В непризнанной Приднестровской Молдавской Республике, долгие годы считавшейся «пророссийским анклавом на Балканском направлении» разворачивается нешуточный политический скандал. Поводом для него явилась публикация в электронных СМИ за подписью Сергея Колерова и последовавшая в качестве второго удара статья Александра Зданкевича.
После первой публикации приднестровским МГБ было возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 276 УК ПМР по факту публичных призывов с использованием средств массовой информации к насильственному захвату власти и к насильственному изменению конституционного строя республики. К расследованию позднее подключилось и МВД ПМР.
Таким образом ситуация в регионе накаляется день ото дня. С вопросами о сути происходящего мы обратились к российскому эксперту, директору Аналитического бюро «Consulting Mobile» Роману Коноплеву.
- Известно, что Вы выросли в Приднестровье, и несколько последних лет работали в республике, в том числе в качестве шеф-редактора и инициатора ряда медиапроектов по противодействию информационным войнам, которые вела против непризнанной республики соседняя Молдова. Как бы Вы охарактеризовали особенности нынешней политической системы республики и экономическую составляющую существования республики в непризнанном статусе?- Да, действительно, Приднестровье для меня — вторая Родина. Там прошло мое детство, с 1977 до 1993 года, и позднее, начиная с 2002 года, я посвятил этому региону большую часть своей жизни. Я — гражданин ПМР, типичный «приднестровский россиянин», таких очень много.
Родом из Приднестровья моя жена, и реальное положение вещей в анклаве для меня, как и для любого приднестровца, не является секретом.
В Приднестровье за годы с момента создания республики и окончания боевых действий сложилась авторитарная модель правления, с соответствующими плюсами и минусами, присущими этой модели. Долгое время властям республики, задолго до России выстроившим собственную твердую «вертикаль», таким образом было легче поддерживать политическую и экономическую стабильность.
Разница заключалась лишь в том, что политическая стабильность присутствовала со знаком «плюс». Поскольку при наличии значительного количества вызовов и угроз в первую очередь со стороны Молдовы, республика имела твердую почву в лице крепко выстроенной структуры власти, защищенной от вереницы кризисов, в которые, как правило, сваливаются молодые демократии.
Экономическую стабильность, наоборот, можно охарактеризовать стабильно отрицательным значением. Приднестровцы всегда жили стабильно хуже, чем россияне и украинцы. Экономику региона лихорадит все двадцать лет. Причины тому были разными. Весь комплекс этих причин позволяет судить о том, что, долгие годы, сохраняя политическую стабильность, элита Приднестровья уделяла значительно меньше внимания долгосрочной экономической стратегии.
Как следствие, приднестровская элита несет полную ответственность за сегодняшний экономический коллапс.
- В чем, на Ваш взгляд, это выражено в буквальном смысле? Ведь последние годы со стороны приднестровских властей чаще звучали упреки в адрес Молдовы по факту экономического давления?
- Да, с момента объявления властями Молдовы о признании недействительными таможенных документов, оформленных в Приднестровье, ситуация ухудшилась. Но стоит заглянуть значительно дальше — в так называемую «золотую десятилетку», когда экономически на ПМР никто не давил.
На этапе так называемого «первоначального накопления капитала» ситуация развивалась хаотично — на территории республики действовали многочисленные кланы и ОПГ, которые боролись друг с другом за экономические ниши. Очень часто звучали выстрелы и взрывы. Устранялись конкуренты, шла ожесточенная борьба за собственность. В тот период оформилась коррупционная модель современной приднестровской бюрократии, которая до сих пор сохраняется в первозданном виде.
После вытеснения ОПГ и части сильных экономических агентов не без помощи силовиков, предпочтение на региональном уровне было отдано одной бизнес-структуре, которая впоследствии получила международную известность как «Шериф». Значительное число региональных компаний до сегодняшнего дня связано с ним, либо является структурными подразделениями. «Шериф» и по сей день остается монополистом в большинстве ключевых отраслей приднестровской экономики.
