Украинская стратегия России

Что значит Украина для России?

Зачем вообще она нужна русским? И не только для политического класса, но и для широкого слоя россиян?

Когда Вы спросите, нужен ли Крым России? — Я отвечу: «России нужна Украина». (Такие вопросы мне действительно задавали крымчане в прошлом году во время предвыборных исследований.) А крымский вопрос стыдливо оставлю «на потом». Кто хочет, может ездить по привычке туда купаться, с оглядкой на то, что сервис всё хуже и хуже, а цены всё выше.

Зачем нужна России Украина? Ради сала, галушек, заводов, плодородных земель, трубопроводов, портов, стратегических плацдармов? Нет, Украина берёт у России взаймы зерно, а продукты там достаточно дорогие. Стало быть, её разрушенное сельское хозяйство нам не очень уж нужно; украинские заводы конкурируют с российскими; энергоносители она получает со скидками; трубопроводы же прокладываются альтернативные тем, которые сейчас проходят по территории Украины.

Все это важно, но второстепенно на «великой шахматной доске» Евразии. Из «второстепенных» ценностей на Украине важнейшей является украинское геостратегическое пространство, которое поставил во главу угла знаменитый Збигнев Бжезинский:

«Украина, новое и важное пространство на евразийской шахматной доске, является геополитическим центром, потому что само ее существование как независимого государства помогает трансформировать Россию. Без Украины Россия перестает быть евразийской империей… Однако если Москва вернет себе контроль над Украиной с ее 52-миллионным населением и крупными ресурсами, а также выходом к Черному морю, то Россия автоматически вновь получит средства превратиться в мощное имперское государство, раскинувшееся в Европе и в Азии. Потеря Украиной независимости имела бы незамедлительные последствия для Центральной Европы, трансформировав Польшу в геополитический центр на восточных рубежах объединенной Европы» (Бжезинский З. Великая шахматная доска. М., 1998. С. 27–28).

Как справедливо заметил один наблюдатель по поводу цитаты из его книги про Евразию, «полякам не даёт покоя то сало, которое кошка не съела», поэтому они и претендуют на гегемонию в Восточной Европе. Но то, что не положено в украинской хате мелкому хищнику, возможно для мирового гегемона, которого собственно и представляет геостратег. А он, как известно, слов на ветер не бросает:

«Где-то между 2005 и 2010 годами Украина, особенно тогда, когда она добьется значительного прогресса в проведении реформ внутри страны и тем самым более четко определится как страна Центральной Европы, должна быть готова к серьезным переговорам как с Европейским Союзом, так и с НАТО» (там же. С. 49).

Вот оно, настало время «серьезных переговоров», что собственно является эвфемизмом «перехода под юрисдикцию».

Тогда каков же ответ? России не нужно только лишь пространство. Пространство как ценность необходимо Западу, который оперирует представлениями геополитики. А России нужны люди, так как традиционно они — наибольшая ценность.

На мой взгляд, он может быть только один — украинцы как этнический, демографический и культурный ресурс большой русской нации. Другого такого ресурса нет, и уже не будет. Это самая большая и реальная ставка в борьбе за Украину. Русская нация испытывает острый дефицит людей, которые могли хотя бы использовать и удерживать имеющееся пространство и размещённые на нем ресурсы.

Реальной борьбы за Украину РФ сегодня не вела и ведёт. Провальные президентские выборы 2004 года не в счёт. Они показали всю гнилость отечественных политтехнологий в широком смысле, способных только поддакивать партии власти. Наоборот, всё делается для того, чтобы потерять её окончательно.

Образно говоря, русские на Украине в лице своих брошенных на произвол судьбы активных сограждан ведут арьергардные бои с ущербными националистами, атлантистами, и ненавидящими обнищавший народ продажными оборотнями, которые ободрились, обрадовавшись небывалой фортуне.

Русские и украинцы: а есть ли нация?

На каком основании вообще украинцы — это какой-то там ресурс? Украинцы (далеко не все, конечно) — не ресурс, а субъект строительства русской нации.

