Грузинские власти поспешили представить армейскую операцию в ущелье очередной “блестящей победой” (после усмирения Аджарии) и решительным шагом к возврату “нашего Сухуми”. На самом деле, это не более чем пиар. Чего стоит одна отправка в Кодори так называемого “абхазского правительства в изгнании”.
Если верить Саакашвили, “впервые после 1993 года на территорию нашей Абхазии входит наше правительство, которое в сердце Абхазии, на очень важной ее части, будет осуществлять юрисдикцию Грузии и конституционный порядок”. Согласно договору 1994 года, ранее входившая в состав Абхазской АССР верхняя часть Кодорского ущелья отошла под власть Грузии. Проживают там сваны, которые участвовали в боевых действиях на стороны войск Шеварднадзе. Абхазское руководство и не претендовало на контроль над этой труднодоступной горной местностью. В этом смысле характерны слова одного из представителей абхазского руководства: "То, что у вас называется сердцем, у нас называется другим местом".
Что касается “абхазского правительства в изгнании”, сидевшего в Тбилиси с 1993-его года, то оно и раньше было чисто техническим органом для прикрытия непомерных амбиций грузинских властей. (Например, его функционеры ездили на международные конференции, где выступали от имени Абхазии с заверениями о желании поскорее вернуться под власть грузинских цезарей. Понятно, что с этими людьми в Сухуме наотрез отказываются садиться за стол переговоров).
А уж после ссылки в Кодорское ущелье, которое отрезано от остальной цивилизации большую часть года, этот орган и вовсе может сгинуть в горах. Ведь Эмзар Квициани так и не поймали, да и мало ли еще подобных “охотников”, не привыкших иметь над собой никакой власти, бродит по тамошним лесам? Вот вам и “наше правительство” на территории “нашей Абхазии”.
Точно таким же блефом выглядят и все рассуждения о Кодори как стратегическом плацдарме “в пяти минутах лета от Сухуми”. Превратить эту труднодоступную горную территорию в площадку для атаки на абхазскую столицу просто невозможно.
Рассказывает Антон Аршба, военный комендант Абхазии: “Все их планы нереальны. Нормальный аэродром там не построить. Там лес огромный на горах, одна дорога вниз ведет. По ней даже бронетехнику не погонишь. Только люди пройдут. А уж с ними мы разберемся.
Квициани и его команде раньше платили зарплату. Когда перестали давать им деньги, они вышли из-под контроля. Похожая ситуация была в Мегрелии с отрядами “лесные братья” и “белый легион”, но их быстро утихомирили. А тут – в горной глуши – решили устроить спектакль с военными действиями. Чтобы разоружить 200 человек, Квициани не нужно было столько сил. Их главной целью было проникновение войск в запретную зону. Теперь можно говорить, что не всех “охотников” по горам переловили, оставить там войска, создать базу. Все это политическая игры. Но мы, конечно, реагируем на происходящее. Армия приведена в боевую готовность. А Квициани, если появится здесь, будет арестован за свои прошлые деяния”.
Кодорская операция вполне укладывается в общую стратегию Саакашвили. Это часть “большой игры”, затеянной грузинским президентом. Не решаясь начать полномасштабную войну для “окончательного решения абхазского и осетинского вопросов”, он постоянно создают точки напряжения вокруг непризнанных республик, провоцируя абхазов и осетин на ответные жесткие действия. То грузинские военные задержат корабль в Сухумском заливе или дадут очередь с военного катера в сторону берега. То возобновят “партизанские действия” в Гальском районе (см. мой материал Гальская война Михаила Саакашвили). Теперь вот устроили представление с “освобождением” своей же части Кодорского ущелья и отправкой туда несуществующего правительства.
Похожая ситуация — с перманентными ночными обстрелами Цхинвала и осетинских деревень, перекрытиями Транскама полицией в грузинских селах, убийствами местных силовиков. Саакашвили выжидает, пока не выдержат нервы у “непризнанных”, и можно будет начать войну, представив дело так, что именно они являются агрессорами.
Позиция Кремля при этом выглядит далеко не столь однозначной, как показывает ОРТ. “Идет большая игра, в которой интересы Абхазии, к сожалению, стали разменной монетой для других государств. У меня возникает много вопросов, в том числе и к России, — говорит секретарь Совета безопасности Абхазии Станислав Лакоба. — Например, как так получилось, что Совет безопасности ООН принял решение с одобрением операции в Кодорском ущелье? Почему Россия его не заблокировала? Или — почему миротворцы пустили грузинскую армию в ущелье? Это демилитаризованная зона, и, согласно мандату, они должны были остановить их”.
Сегодня по всем российским федеральным каналам вещают о готовности защитить наших граждан в непризнанных республиках. Однако, общаясь с солдатами и офицерами миротворческих сил в Абхазии и Южной Осетии, мне приходилось видеть, что они практически беззащитны. (Отдельный вопрос — бытовые условия и снабжение. В Гале солдаты попросили меня не фотографировать переделанный под казарму дом, чтобы “родственников не пугать”). Они лишь ведут мониторинг ситуации и даже не имеют права применять оружие, коме случаев лобовой атаки. В критической ситуации они ничего предпринять не могут.
Примеров немало. Полное бездействие миротворцев во время попытки штурма Цхинвала грузинской армией в августе 2004 года. Или то же Кодорское ущелье, упомянутое секретарем абхазского Совбеза. Я ни в коем случае не обвиняю наших солдат и офицеров, которые в опасных условиях несут там службу и выполняют приказ. Но, спрашивается, насколько эффективна их миссия? Для грузинских силовиков миротворческие силы давно стали предметом насмешек. Чего стоят одни постоянные задержания генерала Евневича грузинской полицией.
Каков вывод? Абхазии и Южной Осетии нужны не миротворцы. Им нужно признание со стороны России и создание общих сил безопасности на основе межгосударственного договора. Что мешает Кремлю раз и навсегда устранить очаг напряженности в регионе, признав Абхазию и Южную Осетию и начав процесс интеграции? А, может, президенту Путину просто выгодна сложившаяся ситуация? “Большая игра” дает пространство для маневра. Можно и патриотом себя выставить, имитируя поддержку “непризнанных”, и вашингтонскому обкому на мозоль не наступить, по-прежнему игнорируя их просьбы о признании. Вот и выходит, что в вопросе поддержании напряженности в регионе интересы Владимира Владимировича и Михаила Николаевича полностью совпадают.