На этапе противодействия разгулу бандитизма, возможно, подобное решение властей являлось наиболее несложным в реализации из всех вероятных. «Шериф» в Приднестровье значит сегодня примерно столько же, сколько умноженный раз в десять «Газпром» — в России.
«Шериф» — крупнейший налогоплательщик, обеспечивающий рабочие места. Работать в «Шерифе» для приднестровцев сегодня — это определенная гарантия стабильности. Вакансий в регионе крайне мало, и не секрет, что большая часть населения республики была вынуждена покинуть ПМР в поисках средств к существованию.
Однако когда с бандитизмом было покончено, выяснилось, что денег в бюджете все равно крайне мало. Возможно, это связано с льготными схемами налогообложения, которые действовали и, по некоторым данным, до сих пор действуют для избранных экономических агентов. Ведь когда нет конкуренции — нет здоровой экономики, нет развития. Вспомните, как Чубайс в России боролся с льготами для «афганцев», спортсменов, Церкви, пытался ликвидировать налоговые преференции. Возможно, Приднестровью на определенном этапе не хватало такого бесстрашного борца со льготами. Антимонопольное законодательство, ликвидация налоговых и таможенных льгот, введение акцизов на табак и алкоголь значительно оздоровили бы ситуацию. Однако никто ничего не предпринимал — всех всё устраивало. Кроме рядовых приднестровцев, безусловно, которые продолжали уезжать.
Монополия в большинстве отраслей оказалась непреодолимым препятствием к оздоровлению экономики. Скажем так, гражданам была обеспечена безопасность на улицах. Преступность была побеждена, но рабочих мест не осталось совсем. Малый бизнес был со скрежетом раздавлен коррупцией и монополистами.
Пообносившись, местная элита приняла решение о приватизации предприятий. Несколько лет именно приватизация позволяла поддерживать некое подобие социальной стабильности в регионе. Ключевые региональные компании — Металлургический Завод и ГРЭС в Днестровске в нелегкой борьбе достались россиянам. Схватка была ожесточенной: любой бизнес стремится к развитию, и региональная бизнес-элита крайне нервно отнеслась к передаче ГРЭС в собственность россиянам. Крупные Тираспольские предприятия — текстильный комбинат и коньячный завод остались за региональной элитой. На этапе перераспределения приватизируемой собственности за редкими нюансами всех всё устроило — и бюрократию, и бизнес. Но больше «пилить» стало нечего. Элиты начали искать повод «попилить» друг друга. С этого момента и подул холодок в высоких кабинетах.
Первые десять лет приднестровская элита, мягко говоря, прожила исключительно с пользой для себя. Население продолжало покидать регион. Тем временем в Молдове окрепли новые политические силы, дозревшие до умиротворения Москвы и обложения «данью» непризнанного анклава. Таким образом, в нагрузку к депрессивной экономике, Приднестровье получило внешнего игрока, который, заручившись поддержкой со стороны ЕС и смягчением позиции России, начал оказывать давление.
Действия властей Молдовы привели к еще большим экономическим потерям для предприятий на территории ПМР. При этом Украина получила возможность самостоятельной игры в регионе за счет присоединения-неприсоединения к экономическим санкциям против непризнанного анклава. Так возник украинский фактор. Неудивительным явилось решение Украины заработать внешнеполитические козыри и на проблематике урегулирования.
- Россию часто упрекают в том, что она незаконно «раздает» паспорта в Приднестровье.
- Европейские и американские журналисты, характеризуя ситуацию в Приднестровье, частенько делали упреки России в «раздаче» паспортов. Однако эти обвинения были не вполне объективными: все годы существования ПМР российский паспорт было получить крайне тяжело. Несмотря даже на законные основания в силу рождения на территории России, либо наличие других оснований для вступления в гражданство РФ, в Приднестровье человек попадал в коррупционную схему выжимания денег. На будущих гражданах РФ зарабатывали посреднические структуры в лице этнических общин. В скандале с российскими паспортами были замешаны и местные деятели РПЦ.