Рассмотрим ряд доводов, которые кому-то могут показаться странными и противоречащими принятой и лелеемой властями вместе с интеллектуалами-грантоедами точке зрения.

Великороссии сегодня нет, ровно, как и нет Московии, и московитов, москалей. Нации великороссов нет. Есть проект большой русской нации, и русские развиваются как нация, лишь постепенно удаляясь от узковеликорусских признаков, от мышления народности XVI—XIX вв. Я не имею в виду аморфную постимперскую общность, а именно цельную этнонацию в единстве ее антропологических качеств.

Если сейчас уже очевидно, что белорусская народность интегрирована в состав русской нации, то с украинцами всё обстоит действительно сложно.

Украинская нация в тех границах, в которых она признается в Республике Украина, является искусственным конструктом. Их интеграция в один этнос произведена сравнительно недавно, в XX веке. В реальности такого объекта пока нет. Хотя конструкт в стадии осуществления — тоже особая реальность, о чем напомнил оранжевый майдан.

Анализируя, как развиваются события в 2004–2007 гг., нет оснований сомневаться, что в том или ином виде рано или поздно украинская нация будет построена. Это необходимо осознать и отнестись со всей серьезностью.

Государственная реидентификация центральноукраинцев по модели нации сегодня носит массовый характер.

Ключевую роль в этом играет полностью украинизированная средняя школа, которая приводит к тому, что дети уже не умеют говорить по-русски, если они не живут в русскоязычной среде, а также телевидение. Большую, но третью по значимости роль играет и украинизация бюрократии и делопроизводства.

Таким образом, украинская нация будет построена на базе западно-украинского субэтноса и части центральноукраинцев.

Она будет походить на небольшие центрально-восточноевропейские нации, которые, в общем, берутся её львовскими архитекторами за базовую модель. Примером может быть Словакия с ее 5 млн. численности населения, полностью выделившаяся в начале 1990-хх гг. Такая малая модель берётся в противоположность евразийской, но североевропеоидной русской нации, а такие украинской народности, имеющей сильные евразийские черты, которые должны быть утрачены в ходе евроатлантической реконструкции (модернизации) Украины.

Все украинцы, а тем более, другие этнические группы в неё не войдут (с какой стати, если есть большая русская нация?).

При этом вполне вероятно, нация получит желанное политическое и информационное доминирование над всей страной (которое собственно уже есть) и будет наслаждаться властью и дискриминацией русской части в отместку за свои местечковые комплексы. Тем жителям Украины, кто хотел бы остаться в русском проекте, нужно задуматься об этом всерьёз.

А пока есть большая развитая народность с двумя субэтносами: центрально-украинским (ранее назывались малороссами) и западно-украинским (ранее русины). Почему же, спросите Вы, 35 млн. чел — это не нация? Да ещё со своим государством!

«Всё это было бы и так, если бы»… одновременно и на том же пространстве не происходило строительство другой — большой русской нации, с участием тех же украинцев, говорящих и думающих по-русски. Включенность в другой, более мощный, более привлекательный и исторически фундированный проект мешает. Те же Одесса, Крым, Днепропетровск, Харьков, Киев — это культурные центры русской нации, где население говорит по-русски, в том числе и украинцы.

Поэтому-то украинский национализм замешан на неприязни, и даже ненависти к русским, и агрессивном выдавливании русского языка, фальсификации истории и запрете культуры. Жесткая конкуренция — это объективная реальность, ключевое препятствие, которое нужно устранить.

Как же тогда основная масса украинцев мирно уживется с Россией и русскими и настроена на дружбу? В том-то и дело, что они заинтересованы в участии в русском проекте по своей этнокультурной природе, и если это насильственно не запретить, они будут автоматически эволюционировать в сторону большей русскости, а русский язык будет вытеснять украинский, что и продолжалось в 1990-е годы. Вместе с тем, украинцы любят и лелеют свои этнические особенности, язык, психологию и государственную независимость. Это соответствует реальному этническому статусу украинца — малоросса. Всё это находило и находит понимание у русских и у правящих элит, что вылилось в существовании УССР.

