована информация, формирующая представления о России. Она выступает к тому же и в качестве некоего коллективного субъекта, в значительной степени определяющего характер информационного освещения российской тематики на Западе.
Прежде чем рассмотреть механизм влияния элитных групп западной общественности на формирование имиджа России, подчеркнем, что пристрастность, с одной стороны, рядовых западных граждан, а с другой, представителей западной элиты по отношению к России формируется разными факторами и имеет во многом совершенно разную сущность.
Тот образ России, который существует в массовом сознании зарубежной аудитории, несет на себе мощный отпечаток расхожих предрассудков, разного рода клише и предубеждений, порожденных имеющей весьма давнюю историю традицией западной трактовки российской проблематики. По сути дела, речь идет об очень давней и потому весьма прочной инерции некоего устоявшегося культурологического штампа, которым обусловлено восприятие рядовым «западным человеком» всего, что связано с Россией. Вместе с тем, сегодняшние представления массовой западной аудитории о нашей стране отражают не только устойчивые, сформированные отчасти в период «холодной войны», а отчасти в еще более далеком прошлом стереотипные суждения этой аудитории. Они эволюционируют под влиянием поступающей к ней новой информации, являясь в значительной мере результатом информационного освещения текущей российской тематики в зарубежных СМИ. При этом они, естественно, несут на себе отпечаток понимания России и, вообще, российской проблематики, свойственного западным авторам. Иными словами, информация о России, получаемая сегодня западной аудиторией, лишь отчасти «говорит» о процессах, идущих в нашей стране. В значительно большей степени она «говорит» о тех, кто освещает эти процессы, то есть о том, на что ими обращается внимание.
В итоге, облик России в глазах массовой западной аудитории оказывается весьма искаженным и примитивизированным. Те немногочисленные социологические обследования, которые раскрывают конкретное содержание распространенных на Западе массовых представлений о России, свидетельствуют об этом достаточно убедительно. Судя по результатам этих исследований, суждения западной аудитории о России, с одной стороны, сохраняют чрезвычайную инерционность, а с другой, — характеризуются весьма одномерным и упрощенным пониманием нашей страны.
Так, опросы, проведенные в 2003 году по заказу РИА «Новости» в США и Великобритании, обнаружили, что среди политических ассоциаций, возникающих у рядовых американцев и британцев при слове «Россия», преобладают такие, как коммунизм, КГБ, холодная война, гонка вооружений, Красная Армия, Сталин, Ленин, Троцкий. Другими наиболее распространенными ассоциациями, рождаемыми упоминанием о России, оказываются: холод, снег, пьянство, водка, обнищание, длинные очереди, а также — мафия, преступность, коррупция. Журнал “Foreign Policy”, упоминающий о результатах опроса, проведенного в США, пишет, что американцы, которым было предложено назвать 10 ассоциаций, возникающих у них при упоминании о России, чаще всего называли коммунизм, КГБ, снег и мафию. Единственная положительная ассоциация, возникавшая у них в ходе опроса (русское искусство и культура), оказалась последней по степени распространенности. Результаты проведенного в августе 2003 года опроса, посвященного знанию иностранцами российских брендов, выглядят, по мнению журнала, еще хуже. Единственными «брендами», которые сумели вспомнить иностранцы, были автомат Калашникова и коктейль Молотова.
Если же говорить об элитной части западной общественности, то ее пристрастность в восприятии России имеет совершенно иной характер. Отношение элитных групп Запада к России определяется не столько их плохой информированностью или устойчивостью шаблонных предубеждений, поверхностно отражающих объективную реальность, сколько их совершенно осознанным отрицанием всего связанного с Россией, воспринимаемой как страна, не только чуждая им в культурном и ценностном смысле, но и проводящая политику, ущемляющую интересы Запада.
