Полученная в наследство от гражданина-банкрота доля в жилом помещении, являющемся единственным для наследников, исключается из конкурсной массы и не подлежит реализации, к такому выводу пришла судебная коллегия по экономическим спорам Верховного суда РФ в деле о банкротстве умершей Розы Сагазитдиновой.
Арбитражный суд Москвы признал Сагазитдинову банкротом и ввел процедуру реализации ее имущества. Среди него оказалась 1/3 доли в трёхкомнатной квартире площадью 75,3 кв. м на юго-западе Москвы, в которой умершая была зарегистрирована вместе с наследницей Альфирой Лариной и её сыном.
Но Верховный суд РФ, куда пожаловалась Ларина, их судебные акты отменил и исключил долю в квартире из конкурсной массы. Действующее законодательство под помещением, на которое распространяется исполнительский иммунитет, подразумевает недвижимое имущество в целом как физический объект, где фактически может проживать гражданин, указала коллегия Верховного суда:
"В данном случае не являющаяся коммунальной квартира использовалась всеми членами семьи полностью, выдел долей в натуре не производился. В связи с этим наследник и его ребенок, для которых квартира является единственной пригодной для проживания, вправе рассчитывать на оставление ее за собой без изъятия доли наследодателя", - указал ВС РФ в опубликованном определении. В противном случае, по его мнению, потенциально может возникнуть долевая собственность несвязанных между собою лиц, что "ведет к ситуации, когда для членов одной семьи квартира, по сути, становится коммунальной" и может произойти "нарушение права на достойную жизнь, достоинство личности и неприкосновенность жилища, что недопустимо (статья 25 Конституции Российской Федерации)".
Суд назвал ошибочным вывод о том, что Ларина намерена безвозмездно приобрести долю в квартире, не отвечая при получении наследства по долгам наследодателя-должника. "В рамках настоящего дела осуществляется банкротство наследственной массы, а не наследника", - указала коллегия ВС РФ, подчеркнув, что банкротство осуществляется так, как если бы наследодатель был жив. Следовательно, жильё обладало бы иммунитетом и подлежало исключению из конкурсной массы.