Пока 50% украинцев будут наполовину русскими, украинская нация окажется ущербным проектом западно-украинского меньшинства и материально заинтересованной в нём коррумпированной элиты вкупе с националистической интеллигенцией в силу определённых причин цепляющейся за неё, как за соломинку.

Вопрос о государственном статусе русского языка, или даже о статусе регионального языка — это ключевой вопрос всей украинской политики.

По сравнению с ним избрание Януковича или Ющенко играет десятую роль. Поэтому, несмотря на все обещания, Янукович вместе с Партией регионов не хочет и не может официально разрешить русский язык, так как украинские русофобы и евроатлантические центры влияния боятся больше всего именно этого. В обмен на конъюнктурные уступки личного свойства они блокируют любые действия в этом принципиальном направлении. Поэтому вопрос о русском языке — это не пустой звук, как пытается показать пропаганда.

Этнические украинцы делятся на три подгруппы, каждая из которой имеет особый этнический статус:

· западные украинцы (не русские, но входящие в русский постимперский суперэтнос; субэтнос украинской народности, тяготеющий к собственной идентичности);

· центральноукраинцы (наполовину русские, наполовину самостоятельная этническая общность; субэтнос украинской народности);

· украинороссы — русские, но с украинскими этнокультурными особенностями, часть русской нации. (Не путать просто с русскими носителями украинских фамилий, утратившими какую-либо связь с украинской культурой).

Анализ этнической картины Украины показывает, что сегодня украинские субэтносы структурируются по их отношению к русскому проекту и к великороссам по принципу отталкивания-притяжения, но в обоих направлениях подвязка к русской идентичности присутствует.

 

Этнокультурная схема Украины

  

Проекты XXI века	Устойчивое состояние второй половины XX века	Субэтносы, этнические группы	Перепись 2001	Прогноз 2050
Украинская нация (проект)	Украинская	Западно-украинский субэтнос	10 млн.	Украинская нация 19—20 млн.
	народность	Центрально-украинский субэтнос	20 млн.
Большая
				Русские на Украине 25—26 млн.
русская   нация   (проект)		Украинороссы	5,5 млн.
	Великороссы	Русские (великороссы)	8,3 млн.
	Ассимилируемые русскими этнические группы	Другие этнические группы, тяготеющие к русским	1,5 млн.
Нац. меньшинства	Неассимилируемые группы с собств. проектами (татары и др.)		1 млн.	1 млн.

 

Западно-украинский субэтнос. В условиях наметившегося этнополитического раскола республики всё большей реальностью становится западно-украинский субэтнос. К западноукраинцам, грубо говоря, мы относим коренное население Тернопольской, Ивано-Франковской, Черновицкой, Львовской, Волынской, Ровенской, Винницкой, Хмельницкой, Житомирской, Закарпатской областей. Общая численность этих регионов в рамках от 11572 (1959 год) до 13096 млн. человек (2001 год).

Даже поверхностный взгляд на этнокультурные особенности этих областей показывает, что они очень разные и даже их объединение в один субэтнос может вызвать вопросы. Так, Житомирская и Винницкая области могут быть отнесены скорее к центральноукраинцам. Однако всё говорит о том, что в перечисленных областях западный этнокультурный и политический вектор будет усиливаться.

Западно-украинский субэтнос слагается из множества этнокультурных и диалектных групп, которые включались в украинскую народность с помощью государственных и политических механизмов уже в XX веке. Главным таким механизмом усреднения была советская власть, опиравшаяся на центральноукраинцев и в целом сдвинувшая общий этнокультурный вектор этих областей на восток.

У этих регионов есть главная политическая доминанта, которую можно изложить двумя словами: 1) национальная обособленность от русских; 2) стремление к овладению ресурсами индустриального Центра и Востока Украины, которые сложились в рамках общерусского проекта.