Рассматривая негативную позицию представителей западной элиты в отношении России, зарубежные аналитики считают наиболее уместным использовать для ее характеристики термин «русофобия». При этом, одни из них, как например, известный английский исследователь Анатоль Ливен, подчеркивают, что речь идет о «сознательно структурированном неприятии» России, преследующем вполне определенные политические цели. Другие (в частности, американский политолог Питер Рутланд), проводя различие между русофобией, с одной стороны, и разумной, заслуженной критикой в адрес России, с другой, считают, что русофобию следует определять как «некий иррациональный или необоснованный страх» перед нашей страной, вызывающий неприязнь к ней.
По сути дела, русофобия — это тот обусловленный конкретными политическими интересами и ценностными ориентациями западной элиты «негативный угол зрения», под которым ею интерпретируется российская проблематика. Безусловно, в некоторых случаях русофобия может вести к намеренному искажению образа России в зарубежных средствах массовой информации. Однако значительно более характерным ее проявлением является не прямолинейная дезинформация, а субъективная расстановка акцентов в освещении объективной реальности. Речь идет скорее не об искажении фактов, а о тенденциозности в их отборе, когда особое внимание уделяется тем аспектам российской жизни и политики, которые в наибольшей степени согласуются с соответствующей (анти-российской) точкой зрения.
Как отмечает американский политолог Гордон Хаан, русофобия — это продукт деятельности той группы западных ученых и экспертов (таких, например, как Г.Киссинджер, З.Бжезинский, Р.Пайпс и т.п.), которые принадлежат к научной школе, придерживающейся убеждения в том, что российская политическая культура препятствует демократизации России и что поэтому Россия всегда будет оставаться авторитарной, империалистической, экспансионистской, враждебной интересам Запада и самому Западу страной. Приверженцы подобных трактовок, подчеркивает Хаан, неизменно сосредотачивают внимание на тех аспектах российской жизни и российской политики, которые подтверждают их точку зрения.
Иными словами, западные авторы, принадлежащие к этой категории специалистов по России, останавливаются на тех или иных фактах российской действительности не в силу их реальной значимости, а по причине их соответствия определенным западным концепциям. При этом они совершенно искренне убеждены в объективности своей позиции, полагая, что своими сочинениями они, как пишет Хаан, «открывают Западу глаза» на подлинную Россию, помогая западной общественности понять суть этой страны, якобы затуманиваемую теми, кто «игнорирует реальность».
***
Отмечая существенную роль представителей элитных групп западной общественности в процессе формирования имиджа России за рубежом, важно подчеркнуть, что процесс этот носит весьма сложный характер, обусловленный участием в нем представителей разных политических и общественных сил, выражающих различные интересы и преследующих различные цели.
Чисто формально основным субъектом, формирующим образ России за рубежом, являются освещающие российскую проблематику сотрудники массовых средств информации. Именно из их материалов рядовой западный гражданин черпает те сведения о России, которыми определяется, в конечном счете, его отношение к нашей стране. Несмотря на то, что основная масса касающихся России публикаций СМИ выглядит объективной констатацией происходящего, в действительности они, как правило, несут на себе отпечаток субъективных трактовок российской тематики. И в этом смысле имидж России в массовом сознании за рубежом по сути дела представляет собой своеобразную проекцию тенденциозного подхода зарубежных СМИ к российской проблематике. Даже те СМИ, за которыми закрепилась репутация объективных, обычно находят весьма эффективные способы выражения своего пристрастного отношения к затрагиваемым сюжетам. В одних случаях эта пристрастность довольно искусно вуалируется. В других случаях она оказывается совершенно очевидной, являясь частью вполне сознательной кампании по очернению России.
Характеризуя роль западных СМИ в освещении российской проблематики, Анатоль Ливен, в частности, констатирует, что «наиболее тревожным аспектом западной русофобии» является то, что она демонстрирует способность слишком многих западных журналистов и интеллектуалов «поступиться собственными профессиональными принципами соблюдения объективности».
