ОПАСНОСТЬ ЯДЕРНОГО РАЗОРУЖЕНИЯ. ПЕРСПЕКТИВЫ СОЗДАНИЯ НОВЫХ РОССИЙСКИХ ЯДЕРНЫХ СИЛ

От редакции: В преддверии официального визита Барака Обамы в Москву мы републикуем доклад ИНС, приуроченный к первой (апрельской) встрече российского и американского президентов. Выводы этого доклада сегодня представляются тем более актуальными, что Дмитрий Медведев уже заявил о своей готовности принять американские предложения при определенных условиях. Это заявление увеличивает вероятность наступления тех рисков, о которых идет речь в докладе, но, тем не менее, все еще сохраняет для российской стороны свободу маневра, поскольку полный список "условий Москвы" общественности пока не известен.

 

К встрече Дмитрия Медведева и Барака Обамы

 

Доклад

Института национальной стратегии

Москва, 2009

 

Как известно, в начале 2009 г. новая администрация США выступила с инициативой резкого сокращения ядерных потенциалов Америки и России, что было преподнесено всему миру как прецедент «нового мышления», исходящего от лидера «глобальной перестройки» Барака Обамы.

Анонсированные (хотя пока и не выдвинутые официально) высокопоставленными представителями новой администрации США предложения по сокращению стратегических ядерных сил (СЯС) США и РФ до 1 тыс. боезарядов носят, безусловно, революционный характер. Никогда в прошлом не происходило столь радикального сокращения СЯС сторон. Реализация инициативы нового американского президента Барака Обамы, если она будет на самом деле выдвинута США и принята Россией, создаст совершенно новое соотношение сил на международной арене.

Поэтому Россия должна уже сегодня, до того, как новый виток ядерного разоружения станет полноценной темой международной повестки дня, выработать принципиальную позицию, эффективную как с точки зрения оборонных приоритетов, так и с точки зрения международной репутации страны. Это требует тщательного анализа сложившейся ситуации по нескольким основным параметрам, в частности:

- соотношение ядерных и неядерных военных потенциалов США и РФ, их динамика;

- промежуточные итоги двустороннего разоруженческого процесса с точки зрения безопасности РФ;

- возможные последствия перехода на новый этап сокращения СЯС;

- сценарии реагирования на инициативу США со стороны РФ в переговорно-дипломатической плоскости;

- императивы нового военного строительства российских сил ядерного сдерживания.

Рассмотрению этих и связанных с ними вопросов посвящен настоящий доклад.

 

1. Современное состояние СНС США и СЯС РФ

1.1. США

Наземный компонент СЯС США на сегодняшний день составляет 450 межконтинентальных баллистических ракет (МБР) LGM-30G "Минитмен-3". Из них 350 несут по 3 боевые части (БЧ), 100 – по одной. При этом, однако, все МБР данного типа могут нести по 3 БЧ. В США имеется значительный резерв БЧ Мк21, снятых с МБР LGM-118 (МХ). Эти БЧ более современны, поэтому именно они устанавливаются на "Минитмен-3" вместо старых Мк12. Таким образом, максимальное количество БЧ на развернутых МБР может достигать 1350, хотя сейчас оно составляет 1150.

Кроме того, в США на складах находятся около 100 МБР "Минитмен-3" и до 50 МХ. Последние способны нести по 10 БЧ, в реальности, однако, их БЧ, как уже было сказано, устанавливаются на развернутые МБР "Минитмен-3". Складированные МБР используются для учебно-боевых и испытательных пусков (поэтому их число постепенно уменьшается). Использование этих МБР в случае крупномасштабной ядерной войны представляется не вполне реальным, т.к. приведение их в боевое состояние и загрузка в шахты занимает очень значительное время, которого в условиях ядерного удара просто не будет.

Морской компонент СЯС США насчитывает 14 ракетных подлодок (ПЛАРБ) типа "Огайо", каждая из которым несет по 24 баллистические ракеты (БРПЛ) UGM-133A "Трайдент-2" D-5 (по 8 БЧ на БРПЛ). Таким образом, всего на море у США имеется 2688 развернутых БЧ.

Авиационный компонент СЯС США включает 20 стратегических бомбардировщиков В-2 и 93 В-52Н. Кроме того, 87 бомбардировщиков В-1В предназначены для решения задач нестратегического характера, хотя изначально создавались как стратегические. Каждый самолет В-52Н способен нести по 20 крылатых ракет воздушного базирования (КРВБ), которые применительно к авиационному компоненту СЯС являются аналогом БЧ МБР и БРПЛ. В-2 и В-1В оснащаются лишь авиационными бомбами (в т.ч. ядерными и управляемыми). Они не несут КРВБ, поэтому в предыдущих соглашениях по сокращению и ограничению СЯС каждый такой самолет засчитывался за 1 БЧ.