Западные украинцы в целом в проект русской нации не входят и склонны к созданию собственной нации по типу центрально-европейских славянских или неславянских наций (поляков, чехов, словаков, венгров, румын и др.). Место этих наций в любой геополитической системе — заведомо подчинённое, культурно и экономически вторичное. Что бы ни говорили о комфортности такого существования, наличии европаспорта, который украинцам в обозримое время всё же не дадут, это роль более чем скромная.

Строго говоря, этой группе проект русской нации не нужен ни узком, ни в широком виде. Эту позицию русские должны понимать и уважать, создавая дополнительный запас терпимости к ней, но при этом жестко реагируя на русофобию и попытки их агрессивной экспансии на восток. Это должна быть искренняя принципиальная позиция, не преследующая какой-либо цели русифицировать западноукраинцев, но сократить дистанцию с русскими и ликвидировать тень в отношениях (образ врага как негативную проекцию). Не лишними будут шаги в позитивной интерпретации западно-украинской культуры и истории.

Экономические ресурсы западноукраинцы надеются получить из Европы или с Востока Украины за счёт усиления политического влияния. Однако ситуация такова, что Европа не собирается кормить западноукраинцев и предусмотрела им роль чернорабочих, но с белым цветом кожи. Поэтому они будут объективно тянуться на восток по мере роста его привлекательности.

Конечно, западноукраинцев нельзя считать чуждыми всему русскому (заметим, что до XX века все они носили официальный этноним русинов, и не только карпатские русины, которые сохранили его до конца 1930 гг.). Но русская идентичность цивилизация охватывала скорее лишь отдельные стороны их жизни, и в большей степени — образованных слоев, — для которых этноним с корнем «рус» был престижным знаком собственного достоинства. А для деревенских жителей это не имело особого значения.

Довольно большая доля западноукраинцев, которые хотели этого по культурно-психологическим соображениям, включилась в общерусские процессы, уехала в другие регионы и вошла в состав русской нации, о чем напоминают сейчас их фамилии. На местах же осталась местная масса потомков крестьян, которая к этому была не готова и довольствовалась созданной для них общеукраинской идентичностью с местным колоритом.

В целом это соответствует вхождению в суперэтнос или в цивилизацию, которое было лишь периферийным и частичным.

Центральноукраинский субэтнос (центральные и восточные украинцы). На фоне западных областей центральноукраинский (малороссийский) субэтнос обладает довольно высокой однородностью. По численности он как минимум в 2 раза больше западного: от 20611 млн. (1959) до 24568 млн. чел. (2001). В эту группу я включил 5,5 млн. украинороссов, для которых русский язык родной.

Несмотря периодически оживляющиеся экспансии «украинского Пьемонта» (Галичины) и соответствующие культурные вливания в украинский язык, центральноукраинцы — очевидный лидер своей народности во всех областях. «Пьемонт» же является лидером по большому счёту не украинства, а в широком смысле русофобии на Украине, так как русофобия служит основным инструментом превращения народности в нацию.

То, что обычно понимается под «восточными украинцами» (левобережными), в действительности представляет собой центральноукраинский субэтнос, ставший основой украинской народности, языка и т.д. Центральные украинцы по географии расселения занимают именно центр Украины по обе стороны Днепра. Центральноукраинцы — основные носители и расовой основы украинцев — днепровского антропологического комплекса типов, который отличает их в расовом отношении от великороссов.

Этническая идентичность центральноукраинцев противоречива в том отношении, что на уровне политической психологии выражается в виде «золотой середины», и «нашим» и «вашим». С одной стороны, братья всем русским, и интегрируемся с ними, с другой стороны — «незалежные». Это соответствует типичной малороссийской национальной идентичности, которую мы квалифицировать как народность. Попытки как ликвидировать эту народность, так и наоборот, сколотить обособленную нацию, обречены на провал. Недаром националисты и западенцы стараются вытравить малороссийский дух, понимая, что на нём нацию не построишь.

