В прошлом году на 4 ноября состоялся Русский марш. Это произошло почти спонтанно, а масштаб явления (3000–5000 участников) крепко удивил всех, в том числе и организаторов. Патриотической общественности это мероприятие очень понравилось, появился значок, вручаемый участнику первого марша и даже звонкое слово «первомаршевик» — по аналогии с «первопоходником» Добровольческой армии.
На этот раз никаких неожиданностей не будет: второй Русский марш состоится в любом случае, даже если власти сделают такую глупость, как запрет шествия. На участие в Марше «подписались» полтора десятка патриотических организаций, в том числе РОНС, георгиевцы, «Народный собор», «Русский порядок», ДПНИ, СПГ, СРН, РОД, НДПР, Партия реванша, «Бастион», Лига консервативной журналистики, хоругвеносцы и другие. Список участников постепенно растет. И они проведут Марш, даже если разрешения на него не поступит… только в этом случае обе стороны — и власти, и организаторы шествия — испытают дополнительные неудобства уличного характера. Собственно, никому в Москве не нужны и не выгодны беспорядки, так что хочется надеяться на благоразумие чиновников: новый красный Первомай, закончившийся потерями, как среди мирного населения, так и среди омоновцев, для нынешней ситуации будет явно через край… Хорошо бы это дело закончить мирно, красиво, пафосно, без столкновений и потерь.
4 октября в Доме российской прессы состоялся круглый стол, посвященный организации II Русского марша. Большая часть организаторов собралась в зале, по их выступлениям стал понятен основной вектор будущего шествия. Присутствовали Максим Брусиловский, Владимир Тор, Александр Белов, Владимир Махнач, Владимир Хомяков, Александр Севастьянов, Константин Крылов, Кирилл Фролов, Леонид Симонович-Никшич. Встреча носила консолидационный характер. Кирилл Фролов, услышав в докладе Александра Севастьянова слова, содержащие уничижительный оттенок по отношению к патриарху Алексию II, покинул зал, заявив, что пребывать в одном помещении с людьми, оскорбляющими патриарха, он считает неправильным. Это важный урок всей организационной группе: она включает в себя представителей очень разных движений и течений, причем православно-патриотическая составляющая более значительна, нежели в прошлом году. Подобное положение вещей требует большего внимания, уважения и корректности организаторов Марша к идеалам друг друга.
Жалкое идейное оформление праздника, предложенное властями в 2005 году («день добрых дел» — позорище для всего фронта государственных пиар-служб), никого не удовлетворяет. Первый Русский марш продемонстрировал: народ избрал стихийную, «сходовую» форму для проявления единства. Сама по себе эта форма показывает: в России вновь появилось русское гражданское общество, так или иначе существовавшее со времен Средневековья и совершенно исчезнувшее в советское время, а также в эпоху глухой либерализдии. А это, в свою очередь, признак быстрого развития национального самосознания, в значительной степени принимающего традиционные, т.е., в первую очередь, православные формы. С лозунгами, спущенными сверху, все это не связано ни в коей мере.
Вот несколько характерных отрывков из пресс-релиза, распространенного организаторами II Русского марша среди журналистов:
«Мы, русские, традиционно отмечаем в этот день Праздник Казанской Иконы Божьей Матери — главной защитницы России и всего рода человеческого перед лицом Господа. В этот день миллионы православных граждан нашей страны помянут тех, кто не дожил до светлого дня Победы России над силами зла, и помолятся о ниспослании Божьей милости нашему Отечеству… Мы, русские, отмечаем 4 ноября и как начальную веху становления русского гражданского общества. Крестьяне и ремесленники, представители духовенства и профессиональные воины-дворяне, предприниматели и купцы — все внесли вклад в общее дело. Русское общество восстановило решением Земского Собора законность всенародно призванной и богоданной власти…
Русские требования: организация Российской государственности, экономической и общественной жизни России в соответствии с правами и интересами русской нации и ее традиционными ценностями, переход к унитарной государственности».
Что такое 4 ноября в народном сознании?
Первоначальное государственное предназначение праздника — заменить 7 ноября, дать людям повод выпить, вместо повода побузить. Неожиданно затея с контркрасной, «зачисточной», по сути своей, акцией обернулась настоящим праздником, т.е. у 4 ноября появилась собственный смысл, никак не соответствующий векторам госпиара.
Во-первых, день Казанской Иконы Божьей Матери — не из числа двунадесятых, можно сказать, церковный праздник второго ряда — украсился массовыми крестными ходами и моментально обрел на порядок большее значение в православном календаре, чем до того.
Во-вторых, говорят, что 4 ноября — День русской победы. Один такой праздник у нас есть — 9 мая. Поэтому правильнее говорить, наверное, о Дне русской истории и культуры. Ведь 4 ноября воскрешает в народной памяти один из самых красивых и героических эпизодов нашей истории — подвиг земских ополченцев, освобождавших Москву от интервентов. Тогда народ отстоял собственное право на сохранение родной культуры, родных ценностей, а уж в связи с этим — такого государственного и общественного устройства, которое он сам пожелает учредить. Основная суть 4 ноября, таким образом, — память о славном пути русского народа, о его великой биографии.
Если власти захотят понять, что помимо воли и желания своего, они сделали нечто правильное и полезное, если они захотят принять сложившуюся ситуацию такой, какова она есть, что ж, останется сказать им спасибо за проявление здравого смысла.
Дмитрий Володихин, участник Оргкомитета по подготовке Марша.