Могу вспомнить случай с моим другом детства, который, несмотря на прохождение срочной, а затем контрактной службы в Российской армии, включавшей в себя трехлетнюю «экскурсию» на таджикско-афганскую границу, в ту самую часть, которая неоднократно участвовала в боевых действиях с моджахедами и героиновой мафией, так и не смог получить российский паспорт. Ему объяснили потом, что «не имели права брать в армию». Безрезультатно наскитавшись по кабинетам и консульским учреждениям РФ, он плюнул, и сделал себе молдавский паспорт. Некоторое облегчение произошло в последние годы. Но до сих пор приднестровскому россиянину получить паспорт совсем непросто.
В то же время, украинский паспорт мог получить кто угодно — даже гражданин России, постоянно проживающий в ПМР. Процедура краткосрочна и стоит порядка 40 долларов. Украинское гражданство без проволочек мог получить любой житель ПМР — так появилось почти 100 тысяч граждан Украины. Об этом не писали СМИ.
Более того, совсем недавно прозвучало предложение главы МВД Украины о введении визового режима с Молдовой, к которой юридически относится Приднестровье. Если визовый режим будет введен, не только неохваченные темой паспорта признанной страны приднестровцы, но и многие сотни тысяч жителей самой Молдовы вступят в украинское гражданство. Как минимум все, кто работает в России и на Украине. Можете представить себе последствия.
Тем не менее, было бы странным, если бы Украина ничего не предпринимала и отсиживалась тихонько в углу. У нее есть жесточайший конкурент в регионе — Румыния. Как известно, на территории самой Украины есть целые районы, где румынские общины набирают вес, достаточный, чтобы в недалеком будущем требовать не только автономии, но и присоединения к Румынии. Граждан Румынии там с каждым днем всё больше.
Неудивительно, что в отношении Молдовы и Приднестровья Украина включает все имеющиеся в ее распоряжении возможности по перехвату инициативы. Президент Трэян Бэсеску неоднократно заявлял о готовности взять под румынское крыло всю без исключения Молдову, а ведь на берегу Днестра они могут и не остановиться.
Понимая суть возможных последствий для себя, приднестровская элита учитывает этот фактор, и более глубокое проникновение украинских интересов на территорию Приднестровья и Молдовы — это рутина сегодняшнего дня.
- Вернемся, однако, к месту России в приднестровской экономике и политике. Есть ли осмысленная стратегия у россиян в регионе?
- Для реализации любой стратегии необходимы рычаги на месте. Однако что мы наблюдаем на протяжении всего периода существования Приднестровской республики?
Возможно, находясь под давлением внешних сил, возможно согласно собственным амбициям, фактически российское присутствие в ПМР пребывает в заблокированном состоянии.
При этом, глядя на местные элиты, «противоборствующие» в подковерных схватках, можно отметить полное единодушие, на самом деле, по далеко не второстепенному вопросу.
Речь идет об интеграции россиян в политическую жизнь Приднестровья.
На территории республики действует ряд весомых российских экономических агентов. Но путь в приднестровский политикум россиянину, даже с гражданством ПМР, даже прожившему в регионе большую часть своей жизни, наглухо забетонирован.
27 февраля 2008 года парламент Приднестровья принял поправки в законодательство, согласно которым кандидатом в депутаты Верховного совета может стать каждый, имеющий гражданство ПМР и постоянно проживающий на территории Приднестровья не менее 5 лет. При участии в выборах в местные советы народных депутатов ценз гражданства и оседлости кандидатов составляет не менее 3 лет.
Парламент Приднестровья сегодня является монолитной глыбой, «конкурирующей», по мнению авторов последних скандальных публикаций, с исполнительной вертикалью в лице президента Смирнова и его вице Королева. Абсолютное большинство мест в нем принадлежит депутатам партии «Обновление», созданной из руководителей предприятий и персоналий, составляющих региональную бизнес-элиту, которая, как известно, за редким исключением, представляет собой единое целое.