В чём проявляется «русскость» центральноукраинцев? Во-первых, важнейшим фактором является русский язык, которым регулярно пользуется большинство центральноукраинцев. И как минимум половина пользуется им не в меньшей степени, чем украинским.

Русский и украинский языки образуют единое языковое пространство, переходят друг в друга, за исключением Западной Украины и Крыма, создают смешанные варианты: суржики, бытовое и официальное двуязычие.

Во-вторых, существует единство постсоветской культуры русских и украинцев с включением более древних структур, например, Православной церкви. В-третьих, при всех акцентируемых различиях, имеет место единство характеров и психологии в принципиальных моментах, затрагивающих восприятие мира, добра и зла, пространства. В-четвертых, сохраняется высокая интенсивность социальных связей, в том числе, экономических и родственных, миграции.

Корни этой традиции довольно древние, учитывая, что согласно одной из сравнительно новых исторических концепций первичное ядро русского этногенеза было на территории Левобережной Украины от Киева до Верхнего Дона, а затем сместилось на север к Москве (Седов В.В. Древнерусская народность. М., 1999.). Эти группы населения и составили реальный антропологический и этнокультурный мост между русскими и украинцами, по крайней мере, на Востоке и Северо-Востоке Украины.

Единство Украины в нынешнем виде как полурусского государства существует как единство Малороссии или народности с размытыми рамками. Как только запрет всего русского достигнет острой фазы, Украина затрещит по швам. Однако в отличие от начала 1990 гг. эти «швы» значительно сместились к востоку и к югу. Именно в ползучем выдавливании «русского духа» состоит тактика националистов.

Характерно, что трещины проходят не только по регионам и городам, по старым знакомым и коллегам, но и внутри личности центральноукраинцев, которые вынуждены делать нелегкий выбор в ту или в другую сторону.

Что могут предложить центральноукраинцам русские? Раньше для среднего украинца было достойное место в имперское системе, образование, вхождение в русское этнокультурное ядро и далее в элиту страны. Сегодня эти механизмы уже почти не работают, так как лишних мест нет, все, кто хотел, уехал и занял их. Каждый устраивается, как может. Образование есть и на украинском языке.

Ключевым должен быть морально-психологический фактор привлекательности и стратегической перспективы большой нации по сравнению с малой и раздробленной. Украинская нация может быть лишь на побегушках у Европы, с востока подпираемая русскими.

В таком обществе может быть только беспорядок. То, что происходит с татарскими самозахватами в Крыму, в России всё же немыслимо, несмотря на жестокие проблемы с этническими мафиозными сообществами.

Тот, кто заведомо сознает свою провинциальную вторичность, пусть занимается сецессионизмом (дроблением на независимые государства). Русская же нация, с украинцами и белорусами, может контролировать львиную долю Евразии и иметь собственные правила игры. Украинской этнополитической автономии это не мешает.

Позиция русских и России по отношению к центральноукраинцам должна быть другой и отличаться от отношения к западной части народности. Во-первых, признание полной самобытности украинцев и уважение к культуре. «Живите, как хотите, считайте себя, кем хотите» (что уже в полном объеме реализовано российской правящей группой). Но, во-вторых, «при этом Вы ближе к нам, чем к кому-либо, и мы Вас считаем всё же русскими, и соответственно будем строить свою политику». Если для этого прямые основания?

Феномен украинороссов. Отдельно остановимся на таком феномене, как украинороссы, поскольку для нашей темы он представляет особый интерес. Это и есть собственно, те украинцы, которых мы можем с уверенностью назвать русскими: при указании национальности «украинец», они назвали родным языком русский.

И это они сделали во время переписи, проводившейся кучмистским режимом в 2001 году, запустившим массовую украинизацию (вспомним русофобскую книгу Кучмы «Почему Украина не Россия»). В условиях навязывания украинского языка, человеку проще назвать родным языком украинский, даже если он им плохо владеет и редко разговаривает.