Таким образом, если считать В-2 за 1 БЧ, а В-1В исключить из подсчета по формальному организационному признаку, общее число БЧ в СЯС США составляет 5718. Это число вполне правомерно будет увеличить еще на 287 (т.е. до 6005) за счет добавления 200 БЧ для "Минитменов-3" (даже если сейчас они не установлены на развернутые МБР) и 87 самолетов В-1В (даже если считать каждый такой самолет за 1 БЧ).

Самолеты В-52Н построены в 1960-62 гг., поэтому, несмотря на многочисленные модернизации, постепенно вырабатывают свой ресурс. В ближайшее время их число планируется сократить до 76 (что, соответственно, приведет к уменьшению количества БЧ в СЯС США на 340 по сравнению с нынешним состоянием). Никаких других изменений в составе СЯС США в обозримом будущем не предполагается.

1.2. РФ

Наземный компонент СЯС РФ на сегодняшний день включает 97 МБР УР-100Н (РС-18Б) (по 6 БЧ на каждой), 75 МБР Р-36МУТТХ (РС-20Б) (по 10 БЧ), 189 мобильных комплексов МБР РС-12М "Тополь" (по 1 БЧ), 15 мобильных и 50 шахтных МБР РС-12М2 "Тополь-М" (по 1 БЧ), всего 426 МБР с 1586 БЧ. Имеется также несколько десятков МБР УР-100Н на складах.

В настоящее время все российские МБР, кроме "Тополь-М", постепенно выводятся из состава РВСН в связи с выработкой ресурса, а применительно к УР-100Н и Р-36МУТТХ – еще и из-за отсутствия полноценного заводского обслуживания (эти ракеты изготавливались на Украине). МБР "Тополь-М" поступают на вооружение гораздо более низким темпом, чем выводятся остальные МБР, что ведет к быстрому сокращению числа ракет и еще более быстрому – числа БЧ (поскольку часть выводимых МБР являются многозарядными, а МБР "Тополь-М" – моноблочными). Чтобы проиллюстрировать темпы сокращений, достаточно сказать, что в начале 2000 г. РВСН включали 756 МБР с 3540 БЧ. За 8 лет в войска поступило всего 45 моноблочных МБР "Тополь-М", а списано было 375 МБР с 1999 БЧ. Тенденций к перелому данной ситуации не наблюдается. Перспективы поступления на вооружение многозарядной (по 3 БЧ) МБР РС-24 в настоящее время не вполне ясны.

Морской компонент СЯС РФ включает в себя по 6 ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПК СН) пр. 667БДР и 667БДРМ, каждая из которых несет по 16 БРПЛ. Для РПК СН пр. 667БДР это БРПЛ Р-29Р (РСМ-52) (по 3 БЧ), для пр. 667БДРМ – Р-29РМ (РСМ-54) (по 4 БЧ). При этом существует вариант БРПЛ Р-29РМ с 10 БЧ. Реальное количество БРПЛ Р-29Р сегодня составляет 81, Р-29РМ – 92. Всего, таким образом, 173 БРПЛ несут 611 БЧ.

РПК СН пр. 667БДР были построены в 1976-82 гг., они, как и их БРПЛ Р-29Р, в основном выработали свой ресурс и в ближайшее время будут, очевидно, выведены из состава ВМФ. В РФ ведется строительство 3 новых РПК СН пр. 955, однако испытания предназначенной для них БРПЛ Р-30 "Булава" пока проходят крайне неудачно (из 10 испытательных пусков полностью успешным был только 1). Соответственно, перспективы принятия ее на вооружения совершенно не ясны.

Авиационный компонент СЯС РФ насчитывает 15 стратегических бомбардировщиков Ту-160 и 64 Ту-95МС6 и МС16. Каждый Ту-160 несет 12 КРВБ, Ту-95МС6 – 6 КРВБ, Ту-95МС16 – 16 КРВБ. Ту-95МС6 и МС16 могут быть конвертированы друг в друга путем монтажа/демонтажа подкрыльевых ПУ КРВБ. В настоящее время в ВВС формально числится по 32 самолета в вариантах МС6 и МС16, таким образом, общее число КРВБ на 79 бомбардировщиках составляет 884. В ближайшее время Ту-95МС будут постепенно выводиться из состава ВВС в связи с выработкой ресурса.

