От редакции. АПН решило предоставить слово наиболее известной представительнице феминизма в России, руководствуясь правилом, что при обсуждении любого социального движения следует давать возможность высказаться его представителям. Мы следовали тому же самому принципу в свое время, размещая на нашем сайте ответ Михаила Пожарского. При этом мы сознательно отказываемся от всякого «цензурного» вмешательство в текст автора, и это касается тех его моментов, которые должны будут показаться кощунством значительной части наших читателей. Хотим только согласиться с автором в том, что популярное сегодня в мире (и особенно в виртуальном пространстве) «неоязычество» представляет собой явление в первую очередь «психоаналитическое», и оно «существует в подсознанке персонажа, которого мы маркируем как человека».
***
Начну с того, что “культ матери” — понятие не столько историко-религиозное, сколько психоаналитическое, и существует в подсознанке персонажа, которого мы маркируем как человека, значительно раньше, чем обнаруженные материальные объекты, по которым можно изучать как историю вообще, так и историю религии.
«Культ матери» никогда и никуда не девался. В языческой Руси он был представлен Бабой Ягой — не нынешней безобидной сказочной старушкой, а женским верховным культом со всей витальной атрибутикой — о чём неоднократно издавали научные труды и Владимир Пропп, и Наталья Малаховская, и другие исследователи русского фольклора. И православие никуда не девало «культ матери», просто переформатировало Бабу Ягу в асексуальную Богородицу. Страны, не модернизировавшие пантеон, такие как Индия, до сих пор дают Парвати больше звездочек на погонах, чем её мужу Шиве: а уж тема всех Исид, Кибел, Астарт и прочих заметных дам должна обсуждаться не в прессе, а в школе на уроках истории религий, чему так активно сопротивляется сегодня РПЦ.
Египтолог-антрополог Маргарет Мюррей, действительно, утверждала, что современное колдовство — это актуализирующиеся остатки язычества. Однако утверждать, что Маргарет Мюррей запустила культовую эпидемию, это преувеличивать роль её личности в истории, поскольку элементы язычества, вплетенного в образ мира, вы обнаружите в любой точке планеты. Даже в той, где не только никогда не читали Маргарет Мюррей, но и никогда не читали собственного имени, написанного на родном языке.
Что касается Марии Гимбутас, то она строила свою теорию «древнего феминизма» на основании наблюдения, что в искусстве палеолита женские изображения находятся в центре, тогда как мужские лишь окружают их. Насколько мне известно, с точки зрения современной антропологии, это говорит только о промискуитетном матриархате. То есть о времени, когда род вёлся по материнской линии просто из-за невозможности определить отца ребёнка. И это ни одной секунды не было связано с ролевым равноправием.
Мария Гимбутас строила инфернально-романтические теории: «Равноправие мужчин и женщин демонстрируется убранством могил практически на всех известных кладбищах древней Европы». Странно, что она не добавила к этому присутствие заживо похоронённой жены в могиле фараона или индийской вдовы, сожжённой вместе с мужем для исполнения обряда «сати».
Наиболее внятная и стройная теория исторического равноправия на сегодня всё-таки принадлежит Симоне де Бовуар. Она о том, что равных стартовых условий женщина может добиться только с появлением надёжной контрацепции и возможности планировать собственную беременность. Потому как довольно трудно соперничать на социальном поле, когда у тебя один в животе, другой «просит сиську», а третий держится за руку.
Неоязыческие же движения, основанные на культах матери, или ещё кого-нибудь, совершенно не связаны ни с феминистской активностью общества, ни с антропологическими изысканиями. Их появление всегда сигнал усталости населения от государственной церкви или государственного атеизма. И чем медленнее модернизируются и поворачиваются лицом к человеку большие религии, тем быстрее замещают их нишу малые религии.
Я подчеркнула бы понятие «малые религии», поскольку слово сексты дискриминационно.
И когда на телевизионной площадке отцы РПЦ просят фанатов Гробового предъявить справку о том, что он — новое воплощение: я уже забыла кого: то фанаты Гробового совершенно справедливо просят отцов РПЦ предъявить справку о смерти и вознесении Христа. И с точки зрения закона о свободе вероисповедания обе позиции совершенно логичны. А опасность или безопасность культов, слава богу, находится не в компетенции РПЦ, а в компетенции МВД и ФСБ.
Какими бы историческими и архетипическими реконструкциями не занимались новоязыческие объединения, они ни в коей мере не смогут существенным образом оказать влияние жизнь на социальный облик государств.
Во-первых, в них собираются достаточно маргинализированные люди. Они могут быть богатыми и успешными, но сама логика их присутствия здесь асоциальна, иначе они шли бы в политические партии и общественные объединения иного плана.
Во-вторых, лидеры этих объединений, как правило, сами являются «психологическими пограничниками», лишёнными критики. Психически компенсированному человеку не придёт в голову проснуться восьмым воплощением кого-либо авторитетного и строить на этом свою бизнес-биографию. А за спиной подобных объединений
стоят миллионные бюджеты.
В-третьих, люди идут туда за чувством нужности, значимости, эмоциональной реализованности, системного проживания жизни. То есть, за новыми смысла, за дефицитом того, что не может предложить им постиндустриальное общество, атеизм, агностицизм и большие религии. Мне симпатична теория того, что, пожрав языческие культы, монополисты единобожия со временем уступят поляну глобальным духовно-этическим системам. В этом пространстве реализации, где духовное не будет противопоставлено этическому, где отличники веры не будут ходить в шахиды и погромщики иных ценностных систем, малым религиям будет нечего делать. Только жаль, в эту пору прекрасную…
На днях моя парижская приятельница рассказывала, что писала статью о российских малых религиях. Так вот хитом сезона в её этнографических поисках оказалась группа, имеющая культ Путина. Нормальное сообщество (вы скажете — секта, но это будет не политкорректно) в глухой дерене, где везде висят портреты Путина, а он наречён воплощением Христа или ещё кого-то. И местный священник в полной растерянности: не предавать же ему анафеме портреты Путина!
Однако как новоязычество путинианцев не обещает его прихода на третий срок, так и рост новоязыческих объединений вокруг культа Матери сам по себе не обещает человечеству перемен в области равноправия. Люди просто вслепую идут по туннелю, надеясь в конце увидеть свет духовности!
И было бы значительно хуже, если бы они шли в обратную сторону.