По переписи 2001 года украинороссы составляют 14,7% этнических украинцев Украины или 5,5 млн. человек. В свою очередь, это около 11% населения Украины. В действительности их удельный вес выше: его можно определить 25—30% украинцев, проживающих на Украине или около четверти населения Украины. Учитывая политический фактор, можно сказать, что доля украинороссов реально была занижена раза в 2 контекстом и технологиями переписи.

По данным последних исследований популяционной генетики, восточные украинцы в расовом отношении являются идентичными великороссам (и белорусам), в отличие от центральноукраинской и западноукраинской подгрупп, которые сформированы на базе других этнических массивов (потомков дулебской и антской племенных групп). В данном случае в выводах имеется в виду украинское население с местными сельскими корнями в данных регионах, а не всё население, которое, конечно, же является более смешанным и соотвественно близким к остальным русским. (См. Балановская Е. В., Балановский О.П. Русский генофонд; Митохондриальные портреты украинцев: западных, центральных, восточных Абстракт; Пшеничнов А.С., Балановский О.П., Виллемс Р., Атраментова Л.А., Ищук М.Л., Чурносов М.И., Балановская Е.В. Медико-генетический научный центр РАМН; Эстонский Биоцентр; Харьковский государственный университет; Белгородский государственный университет.)

Украинороссы вместе с великороссами и малыми этническими группами в наибольшей степени страдают от украинизации и языковой дискриминации. На выборах они составляют устойчивый пророссийский или восточный электорат, который правильнее назвать русским. В настоящее время этот электорат используется для умеренно соглашательских, конъюнктурных сил.

Исключительная ценность украинороссов в том, что они способны предотвратить превращение русских в дискриминируемое меньшинство и даже перетянуть на свою сторону значительную часть центральноукраинцев, которые по своей идентичности похожи на украинороссов.

На востоке и юге же центральноукраинцы, как правило, являются украинороссами. Зона преобладания украинороссов среди украинской части населения — Донецкая область (58,7% украинцев), Крым (59,5%), Севастополь (70% украинцев) с определенной натяжкой — Луганская область (49,4%). К ним также относятся мегаполисы востока и юга — Харьков, Одесса, Днепропетровск, Запорожье. Прежде всего, это мегаполисы-«миллионщики», которые являются русскоязычными городами, хотя доля украинцев, указавших русский язык в качестве родного в них может быть сравнительно небольшим.

В Харькове 1989 году более 72% жителей признали родным языком русский. «По переписи населения 1991 г. русский язык родной для 47,7% населения области и для 72,6% одесситов (в Киеве русский язык родным считают 56%, на Украине в целом 32,8%). Национальным составом населения объяснить это нельзя: 56,6% населения области составляют украинцы и только 27,4% русские, в Одессе — 48,9% украинцев и 39,4% русских» (Попова И.М. Языковая ситуация как фактор политического самоопределения и культурного развития // Социологические исследования. 1993. № 8). «24,2 % украинцев в Одессе не владеют украинским языком (в области таких 12,8%). В целом по Украине в 1989 г. Свободно владели украинским языком столько же граждан, сколько и русским — соответственно 78 и 78,4%» (Распределение населения УССР по национальности и языку. Численность населения УССР, свободно владеющего украинским и русским языками // Политика и время. 1991. №1).

«В ноябре-декабре 1997 года Киевским центром политических исследований и конфликтологии совместно с Киевским международным институтом социологии были проведены социологические исследования, согласно которым в регионе Восток (преимущественно Донбасс) "украинцами" себя назвали 25,4 % жителей, "украинорусами" (двойная самоидентификация) — 51 %, "русскими" — 16,7 % . При этом русский язык на тот момент предпочитали 85,8 % населения этого региона, украинский — 3,6 %, одинаковое отношение к русскому и украинскому языкам выразили 10,6 %. По результатам указанных опросов в целом по Украине доля жителей, предпочитающих русский язык (44 %), превышает совокупную долю "русских" и "украинорусов" (37,8 %).