Таким образом, общее число БЧ в СЯС РФ составляет 3081 (т.е. почти вдвое меньше, чем у США) с тенденцией к дальнейшему быстрому уменьшению во всех компонентах. Впервые за многие годы США сегодня превосходят Россию даже по числу МБР наземного базирования.

 

2. Договоры о сокращении СЯС США и РФ

В 1991 г. был заключен советско-американский Договор о 50%-ном сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1). 23 мая 1992 г. правопреемниками СССР по нему признали себя Россия, Украина, Казахстан и Белоруссия. СНВ-1 вступил в силу 5 декабря 1994 г. и действует до 5 декабря 2009 г. Предусмотрено его продление на 5 лет неограниченное число раз. Каждая из сторон имеет право выйти из Договора, предупредив об этом другую сторону за 6 месяцев.

В Договоре установлены равные лимиты для сторон на общее количество носителей - по 1600 единиц с числом БЧ на них до 6000. При этом общее количество БЧ на МБР и БРПЛ не должно превышать 4900, из них 1100 на ракетах мобильного базирования и 1540 - на тяжелых МБР. Ограничивался и общий суммарный забрасываемый вес ракет. Договор запрещает создание новых типов тяжелых МБР, мобильных пусковых установок для существующих тяжелых ракет, устройств скоростной перезарядки пусковых установок МБР. Запрещено создавать баллистические ракеты класса "воздух-земля", тяжелые бомбардировщики, не являющиеся самолетами, переоборудовать "обычные" средства доставки для применения ядерного оружия, размещать стратегические ракеты морского базирования где-либо, кроме подводных лодок.

Выполнение условий договора, уничтожение и модернизация СНВ контролируется Совместной комиссией по соблюдению и инспекциям. Инспекции проводятся группами до 10 человек непосредственно на объектах ядерных сил или местах учений. Каждая из сторон использует "имеющиеся в ее распоряжении национальные технические средства контроля", а также раскрываемую партнером информацию.

Были установлены ограничения на количество неразвернутых МБР мобильного базирования и пусковые установки таких ракет. Разрешается иметь 250 таких ракет, в том числе 125 для железнодорожных ракетных комплексов, и 110 ПУ (18 для БЖРК). В то же время количество неразвернутых БРПЛ не ограничено.

В соответствии со статьей VI Договора грунтовые мобильные пусковые установки с МБР (в реальности – это только «Тополь-М») должны базироваться в ограниченных районах (названия районов и их географические координаты указаны), не превышающих по своим размерам 5 кв. км, находящихся в пределах района развертывания, не превышающего по своим размерам 125 тыс. кв. км. Покидать районы развертывания могут не более 15% ПУ с МБР и только в порядке передислокаций или оперативных рассредоточений на срок не более 25 дней. О такой передислокации Россия обязана уведомлять США, которые имеют право проводить инспекции после завершения рассредоточения мобильных пусковых установок с МБР.В январе 1993 г. в Москве президенты США и РФ подписали Договор СНВ-2. По нему каждая из сторон ограничивала свои МБР, БРПЛ, пусковые установки, связанные с ними, тяжелые бомбардировщики таким образом, чтобы к 1 января 2003 г. стороны имели на своих носителях от 3000 до 3500 БЧ по своему усмотрению. Были предусмотрены промежуточные подуровни на период сокращения. Предполагалось полностью ликвидировать многозарядные МБР и ракеты «тяжелого» класса. Разрешалось переоборудовать не более 90 шахтных пусковых установок тяжелых ракет для размещения в них легких МБР с моноблочной головной частью.

РФ обязана выставлять под открытым небом грунтовые мобильные ПУ с МБР, находящиеся в пределах ограниченных районов, указанных США, при этом крыши стационарных сооружений (укрытий, ангаров) для ПУ с МБР должны быть открыты на срок выставления. Грунтовые мобильные пусковые установки с МБР, находящиеся в пределах ограниченного района, выставляются либо рядом с такими стационарными сооружениями, либо выдвинутыми наполовину из стационарных сооружений.

Договор СНВ-1 предоставляет России аналогичные права, но она не имеет возможности ими воспользоваться, поскольку у США нет грунтовых мобильных МБР.

Аналогичные ограничения были наложены на БЖРК, которые должны были дислоцироваться на станциях базирования и удаляться от них не более чем на 20 км.

Подобные процедуры полностью лишают смысла наличие мобильных МБР. Более того, такие МБР, по сути, становятся балластом для СЯС, поскольку утрачивают мобильность, а в этом случае их боевая устойчивость гораздо ниже, чем у шахтных МБР, из-за гораздо более высокой уязвимости для ядерных и обычных высокоточных средств поражения, а также и для действий диверсионных групп.