В отличие от исполнительной вертикали, Верховный Совет по окончании последней триумфальной избирательной кампании значительно нарастил свои медийные возможности. Достаточно изучить контент таких влиятельных интернет-изданий как ИА «REGNUM» и «Новый Регион 2», чтобы определить, что абсолютное большинство публикаций, их тон и акцентировка, выдержаны в качестве информационной поддержки деятельности Верховного Совета и его персоналий.
Помимо этого, в качестве СМИ, уделяющих значительное место имиджу Верховного Совета, можно отметить региональный телеканал «ТСВ», собственником которого является та же местная бизнес-элита. В режиме информагентства функционирует сайт Верховного Совета, судя по исполнению и контенту, являющийся выразителем интересов единственной партии. Собственно, не упомню, какие еще партии кроме «Обновления» на этом сайте представлены. Партия «Обновление» тире нынешний Верховный Совет прилагает значительные усилия для налаживания контактов с Кремлем и «Единой Россией». Под давлением «Обновления» часть министерских портфелей в сегодняшнем правительстве перешла из-под контроля исполнительной вертикали Смирнов-Королев к новым людям. В то же время, принципиальные решения, такие, как ценз оседлости, не выносились на общественное обсуждение и были «единодушно» включены в законодательство. Этим решением местные элиты вытолкнули из политики всех потенциальных «конкурентов» с российской пропиской.
- Кто попадает под действие этих нововведений?
- Пассивного избирательного права лишились те приднестровцы, кто по гуманитарно-экономическим причинам выписался из региона, либо поехал учиться в Россию. Президент и парламент «дружно» ликвидировали для этих людей возможность избираться.
Выгодно ли это рядовым приднестровцам? Вряд ли. Республику за годы экономической разрухи покинуло множество специалистов, и, получается, что желающих вернуться встречает не гостеприимство, а нервозность и подозрительность местных властей. Наглухо закрыта возможность участия в политической жизни региона для руководителей и менеджеров российских предприятий. А ведь эти предприятия формируют бюджет и организуют рабочие места.
По сути, «форпостом России» являются именно российские предприятия. Среди этих людей достаточное количество профессионалов, все они вычеркнуты из принятия экономических и политических решений, касающихся каждого приднестровца. Не правда ли, это очень странный путь к интеграции с Россией, о которой любят говорить Тираспольские лидеры, опираясь на результаты Референдума 2006 года?
Следует так же обратить пристальное внимание на многолетнюю кампанию по дискредитации любого участия россиян в общественной жизни ПМР. Поводом для нее стал конфликт между Верховным Советом и бывшим министром юстиции. Возможно, претензии к нему, действительно, были обоснованны. Однако под удар этой массированной кампании попали фактически все «приднестровские россияне» — без исключения. Слишком ожесточенно и озлобленно на глазах всей республики эта кампания велась.
Создается определенный «фон недоверия» к россиянам, и от людей, причисляющих себя к нынешней властной элите, никаких альтернативных действий, и в области медиа, и в общественной жизни, ждать не приходится. Если между разными «крыльями» приднестровского политикума и нет формального соглашения, то чувствуется, что «приднестровские россияне» лишние как для тех, так и для других.
- Существует ли сценарий безболезненной ротации элит в Приднестровье?
- Как я уже говорил, возможности авторитарной модели сегодня не оправдывают себя ни в политике, ни в экономике. Фактически, элиты «подросли», и вступили в схватку под ковром.
Отголоски этой схватки расходятся гулким эхом домыслов и медийных фантазий. Достаточно обратить внимание на публикации о каком-то «цветном перевороте», который якобы «должна» совершить Россия в Приднестровье, при этом оперевшись на якобы возможного «лидера заговорщиков» — спикера Шевчука и Верховный Совет.
Ротация элит, безусловно, необходима. Это позволит, в том числе, придать более высокую степень ответственности нынешней бюрократии за принятие тех, или иных, не вполне «вменяемых» решений.