Однако субъективность массового восприятия России лишь на поверхности выглядит в основном как продукт соответствующей деятельности СМИ. Ключевую роль в формировании анти-российской предвзятости зарубежной аудитории играют отнюдь не СМИ. Представители журналистского сообщества выступают в качестве лишь одного и притом далеко не всегда самого главного, источника субъективности в восприятии России. Дело в том, что наряду с журналистским сообществом, профессиональные функции которого заключаются в регулярном информировании западной аудитории о событиях в России и вокруг нее, в формировании образа России за рубежом участвуют: 1) специалисты и эксперты, профессионально занятые анализом происходящих в России процессов; 2) официальные политические деятели и дипломаты, связанные с Россией; 3) бизнесмены и представители фирм, вовлеченных в деловые контакты с нашей страной; 4) сотрудники международных неправительственных и правозащитных организаций, так или иначе причастные к оценке российской действительности.
И в этом контексте, представителей западного журналистского сообщества, специализирующихся на освещении российской тематики, вернее было бы рассматривать не столько как генераторов, сколько как трансляторов тенденциозности в отношении России. На наш взгляд, они выступают не в качестве самостоятельных субъектов, реализующих собственную антипатию к России, а скорее являются «инструментом» распространения русофобских позиций, характерных для других элитных групп Запада. Именно эти группы политической, интеллектуальной и деловой элиты Запада в первую очередь определяют содержательное наполнение и тональность западных публикаций по России.
Высказываемые представителями этих элитных групп Запада оценки и суждения по российской проблематике широко тиражируются газетами и еженедельниками, попадают на новостные ленты радио- и телевизионных каналов. В ряде случаев мнения этих лиц могут сопровождаться редакционными комментариями того или иного средства массовой информации. Они фигурируют в «российских материалах» СМИ как некое подтверждение суждений, высказываемых журналистами, или в качестве некой отправной точки соответствующих публикаций. Однако наряду с этим они и сами по себе нередко оказываются «информационным фактом», не требующим дополнительной редакционной «обработки», и освещаются информационными агентствами как самодостаточное событие.
***
Среди представителей элитной части западной общественности, влияющих на освещение российской тематики, особую роль играют две группы субъектов. Они в наибольшей степени характеризуются откровенностью своих суждений, будучи, как правило, избавленными от разного рода соображений дипломатичности и политкорректности. И в то же время они отличаются наибольшим единодушием в своих оценках российских реалий.
Речь идет, во-первых, о многочисленном экспертном сообществе, занятом изучением и мониторингом общественно-политического и экономического развития в России, а также состояния ее политических институтов и соблюдения в ней гражданских свобод. И, во-вторых, имеются в виду представители различных оппозиционных нынешней российской власти сил, которые могут быть объединены общим понятием «либерально-демократическая оппозиция». К этой группе довольно тесно примыкают также представители диаспор ряда восточно-европейских и балтийских стран, а также некоторых кавказских народов. Считая себя пострадавшими от империалистической политики России, они имеют «личные счеты» к нашей стране. Эти люди, как правило, ненавидят Россию, будь то Россия монархическая, коммунистическая или демократическая, и всемерно способствуют ее демонизированию.
Если говорить об экспертном сообществе, то его роль в формировании имиджа России отчасти реализуется посредством прямого цитирования суждений его представителей средствами массовой информации или предоставления им трибуны в СМИ. В статьях пишущих о нашей стране журналистов то и дело фигурируют упоминания о различных отчетах по России, периодически предоставляемых общественности многочисленными экспертными организациями.