В целом, СНВ-1 был почти по всем пунктам выгоден американской стороне.

В настоящее время Договор формально выполнен сторонами, хотя, как было показано выше, США по числу БЧ очень близки к его верхнему пределу. По числу носителей обе стороны далеки от лимитов, установленных СНВ-1.

За каждым тяжелым бомбардировщиком засчитывается такое количество ядерных боезарядов, для которого он реально оснащен. Было разрешено перенацелить до 100 стратегических бомбардировщиков, не оснащенных КРВБ большой дальности, для решения неядерных задач с последующей переориентацией на ядерные задачи (что и сделали США с самолетами В-1В).

Конгресс США ратифицировал СНВ-2 в 1996 г., Госдума РФ – в 2000 г. Однако после выхода США из Договора по ПРО Россия отказалась выполнять СНВ-2. Вместо него в мае 2002 г. был подписан Договор об ограничении стратегических наступательных потенциалов. В соответствии с этим договором, число БЧ на развернутых стратегических носителях США и РФ к 2012 г. не должно превышать 2200. При этом количество БЧ, находящихся на складах, не ограничено. Контроль за выполнением Договора осуществляется исключительно национальными средствами разведки, инспекции на местах не предусмотрены.

Преимуществом СНП для РФ стал отказ от запрета на многозарядные МБР, однако отсутствие ограничений на неразвернутые БЧ и инспекций на местах его, в значительной степени, обесценивает.

При сохранении нынешних тенденций к концу 2012 г. Россия "автоматически" выполнит СНП, скорее всего, это произойдет гораздо быстрее. США в настоящее время превышают верхний предел СНП более чем в 2,5 раза. Для выполнения Договора они, видимо, сократят количество самолетов В-52, а также снимут некоторое количество БЧ с МБР и БРПЛ, отправив их на склады. Кроме того, возможно переоборудование части ПЛАРБ в носители КРМБ.

В целом, критичными с точки зрения безопасности РФ являются сегодня не количественные, а качественные, структурные ограничения на развитие и развертывание элементов СЯС, предусмотренные действующими договорами, и именно они наиболее важны для США в рамках реализуемой ими долгосрочной стратегии военного доминирования в глобальном масштабе. Эта стратегия основана на сочетании контролируемого (на базе договорных, юридических механизмов) разоружения ядерных сил потенциального противника со структурным перевооружением собственных ядерных и обычных вооруженных сил.

 

3. Стратегическое превосходство США: возможность обезоруживающего удара

3.1. Проблема КРМБ

Существуют дополнительные обстоятельства, которые не позволяют ограничить рассмотрение проблемы сокращения СЯС только формальным сравнением потенциалов собственно самих СЯС. На соотношение сил всё более заметно влияет состояние обычных вооружений сторон, в первую очередь – ракет морского базирования и систем ПРО.

Изначально в США было построено 18 ПЛАРБ типа "Огайо". Однако первые 4 из них впоследствии были переоборудованы в носители крылатых ракет морского базирования (КРМБ). Вместо 22 шахт БРПЛ на них были установлены ПУ по 7 КРМБ на каждой (еще 2 шахты используются как шлюзовые камеры для транспортных средств боевых пловцов), таким образом, каждая лодка несет 154 КРМБ.

Кроме того, в составе ВМС США имеется 52 многоцелевые ПЛА: 3 типа "Си Вулф", 4 типа "Вирджиния" (всего планируется построить до 30 таких ПЛА) и 45 типа "Лос-Анджелес" (постепенно выводятся из состава ВМС). Все "Вирджинии" и 31 "Лос-Анжделес" имеют по 12 специальных шахт для КРМБ, т.е. суммарно они несут 420 КР. Кроме того, все 52 ПЛА имеют возможность запускать КР и через обычные торпедные аппараты, т.е. количество КРМБ на них может быть еще выше. С учетом 4 вышеупомянутых ПЛА типа "Огайо", число КРМБ на ПЛА США составляет 1036 в специальных ПУ и неопределенное количество как часть штатного боезапаса ПЛА (торпед и ракет, запускаемых через торпедные аппараты).

Наконец, 22 крейсера типа "Тайкондерога" и 52 эсминца типа "Орли Берк" оснащены системой "Иджис" с установками вертикального пуска (УВП) Мк41. В каждой ячейке такой УВП может находиться либо КР "Томагавк", либо зенитная ракета (ЗУР) большой дальности "Стандарт", либо 4 ЗУР малой дальности "Си Спарроу", либо противолодочная ракета "Асрок". Сегодня 74 крейсера и эсминца с "Иджисом" суммарно имеют на борту 7478 ячеек УВП, предполагается построить еще 9 "Орли Берков", тогда это число возрастет до 8342.