Характерно, что таких украинцев, западноукраинцы со своей колокольни презрительно считают «схидняками» или «москалями», что соответствует их действительной русскости. Такое отношение распространяется не только на украинороссов, но и на центральноукраинцев, которые в действительности в быту пользуются украинским языком или суржиком.

Исходя из этих фактов, в России должны понять, а элита рано или поздно затвердить, что мы бросили на Украине не диаспору, и не регион, а часть русского народа и русского государства, которые украинской нацией всей равно не станут, а систематически подвергаются и будут подвергаться дискриминации другой частью, сделавшей национальность опорой для самоутверждения.

Доля украинороссов среди этнических украинцев

Области	Украинцы, назвавшие своим родным языком русский (%%)
	2001
	Все	Город	Село
Западная Украина и Центр 1,5% и менее	незначительная доля
Тернопольская	0,1	0,23	0,05
Ивано—Франковская	0,1	0,38	0,01
Волынская	0,3	0,57	0,04
Ровенская	0,4	0,8	0,07
Львовская	0,4	0,7	0,02
Закарпатская	0,5	1,37	0,05
Хмельницкая	0,86	1,6	0,13
Винницкая	1,1	2,49	0,13
Черновицкая	1,3	3,0	0,07
Киевская	1,54	2,49	0,36
Черкасская	1,6	2,9	0,23
Центр и Север 2—10%	Низкая доля
Житомирская	2,1	3,8	0,2
Полтавская	2,8	4,7	0,4
Кировоградская	3,3	5,0	0,8
Черниговская	5,6	8,2	2,2
Сумская	7,5	9,6	3,8
Юг и Киев 15—25%	как в среднем по Украине
Киев	16,5	16,5
Херсонская	13,0	20,2	3,1
Николаевская	17,5	26,6	2
Днепропетровская	17,3	21,2	1,5
Юг и Восток 25—40%	Высокая доля
Запорожская	30,9	38,6	9,95
Харьковская	25,8	33,1	3,7
Одесская	28,2	41,2	4,2
Восток и Крым 50% и более	Преобладающая
Луганская	49,4	56,9	14,2
Донецкая	58,7	64,2	21,3
Крым	59,5	65,2	51,7
Севастополь	70,0	70,0
УКРАИНА	14,7	21,8	2,7

 

Интеграция или ассимиляция?

Отношение этнического сближения между русскими и украинцами правильнее назвать интеграцией, а не ассимиляцией. Интеграция — процесс формирования этноса из различных этнокультурных групп.

В отличие от неславянских этносов украинцы не ассимилируются, а интегрируются в русской среде. То есть, они в принципе ничего не теряют, сохраняя все свои особенности. То есть он может сказать: «ну знаю я русский язык и разговариваю на нём, ну и что с того? Я же не москаль!» Ну и не надо, дорогой, чтобы быть русским, быть «москалём». Не все же американцы — англосаксы, но есть еще, например, ирландцы, или немцы, которые не так уж и отличаются от среднего белого американца.

Но обратного процесса украинской интеграции не происходит, что наводит на мысль о направленности процесса общерусской интеграции от частного — к общему. Вряд ли можно говорить об ассимиляции русских украинцами, мне такие факты, во всяком случае, не известны, хотя они единично, возможно и имеют место на Западной Украине.

Смена фамилии и графа в переписи отнюдь не показатель, так как это — реидентификация (возврат к старому, к украинской части идентичности) или просто шаг, продиктованный политической конъюнктурой. Равно как и овладение украинским языком, не означающее того, что человек перестает говорить по-русски. В принципе такой процесс является нормальным и представляет собой колебания внутри вектора общерусской интеграции.

В большом русском проекте украинцы и их потомки по разным подсчётам составляют 15—25%. Таков, например, удельный вес украинских фамилий в различных выборках социальных групп. Но, вероятно, роль украинцев (выходцев из групп, которых в XX веке стали называть украинцами) в создании русской нации значительно выше их удельного веса в %.

Отделить их от великороссов и приписать к создаваемой нации, не у