Однако гораздо большее значение имеют не столько прямые ссылки в СМИ на мнения аналитиков, сколько те, принадлежащие им оценки российской ситуации, которые остаются «за скобками» публикаций СМИ, рассчитанных на широкую, массовую аудиторию. По сути дела, можно говорить о более или менее опосредованных формах влияния экспертного сообщества на позиции западных СМИ по России. Одним из каналов этого влияния являются выступления экспертов в специализированных изданиях. Естественно, сами эти издания к средствам массовой информации не относятся. Они ориентированы на сравнительно узкую элитарную аудиторию, образуемую представителями академического сообщества, деловых кругов, лицами, в той или иной степени причастными к принятию политических решений. Тем не менее, их содержание в той или иной форме становится все же известным сотрудникам массовых изданий и, в конечном счете, транслируется в СМИ. Таким образом, выступления экспертов по России или упоминание их точки зрения в ряде солидных периодических изданий или же в академических публикациях, будь то книги о России или же “working papers”, рассчитанные на специализированную аудиторию, во многом определяют подход СМИ к российской тематике. Иными словами, доминирующие в экспертном сообществе суждения образуют некую призму, через которую массовые газеты и журналы, радио и телевидение рассматривают и оценивают российскую проблематику. Можно, очевидно, говорить о том, что позиция западного экспертного сообщества оказывается одним из главных факторов, задающих тон в восприятии журналистами освещаемой ими российской реальности.
Вместе с тем, существуют и некоторые объективные причины, с которыми связано определенное искажение российской реальности зарубежными СМИ, транслирующими мнения экспертного сообщества. Передача средствами массовой информации экспертных точек зрения по России имеет свою специфику, предопределяющую появление в них сравнительно одномерной картины текущих российских событий. Логика ориентации СМИ на массовую аудиторию неизбежно ведет к упрощению транслируемых ими экспертных суждений, к «отсечению» многих, достаточно важных нюансов российской действительности, которые, как правило, рассматриваются в аналитических публикациях. К примеру, в значительной мере невостребованными в СМИ остаются мнения экспертов относительно существования объективных факторов, обусловливающих сегодня торможение процессов демократизации в России. В результате, западная аудитория укрепляется в своем представлении о принципиальном неприятии Россией демократии и либерально-демократических ценностей.
Таким образом, несмотря на то, что массовая аудитория имеет возможность постоянно знакомиться с мнением западных экспертов по России, в целом в СМИ происходит существенная примитивизация российской проблематики и создается явный перекос в ее трактовке, при котором акцентируются негативные аспекты общественной ситуации. Господствующим в западных СМИ оказывается сугубо критический, во многом даже обличительный подход.
Эта критически-обличительная тональность «российских публикаций» в существенной мере подпитывается определенной инерцией освещения России, сформировавшейся на протяжении минувших десятилетий. За длительный период коммунистического господства в Советском Союзе обычной практикой западных СМИ стала подача материалов о нашей стране в сугубо негативном ключе. Многие средства массовой информации, а также исследовательские центры привыкли анализировать все связанное с Россией в анти-российском духе и отвергать все то, что не согласуется с этим анализом, как про-российскую пропаганду. По мнению Анатоля Ливена, устойчивость этой тенденции во многом обусловливается сохраняющимся влиянием на освещение российской тематики со стороны так называемых «остаточных элит» (“residual elites” — термин известного американского специалиста по России Майкла Манделбаума) — т.е. тех представителей западного политического класса и экспертного сообщества, взгляды которых на Россию оформились еще во времена холодной войны и которые уже не способны адаптироваться к новой российской реальности и объективно осмыслить новые процессы.
Усилению именно такой критически-обличительной тональности западных публикаций по России способствует также и особая активность на информационном пространстве западных СМИ представителей оппозиционных политических сил России. Воспринимая их как весьма осведомленных и достаточно авторитетных носителей «эксклюзивной информации», которую официальные власти России хотели бы утаить от мировой общественности, западные СМИ с готовностью предоставляют им свою трибуну.
