ГКЧП, по мнению Виктора Милитарева, оказалось глупостью, которая привела к развалу СССР и катастрофическим последствиям. С юридической точки зрения шаг гэкачепистов был явно антиконституционным. Не прибегая к политике двойных стандартов, действия, как членов ГКЧП, так и Ельцина в декабре 91 года и в октябре 93-го следует назвать попыткой государственного переворота. Но путчисты Крючков и Павлов не были готовы идти на репрессии, в отличие от Ельцина 93-го года. Гэкачеписты решились на демарш, но, не допуская возможности большой крови, и когда у них ничего не вышло, сразу отступили. Горбачев также отступился без крови. Это характеризует их с положительной стороны, но для государства их поведение оказалось бедой.
Тем не менее, политолог считает, что их могли подставить, разрушив предварительные договоренности. Как в 1993 году Хаcбулатова и Руцкого заверили в том, что на их стороне армия со спецназом, так Крючкова с Павловым дезинформировали об их возможностях. Но Горбачев, уверен эксперт, подставить их не мог. Такое могло быть, потому что после ситуации с телевидением в Вильнюсе, Крюков и Горбачев уволили кое-кого из высшего руководства КГБ. Эти люди как раз и могли спровоцировать провал ГКЧП. В любом случае это сделали те, кто ожидал выгоду от будущих гайдаровских реформ, чтобы сколотить себе состояние посредством реализации непрофессиональных, но выгодных с их точки зрения, экономических реформ.
Шансы на успех, по мнению Милитарева, у путчистов все же были. Однако заговорщики проиграли не столько по причине того, что они боялись крови, сколько потому, что у них была плохая пропаганда, плохая работа с обществом, СМИ, и не удивительно, что из общественно-политических организаций их поддержала лишь партия Жириновского. Официальное обращение гэкачепистов оказалось плохим PR-ом: при наличии мягкого и умеренного текста, стиль обращения носил угрожающий и пугающий характер. Именно это обстоятельство, считает эксперт, испугало представителей московской и питерской буржуазии и заставило их встать на сторону Ельцина.
В случае победы ГКЧП, по словам политолога, развитие ситуации могло пойти по трем сценариям:
1) как писал писатель-фантаст Вячеслав Рыбаков, сохранив твердую идеологию, государство пришло бы к распаду под другими лозунгами, или белорусский вариант.
2) успех в духе Китая или Югославии Милошевича.
3) жестокие репрессии как реакция на бурное сопротивление оппозиции, что повлекло бы за собой бойкот со стороны Запада, сильную нищету. Этот вариант маловероятный. Однако один из первых двух мягких вариантов мог бы иметь место, если бы путчистам хватило ума поработать с региональной элитой.
По словам политолога, то, что демократические мечтания того периода были нереальными, умным людям стало ясно с самого начала. Горбачев, как отмечает эксперт, попытался сделать чудо – соединить советскую систему с элементами демократии и рынка. И ему, считает эксперт, надо было помогать и исправлять ошибки. Однако демократы упрекали Горбачева в медлительности. Экономика же советского типа была не способна осуществить быстрые реформы, и уже тогда было очевидным, что страну ожидает нищета и экономический спад.
Либо, как предполагает эксперт, Гайдар и Ко были романтическими дураками и верили в собственную рекламу, либо оказались на крючке у нефтебаронов. Но те, кто их поддерживал, остались в проигрыше. «Мы не сохранили ничего от советской системы, но ничего не приобрели и от Ельцина, кроме бедности и неравенства», отмечает политолог. Путин, по мнению Виктора Милитарева, олицетворяет возврат от Ельцина к умеренной антиельцинской позиции или центристскому курсу.
Политика Горбачева, которому отказались верить, истеричного ГКЧП, умеренной оппозиции Ельцина 1993-94 годов в виде «Гражданского союза» Вольского, Руцкого с Хаcбулатовым образца 1993 года и, наконец, Путина – это один и тот же жирондистский курс – (если использовать французскую аналогию), противостоящий курсу якобинцев Ельцина и Гайдара. Программа Программы первой группы сочетает государственное регулирование с демократией и рынком, разница лишь в тактике реализации.