- С чем связан разгорающийся внутриполитический скандал в регионе? Насколько, на Ваш взгляд, соответствуют действительности сведения, изложенные в горячих публикациях? Возможен ли на самом деле какой бы то ни было «цветной переворот»?
- В случае обострения социально-политической ситуации, я допускаю вероятность подобных попыток со стороны сил, модерируемых из-за Днестра. В частности, структуры т.н. «компартии» Олега Хоржана, тесно связанные с Молдовой, и деятели прозападных НПО могут попытаться перехватить инициативу.
Однако сомневаюсь, что им удастся перешагнуть порог численности активистов, способных пойти на штурм административных зданий. Что же касается силовых министерств ПМР, то, наоборот, они полны решимости пресечь любые перевороты. На уровне гражданского общества также имеются политические силы, которые готовы противостоять подобному развитию событий. Эти силы достаточно популярны, и более понятны молодежи, чем краснознаменные «объединители Молдовы».
В свою очередь, ни Шевчук, ни Королев не способны водить по площадям десятки тысяч людей — у них нет ничего общего с имиджем защитников бедных слоев населения. Они вообще не «народные трибуны», да им это, пожалуй, и не нужно. Домыслы и спекуляции на это счет я бы скорее отнес к нетерпеливости, излишней впечатлительности и мечтательности некоторых представителей медийного сообщества. Ко всему прочему, в Приднестровье за последние годы уже привыкли к разговорам об «уходе Смирнова» и прочим кухонным сплетням.
На площадь люди выходить с барабаном не готовы — они не разделяют «крыльев» власти, для массы приднестровцев всё едино — что Смирнов, что Королев, что Верховный Совет, что местный бизнес. Детали их отношений и взаимных претензий никому не интересны.
- А что, на самом деле, является значимым?
- Сегодня, когда Приднестровье находится в состоянии гуманитарной катастрофы, очевидно, что авторитарная модель управления страной тянет республику в еще более глубокую пропасть.
Ни одно из звеньев правящей элиты не заинтересовано сегодня ни в расширении демократических прав и свобод граждан, ни в экономических реформах. К сожалению, это то, что связывает их всех — ни Верховный Совет, ни аппарат президента не склонны к либерализации экономики и формированию более открытой и ответственной власти демократическими методами.
Россия в лице «приднестровских россиян» — в том числе российских корпораций, представленных в Приднестровье, вытолкнута за пределы политики и экономики ПМР. Эта позиция приднестровской элиты противоречит результатам Референдума 2006 года о дальнейшей интеграции с Россией. В самой России с течением времени складывается все большая убежденность, что лидеры Приднестровья полны энтузиазма лишь в отношении просьб о гуманитарной помощи — в реальности никаких темпов по интеграции с Россией не прослеживается.
Местная элита, несмотря на регулярные поездки в Москву, упорно защищает свою политическую площадку, свои экономические ниши, свою коррупцию и интересы своих монополистов. Им не нужна Россия в Приднестровье. Впрочем, точно так же, как и Россия, им не нужна ни Украина, ни Евросоюз.
Шанс стать маленькой Швейцарией элита Приднестровья сознательно провалила на начальном этапе существования республики. А фактическая интеграция с Россией вообще оказывается никому не нужной, кроме самого населения ПМР.
Чтобы преодолеть гуманитарную катастрофу, нынешняя элита должна открыть шлюзы гражданскому обществу, провести свободные и справедливые выборы без подкупа избирателей, прекратить цензуру в СМИ, допустить в политику и исполнительную власть «приднестровских россиян», начать реформирование экономики с введением антимонопольного законодательства и ликвидацией льготного налогообложения и таможенных преференций.
В последние годы экономическая блокада со стороны Молдовы также оказала свое негативное воздействие, но главные проблемы возникли задолго до блокады. Актуальны они и сегодня — это отсутствие борьбы с коррупцией, государственный протекционизм, фаворитизм, чрезмерная настороженность и враждебность ко всему российскому, кроме денег.