В связи с этим необходимо отметить, что, в отличие КРВБ, КРМБ не идут в зачет действующих договоров об ограничении и сокращении СЯС. Такая ситуация представляется в высшей степени странной потому, что эти ракеты почти одинаковы по своей конструкции (КРМБ лишь имеют дополнительный стартовый ускоритель), при этом КРМБ гораздо более многочисленны, чем КРВБ.

Американские КР "Томагавк" являются весьма удобным оружием, отличающимся относительной дешевизной, обеспечивающим высокую точность поражения целей на значительном удалении от места пуска (1200-2500 км и более) и гибкость применения (за счет возможности достаточно быстрой конвертации из ядерного варианта в обычный и обратно). В ходе боевых действий в Ираке, Афганистане и Югославии ВВС и ВМС США применяли КРВБ и КРМБ в массовом порядке с достаточно высокой эффективностью.

В условиях почти полной деградации системы ПВО Россия сегодня чрезвычайно уязвима для ударов КР. Это, в частности, относится и к СЯС, особенно к стратегической авиации и МБР "Тополь".

Стратегические бомбардировщики ВВС РФ дислоцируются всего на двух аэродромах (в Саратовской и Амурской областях), являются крупноразмерными целями, очень уязвимыми от ударов с воздуха. Несколько КР с обычными БЧ (осколочно-фугасными или кассетными) могут вывести из строя все эти самолеты.

Примерно то же относится и к мобильным МБР "Тополь". Уместно в связи с этим процитировать доклад ИНС "Итоги с Владимиром Путиным: кризис и разложение Российской армии": "Сегодня, когда США обладают спутниками оптической, инфракрасной и радиолокационной разведки (КН-11, «Лакросс» и целым спектром КА дистанционного зондирования Земли с высоким пространственным разрешением), передающими информацию в реальном масштабе времени, устойчивость «Тополей» стала, по сути, нулевой. Изначальное место базирования «Тополей» известно США с точностью до сантиметра. Движение «Тополя» будет полностью контролироваться противником с момента выхода машины из ангара. Предполагать, что стотонная 22-метровая машина, коей является «Тополь», обладающая высокой заметностью в оптическом, радиолокационном и инфракрасном диапазонах, может «стремительно» раствориться в российских просторах, достаточно наивно".

Точное количество КРМБ, одновременно развернутых на многоцелевых ПЛА, крейсерах и эсминцах ВМС США, не может быть точно известно, однако с высокой долей уверенности можно предположить, что оно может составлять несколько тысяч, но не ниже 1 тысячи.

При этом крылатые ракеты не обнаруживаются с помощью средств СПРН (системы предупреждения о ракетном нападении) и с очень большим трудом – с помощью средств РТВ ВВС и ПВО. Они могут быть обнаружены и поражены ЗРС С-300 и С-400, но количество первых в российских войсках быстро сокращается, а вторые, фактически, еще не поступили на вооружение. Кроме того, РЛС этих ЗРС не предназначены для работы в постоянном режиме и должны получать информацию о воздушном нападении от РЛС РТВ. Которые, как уже было сказано, не могут гарантировать эффективного обнаружения КР. Кроме того, само по себе сокращение количества ЗРС автоматически снижает возможности системы ПВО по отражению удара с помощью КР, поскольку даже при 100%-ной эффективности обнаружения и поражения невозможно поразить больше КР, чем имеется боеготовых ЗУР. При этом надо учитывать, что в реальных боевых условиях, когда ЗРС подвергаются интенсивному огневому и радиоэлектронному подавлению со стороны противника, 100%-ная эффективность недостижима. Соответственно, США уже сегодня очень близки к возможности просто "задавить массой" российскую ПВО. По этой причине принципиально ложным является тезис о том, что С-400 в несколько раз эффективнее С-300, поэтому ее якобы требуется гораздо меньше, чем было С-300. На самом деле, снижение количества боеготовых ЗРС ниже определенного уровня означает, что противовоздушная оборона страны не осуществляется, независимо от эффективности имеющихся систем. Учитывая такие дополнительные факторы, как уязвимость позиций ЗРС для действий диверсионных групп противника, а также отсутствие на позициях запасных ЗУР и средств перезарядки ПУ, в случае массированного удара российскую систему ПВО в ее нынешнем виде ожидает почти мгновенный коллапс без нанесения противнику хоть сколько-нибудь заметного ущерба.

