1 марта группа в составе 46 человек запустила через ЦИК процедуру референдума о досрочных выборах президента - «в связи с ухудшением общественно-политической обстановки в стране», т.е. поводом, о котором в условиях бурной абхазской политической жизни можно говорить хоть каждый день. В начале лета стало известно, что президент Рауль Хаджимба назначил референдум на 10 июля. За пять дней до него оппозиция потребовала переноса его на осень, а также отставки главы МВД Леонида Дзапшба вследствие ухудшения криминогенной обстановки, для надёжности снеся ворота министерства и бросив на козырёк коктейль Молотова. Съезд оппозиции быстро перерос в массовые беспорядки, руководителями оппозиции не контролируемые. Лидер «Амцахары» Алхас Квициния безуспешно призывал людей отойти от здания и соблюдать порядок. Силовики подтянули спецназ и пожарный автомобиль. Причины того, что абхазы протестуют против беззакония путём избиения милиционеров и разрушения их ведомства, легко объясняются состоянием массового сознания и уровня правовой культуры в стране: абхазы привыкли доверять личным договорённостям и прямой коммуникации между кланами гораздо больше, чем формализованному праву.
Словосочетание «абхазская демократия» - не оксюморон. Во-первых, Абхазия – это страна, где «все знают всех». Собрать на митинг 1-2 тысячи человек в Сухуме совсем не сложно. Во-вторых, традиции политической культуры страны таковы, что народ в любой момент может выйти на площадь и потребовать от власти конкретных решений. То, что в России часто принято воспринимать как майдан, спонсированный печеньками Виктории Нуланд, в Абхазии представляет собой народный сход – элемент прямой демократии, при котором формальные институты менее функциональны, чем стихийное собрание граждан. В мае 2014 года после народных выступлений президент Александр Анкваб подал в отставку. Очевидно, что об этом помнит и власть, и оппозиция, воспринимая народный сход как эффективный политический инструмент, позволяющий решать проблемы. В-третьих, уровень внутриполитической и партийной конкуренции крайне высок. История противостояния оппозиционной партии «Амцахара», ориентирующейся на элиты бывшего президента Анкваба, и президентской команды Рауля Хаджимбы насчитывает не один год. В 2014 году поддерживаемый «Амцахарой» Аслан Бжания проиграл нынешнему президенту, и на съезде партии после ритуальных речей о необходимости стратегического сотрудничества с Россией оппозиционеры обрушились на власть, подписавшей с нашей страной договор о стратегическом партнёрстве.
Помимо раздачи гражданских паспортов Абхазии этническим грузинам в пограничном с Грузией Гальском районе одним из основных обвинений в адрес президента Анкваба в 2014 году была его закрытость. Сотрудник администрации президента с улыбкой рассказывал, что "президент Анкваб все замкнул на себя. Его ругали за то, что он даже родственников не подпускал. Речь не просто о назначении директоров детских садов, а о том, какого цвета у них должны быть стены...". Вероятно, Руслан Хаджимба старается учитывать ошибки предшественника и адекватно реагировать на общественные запросы. Президент на митинг оппозиции прибыл. Вечером на брифинге он заявил, что оппозиция пытается дестабилизировать обстановку в стране – стандартное обвинение со стороны власти, которое господин Хаджимба сам не раз слышал от членов команды президента Анкваба. При этом, по словам Хаджимбы, три из семи требований съезда «Амцахары» были удовлетворены, хотя об отставке министра Дзапшбы и переносе сроков референдума он говорить отказался.
6 июля выяснилось, что на время расследования Генпрокуратуры президент всё-таки отстранил министра внутренних дел от работы, после чего митинг завершился (в ночь с 5 на 6 в Сухуме произошла перестрелка, в результате чего несколько сотрудников управления госохраны оказались госпитализированы). Устами премьера Артура Миквабия и секретаря Совбеза Мухамеда Килбы власть сыграла в «хорошего/плохого полицейского». Первый говорил недопустимости о давления на власть, а второй обвинил оппозицию в традиционной дестабилизации ситуации в стране и желании сорвать ею же инициированный референдум.
В абхазских событиях отдельные комментаторы уже начали искать руку внешних сил (на роль извечного врага, который гадит, в этом уголке мира назначена Грузия) и внутренних предателей (в этом смысле дискурс строится, как правило, на мантрах о политическом суверенитете и нежелании жить под властью марионеток, управляемых из Кремля). На самом деле история про горячий кавказский характер в случае Абхазии вполне реальна и накладывается на слабость институтов, которые не столь эффективны для разрешения споров – во многом поэтому президент не стал отсиживаться в резиденции, а приехал на митинг. Власть демонстрирует вполне конструктивный настрой, не переходя в наступление, поскольку понимает, что первые выстрелы в толпу последними не станут. Оппозиция напротив пробует власть на прочность, хотя и из Москвы пока устами провластных экспертов ей намекают, что у России претензий к президенту Хаджимбе в данном случае нет (речь не идёт о развитии экономики – учитывая несоответствие объёмов финансирования скорости изменений, чему особенно способствует специфика местных понятий об эффективном труде, Кремлю очень сложно радоваться, глядя на всех последних абхазских президентов).
На митинге президент Хаджимба ещё раз подтвердил, что готов уйти в отставку, если «народ примет решение». По всей вероятности, он переиграл оппозицию, для которой шанс выступить с требованием переноса референдума на осень был последним в правовом поле. В стране разгар курортного сезона – все понимают, что население думает совсем не о том, как поучаствовать в очередном плебисците. И даже на фоне запретившего сотрудникам МВД участвовать в голосовании уже отстранённого министра Леонида Дзапшбы, чем и воспользовалась оппозиция в качестве повода для митинга, сама она выглядит главным дестабилизатором общества.