Ну, еще ради имиджа «наиболее пророссийских» в глазах населения, они любят показывать себя по телевизору рядом с российскими политиками и чиновниками. Но, похоже, этим всё и заканчивается.
- Есть ли шансы у Приднестровья при развороте на 180 градусов, лицом к Западу?
- Ни одного. Власти ПМР за всю историю существования республики неоднократно пытались инициировать диалог с Европой и США. Чьи требования абсолютно категоричны — они того же рода, что раздавались в адрес русского населения Прибалтики — ассимиляция в Молдове, а в будущем — в Румынии, либо добровольный переезд в Россию и Украину.
Вот и весь выбор, предложенный приднестровцам. Мягкая депортация, либо румынизация.
- Может ли Россия каким-либо образом повлиять на ситуацию в регионе?
- Нет никаких ниточек-веревочек, за которые, как пишут в европейских СМИ, Москва дергает приднестровские элиты. Нет абсолютно никакого контроля, давления и чего бы то ни было, по примеру того, как, скажем, США действует в отношении Грузии. И Приднестровье, и Молдова — вполне самостоятельны в своих действиях и определении стратегии будущего.
В России сменилось уже несколько поколений политиков. В Приднестровье они десятилетиями живут на своем Олимпе, и наблюдают, как в других странах падают правительства и сменяются президенты.
Россияне не могут, и вряд ли решатся взять на себя ответственность за какое-либо силовое вмешательство во внутренние дела ПМР. Россия перечисляет 15 долларов в месяц — прибавку к пенсии каждому пенсионеру Приднестровья. Россия не требует возвращения средств за потребленный газ в сумме более 2 миллиардов долларов, за который население республики расплатилось перед властями.
Россия просто вкладывает деньги, в надежде, что людям достанется из этого хоть что-нибудь. Однако численность населения уменьшается с каждым месяцем — видать, достается слишком немногим.
Никаких жестких требований к приднестровским элитам Россия не выставляет, и тем более, не имеет интереса готовить и организовывать какие-либо «перевороты» на этом маленьком клочке земли. России и без того достаточно внешнеполитических скандалов и претензий, чтобы вляпываться еще и там.
Думаю, в России, как и в США, достаточно специалистов по военному свержению режимов в странах значительно крупнее Приднестровья. Но, когда к делу приступают профессионалы, об этом заранее с умным и очень осведомленным видом не сообщают Интернет-издания. Публикации на ресурсах Модеста Колерова больше всего напоминают легендарный постмодернистский «поход» Лимонова на Казахстан по примеру персонажа итальянского мультика, который громко кричал соседям и кредиторам, что идет грабить банк. Возможно, со временем Колеров станет таким же известным деятелем, как Лимонов. Особенно, если напишет тюремные мемуары.
Каковы же на самом деле будут последствия провокационных статеек на ресурсах Колерова о «цветной революции под флагом России»?
Те же самые, что и в Казахстане, и в Украине — дадут предлог для усиления давления на «приднестровских россиян» и послужат поводом для дальнейшего блокирования доступа россиян в политическую жизнь ПМР. «Посмотрите, вон, еще один из России — лезет в наши дела — тут его деды и прадеды не похоронены». Эту песню и без того долгие годы поет хором весь приднестровский политбомонд, пока население в ужасе от безденежья и безработицы разъезжается по странам Европы и СНГ.
Что может сделать Россия?
Твердо стоять на исполнении ясно и четко сформулированных требований в адрес приднестровской элиты в обмен на финансовую помощь и гарантии защиты от международного преследования. Или строить города для переселенцев на собственной территории.
Второе, возможно, обойдется дешевле. Но если руководству России небезразлична эта земля, где когда-то граф Суворов и Екатерина закладывали русские поселения, тогда, вероятно, следует идти по первому сценарию.
Какой из сценариев будет реализован, со временем узнаем.