В свою очередь, российский Военно-морской флот (ВМФ) имеет примерно 20 ПЛА пр. 971, 945 и 671РТМК, способных запускать КРМБ через торпедные аппараты. Общее число КРМБ на наших боеготовых ПЛА, видимо, не превышает 100, т.е. имеет место отставание от США по этому средству поражения, как минимум, на порядок. При этом российские КР (как морского, так и воздушного базирования) существуют только в ядерном снаряжении, поэтому не могут быть применены в обычных войнах.

На надводных кораблях ВМФ РФ нет ничего, даже отдаленно напоминающего систему "Иджис". Существующий в единственном экземпляре атомный крейсер "Петр Великий" формально обладает огромной боевой мощью, тем не менее, он предназначен только для морского боя, причем и здесь его гибкость почти нулевая (его целями, фактически, могут быть только крупные надводные корабли). Остальные наши немногочисленные корабли океанской зоны, еще сохранившие способность выйти в море, обладают в этом плане нулевым потенциалом (если не рассматривать вариант стрельбы противокорабельными ракетами по наземным целям в непосредственной близости от побережья).

Наличие в ВВС и ВМС США большого количества КР и другого высокоточного оружия, наводимого на цели с помощью ИСЗ в реальном масштабе времени, создает реальную угрозу нанесения по СЯС РФ обезоруживающего удара, причем, скорее всего, неядерного (по экологическим соображениям) либо микроядерного. Его успеху способствуют быстрое сокращение как собственно СЯС РФ, так и системы ПВО. По мере дальнейшей деградации наших СЯС и ПВО при одновременном увеличении количества высокоточного оружия в США вероятность нанесения такого удара будет нарастать.

3.2. Проблема ПРО

В связи с этим необходимо также рассмотреть проблему стратегической ПРО США, наличие которой позволит уничтожить единичные носители и БЧ из состава СЯС РФ, уцелевшие после нанесения обезоруживающего удара.

Из-за чрезмерного внимания, которое российская дипломатия и пропаганда уделяют возможному размещению компонентов ПРО США в Восточной Европе, создается впечатление, что наибольшую угрозу для РФ представляет система ПРО наземного базирования, основанная на противоракетах GBI (ground-based interceptor). Между тем, как по количественным, так и по качественным характеристикам эти противоракеты пока не могут всерьез угрожать СЯС РФ даже с учетом их значительного сокращения. В частности, GBI с территории Польши могут создать некоторую (весьма незначительную) угрозу лишь для МБР 28-й ракетной дивизии РВСН, дислоцированной в Козельске. В связи с этим весьма странным представляется решение отказаться от расформирования данной дивизии (этот отказ, по сути, означает приглашение для США разместить систему ПРО в Восточной Европе, в противном случае она утрачивает всякий смысл).

Эффективность системы ПРО (в том числе, ее элементов в Восточной Европе) может вырасти в случае успеха ведущихся в США разработок противоракетных систем кинетического действия KEI для уничтожения МБР на всех участках траектории полета. При этом поражение цели будет обеспечиваться не взрывом, а кинетическим ударом (цель от попадания в нее летящего на большой скорости перехватчика должна не просто разрушиться, а испариться).

Ракета-перехватчик состоит из трех ступеней, работающих на твердом топливе, ее длина − 11,8 м, диаметр − 1 м. Максимальная характеристическая скорость (порядка 10 километров в секунду) позволит проводить перехват МКР, ГЧ (ББ) в течение первых пяти минут после старта.

Заданные габариты и характеристики комплекса должны обеспечивать его перевозку по воздуху на военно-транспортном самолете С-17 и развертывание в любом районе земного шара в течение 24 часов.

На первом этапе в период с 2010 по 2012 годы планируется создание и развертывание мобильной системы KEI. На будущее рассматриваются варианты стационарного, шахтного базирования перехватчиков KEI, которые возможно придут на смену имеющимся средствам ПРО. Не исключено также размещение этих ракет на перспективных надводных кораблях ВМС США.

Сегодня основную угрозу представляет система ПРО морского базирования, размещенная на кораблях ВМС США, оснащенных системой "Иджис". Она основана на ЗУР "Стандарт", модификация которых "Стандарт" SМ-3 успешно испытана в качестве противоспутникового оружия, следовательно, обладает возможностями ПРО против любых баллистических ракет, включая МБР. Выполнение крейсерами и эсминцами ВМС США задач ПРО требует доработки программного обеспечения (стоимость этих работ оценивается в несколько миллионов долларов). Сейчас ее, по официальным данным, прошли 3 крейсера и 15 эсминцев, предстоят работы на других кораблях.