В целом все это усиливает разочарование западной общественности в характере нынешних общественно-политических процессов в России. На протяжении 1990-х годов Запад полагал, что происходящие в России пост-авторитарные общественные сдвиги свидетельствуют о постепенном движении страны к политической либерализации и внедрению демократических процедур и институтов. Безусловно, это движение считалось медленным, недостаточно последовательным, сопровождавшимся множеством негативных явлений в социально-политической и экономической жизни страны. И, тем не менее, оно все же внушало зарубежной аудитории представление об определенном прогрессе в сфере либерально-демократических преобразований в нашей стране. Несмотря на то, что во второй половине минувшего десятилетия экспертные оценки общественного развития России ухудшились, инерция преимущественно позитивного восприятия зарубежными СМИ российских общественно-политических трансформаций продолжала некоторое время сохраняться. Однако с начала нынешнего десятилетия ситуация существенно меняется, и в западных СМИ начинают все отчетливее фигурировать негативные суждения о нынешней российской действительности.
***
В свете тех изменений, которые произошли в последние годы в позициях западных СМИ по отношению к России, важно подчеркнуть, что освещение ими российской проблематики зависит не только от определенной инерции анти-российских предубеждений или же от процессов, идущих в реальной общественно-политической и социально-экономической жизни страны. В существенной мере оно отражает противоборство различных политических и экономических интересов, связанных с Россией.
Хотя публикации западных СМИ, освещающие российскую проблематику, формально адресованы массовой аудитории, во многих случаях их действительной целью является стремление повлиять на процесс принятия политических решений, касающихся России. Иными словами, гораздо более важным адресатом выступлений западных СМИ по российской тематике представляется не «рядовой гражданин», а представители политических кругов.
Значительная часть выступлений западных СМИ по российской тематике косвенным образом ориентирована на российские власти и вообще на политический класс России. Предполагается, что позиции самих западных СМИ и озвучиваемые ими мнения политиков и экспертов должны оказать соответствующее влияние на представителей российского политического класса или, по крайней мере, быть учтенными ими. Тем самым, выступления западных СМИ по российским проблемам в целом ряде случаев как бы содержат некое «послание» политической и экономической элите России.
В то же время, «российский адресат» западных СМИ является лишь одним и при том далеко не самым главным адресатом их выступлений. Гораздо более существенное значение придается ими задаче воздействия на политические элиты Запада. Публикации, касающиеся событий в России и российской политики, выступают в качестве одного из инструментов политической борьбы вокруг определения курса Запада в отношении нашей страны. По сути дела, российская проблематика в западных СМИ стала сферой столкновения разных политических интересов, разных подходов и разного понимания задач и целей западной политики на пост-советском пространстве.
Идейно-политические интересы, стоящие за подходом различных групп западной элиты к России, оказываются фактором, во многом препятствующим объективной трактовке ими российской реальности. Как справедливо отмечает Ливен, русофобия служит обоснованию того или иного политического курса по отношению к России, являясь «неким способом достижения определенных целей». И хотя некоторые западные эксперты сознают ущербность русофобии, понимая, что сугубо негативное восприятие российской реальности вредит интересам самого Запада, лишая его возможности выработки разумной и конструктивной политики, анти-российские установки значительной части западной элиты очевидно будут изжиты еще не скоро.
Устойчивости этих анти-российских позиций западной элиты способствует помимо прочего еще и то обстоятельство, что западные СМИ подвергают критике не только нынешние процессы общественного развития в России, но зачастую и действия политических и деловых кругов Запада по отношению к России. в тех случаях, когда они продиктованы соображениями “реальной политики”. Действия Запада, руководствующиеся подобными соображениями, то и дело критикуются в СМИ как недопустимое потворство отступлению официальных российских властей от политических принципов демократии и либеральной рыночной экономики.
В последнее время, в связи с возникновением новых геополитических реалий, обусловленных возрастанием роли России в мировой политике и мировой экономике, западные СМИ реагируют на эти проблемы особенно болезненно. Трактовка ими российской проблематики все чаще отражает обострившийся в сегодняшней общественно-политической жизни Запада конфликт между ценностным и сугубо прагматическим подходами к вопросам внешней политики, и в том числе политики в отношении России. Освещение западными СМИ пробл