Система ПРО морского базирования обладает высокой мобильностью (поскольку передвигается вместе с кораблями), т.е. может работать на различных географических направлениях. В частности, в связи с начавшимся таянием арктических льдов, группа из нескольких крейсеров и эсминцев сможет постоянно находиться в высоких широтах, т.е. на траекториях полета МБР и БРПЛ из РФ в США. Количество одновременно развернутых на кораблях ВМС США ЗУР "Стандарт" SМ-3 может составлять не менее 1 тыс. Это гарантирует поражение единичных российских ракет, уцелевших после обезоруживающего удара, даже если эффективность американской ПРО составит не более 25-30%.

Кроме того, в США может быть создана система ПРО воздушного базирования, представляющая собой лазерную установку на самолете "Боинг-747", предназначенную для поражения МБР и БРПЛ на активном участке траектории. Из-за того, что эффективная дальность поражения этой системы не превысит несколько сотен километров, она вряд ли применима против МБР, стартующих из глубины территории РФ, но может быть успешно использована против БРПЛ, запускаемых с РПК СН из акваторий в Северном Ледовитом и Атлантическом океанах. Самолет с лазером на борту может достаточно долго патрулировать над этими акваториями, при этом ему не потребуется истребительное прикрытие, т.к. он будет вне досягаемости российской истребительной авиации.

Что касается системы ПРО наземного базирования, то угрозу для РФ, скорее, представляют не противоракеты GBI, а РЛС СПРН, размещенные за пределами территории США (в Великобритании, Гренландии, а в перспективе и в Чехии), поскольку они способны обнаруживать пуски МБР с территории РФ почти сразу после их осуществления и выдавать целеуказания для кораблей с системой "Иджис".

Таким образом, существующий уровень военно-технических возможностей США, с одной стороны, и РФ – с другой, знаменует конец политики сбалансированного устрашения. Эпоха, когда ведущие ядерные державы могли исходить из презумпции гарантированного взаимоуничтожения в случае масштабного конфликта, безвозвратно уходит в прошлое. На повестке дня – рождение новой эпохи, в которой единственная военная сверхдержава будет обладать гарантированной безнаказанностью, т.е. возможностью обезоруживающего удара (с допустимыми / приемлемыми экологическими последствиями) по любому потенциальному противнику, включая РФ. Пока о такой возможности (именно как гарантированной) говорить не приходится, но шансы на успех гипотетического ответно-встречного удар планомерно и расчетливо сокращаются до минимальных значений. В том числе – посредством международно-правовых механизмов.

В этом и только в этом контексте следует расценивать великодушное предложение США перейти на следующий этап двустороннего разоруженческого процесса, начатого еще в эпоху биполярности. Предполагаемая инициатива Барака Обамы по ядерному разоружению, с этой точки зрения, представляет собой образец уникальной эффективности новой международной политики США: она закрепляет глобально привлекательный – пацифистский и прогрессистский – образ нового президента США – и одновременно выводит на качественно новый уровень глобальную военную гегемонию единственной сверхдержавы.

 

4. Возможные последствия реализации инициативы Обамы

4.1. США: беспроигрышное разоружение

Поскольку в настоящее время точные параметры предложений Обамы неизвестны, можно лишь гипотетически представить себе конфигурацию СЯС сторон в случае, если договор о сокращении до 1 тыс. БЧ будет подписан и реализован. При этом, однако, ряд выводов можно сделать независимо от конкретных параметров сокращений.

Конфигурация СЯС РФ при сохранении нынешних тенденций достаточно очевидна. Она определяется естественными процессами, которые ведут к сокращению СЯС до 1 тыс. БЧ (если не ниже) независимо от наличия или отсутствия договора с США. В СЯС останутся МБР "Тополь-М", количество которых постепенно может достичь 80-100, 4-5 РПК СН пр. 667БДРМ с 64-80 БРПЛ (256-320 БЧ), 15 Ту-160 (120 КРВБ). Остальные БЧ (400-500) будут "добираться" за счет наименее старых МБР всех типов (которые, возможно, будут с низким темпом заменяться на РС-24) и бомбардировщиков Ту-95МС. Возможность ввода в строй РПК СН пр. 955 с БРПЛ "Булава" представляется сейчас очень небольшой.

На сегодняшний день СЯС являются для РФ единственным фактором, который делает ее влиятельным государством, а не гигантской полупустой территорией с огромным количеством природных ресурсов. При этом без принятия радикальных решений сохранить СЯС на приемлемом уровне Россия не способна, вне зависимости от каких-либо договоров с США.

У США ситуация совершенно другая. Благодаря огромному превосходству над всеми остальными странами в высокоточном оружии, они могут добиваться большинства военных целей с высокой эффективностью, низкими собственными потерями и без глобальной экологической катастрофы. В связи с этим СЯС для них в значительной степени обременительны, поскольку достаточно дороги в эксплуатации, при этом их невозможно применить в обычной войне. А наличие СЯС у других стран является единственной реальной внешней угрозой для США. Соответственно, их сокращение выгодно США практически с любой точки зрения, тем более, что они в процессе сокращения СЯС могут еще больше увеличить свое превосходство в обычном высокоточном оружии.

Соответственно, ради ликвидации чужих СЯС (в первую очередь, естественно, российских как самых больших) США вполне готовы пожертвовать значительной частью собственных СЯС. Сокращение в рамках юридически обязывающего договора выгодно для США тем, что сокращения СЯС РФ пройдут под контролем США, кроме того, в будущем, даже в случае улучшения экономического положения РФ и изменения характера политического режима, Россия не сможет увеличивать свои СЯС сверх установленных договором пределов и параметров. Догнать же США по количеству и качеству обычного высокоточного оружия РФ в обозримом будущем не способна ни при каких обстоятельствах.

Можно предположить, что в случае реализации инициативы Обамы США полностью откажутся от морской составляющей СЯС. Они сохранят примерно 200 МБР "Минитмен-3" и по 20 бомбардировщиков В-2 и В-52Н.

Все ПЛАРБ типа "Огайо" будут переоборудованы в носители КРМБ. В этом случае 18 лодок этого типа будут нести суммарно 2772 КРМБ (или даже больше, если на некоторых лодках под ПУ КРМБ будут переоборудованы не 22, а все 24 шахты), а всего на ПЛА, таким образом, США будут иметь от 3,2 до 3,5 тыс. КРМБ и несколько сот БР средней дальности морского базирования, из которых не менее 1-1,5 тыс. будет постоянно развернуто в океане. Это позволит освободить часть ячеек УВП на крейсерах и эсминцах под ЗУР ПРО "Стандарт" SМ-3, что с минимальными затратами (и даже с частичной экономией средств за счет ликвидации старых МБР и бомбардировщиков) обеспечит тот уровень превосходства над РФ, который практически гарантирует успех обезоруживающего неядерного удара по российским СЯС.

Если верны данные об успехах США в разработке «чистых» термоядерных боеприпасов, то именно они представляют собой оптимальный для Америки вариант оснащения всех без исключения средств поражения нового контрсилового потенциала ВС США: КРМБ ударной системы, противоракет комплексов ПРО, торпедного и ракетного оружия ПЛО.

При этом США легко пожертвуют бесполезной для них ПРО в Восточной Европе (которой, собственно, еще нет), что станет для них еще одним способом экономии средств и одновременно будет подано как важнейшая уступка в отношении России. Не располагая эффективным аналитическим аппаратом / потенциалом, Кремль может действительно расценить это как уступку со стороны Вашингтона и как свой значительный успех. По крайней мере, именно так это будет преподносить кремлевская пропагандистская машина.

4.2. Китай: асимметричная угроза

Еще одним важнейшим аспектом реализации инициативы Обамы является то, что в случае столь радикальных сокращений США и РФ ядерный арсенал Китая будет уже сопоставим с российским и американским. Причем этот фактор имеет несравненно большее значение для РФ, чем для США. Дело в том, что на КНР, в отличие от РФ и США, не распространяется действие Договора об РСМД. А именно такие ракеты и составляют основу ядерного арсенала Китая. Они не достигают территории США, но достигают территории РФ. Количество МБР, способных поразить цели в США, у Китая, видимо, не превышает 50, количество РСД, для которых уязвима лишь территория России, составляет несколько сотен (имеется также более 100 бомбардировщиков Н-6 и не менее 300 Н-5, впрочем, все эти самолеты являются крайне устаревшими). Соответственно, при сокращении СЯС РФ до 1 тыс. БЧ, китайские ядерные силы, если учитывать географические аспекты, практически уравниваются с российскими, но по-прежнему в разы отстают от американских. При этом Китай имеет колоссальное преимущество над РФ в обычных силах, в первую очередь в мобилизационных

Материал недели
Главные темы
Рейтинги
АПН в соцсетях
  • Вконтакте
  • Facebook
  • Telegram