Идейной основой антиэкстремистского законодательства часто называют статью 4 Конвенции ООН о ликвидации всех форм расовой дискриминации и статью 20 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которым пропаганда расовой, национальной и религиозной ненависти должна быть запрещена. Тем не менее ,в России основной статьей антиэкстремистского законодательства, выступает ст 282, которая по своей сути коренится в советском уголовном кодексе, где воспроизводилась практически дословно нынешнему изложению в статье 74 Уголовного Кодекса РСФСР от 1960 года.
В Российской Федерации экстремизм в качестве юридического термина появился лишь в связи с подписанием и ратификацией Шанхайской конвенции от 15 июня 2001 года "О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом", к которой, помимо России, присоединились лишь Китай и государства Средней Азии.
В большей части ст 282 УК РФ в правоприменительной практике действует избирательно по национальному, этническому либо религиозному признаку ,направленную на борьбу с патриотическими организациями , печатными и электронными СМИ, общественными политическими активистами . Независимыми журналистами и учеными .
Вследствие того, что «антиэкстремисткое» законодательство в России является крайне избыточным и в части своих формулировок кране размытым, «борьба с экстремизмом» превращается в форму политических репрессий и сопряженной с регулярным и намеренным нарушением прав и свобод граждан, гарантированных Конституцией РФ, Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, Всеобщей декларацией прав человека. В особенности это касается прав на свободу выражения мнения, совести и религии (статьи 28 и 29 Конституции РФ, статьи 9 и 10 ЕКЗПЧ), а также прав на свободу собраний и объединений (статьи 30 и 31 Конституции РФ, статьи 11 ЕКЗПЧ)
Кроме того, данная статья противоречит принципу свободы слова и создает в России особую группу политических заключенных, осужденных за политические взгляды, либо за позицию несовместимую либо неудобную для официальной власти и чиновников что несовместимо с демократическими ценностями.
Многократные обращения общественности ,юристов и правозащитников к депутатам гос думы а также к представителям президента РФ по правам человека остались без ответа .Также направлялись просьбы к Верховному комиссару по правам человека ООН, Старшему Советнику ООН по правам человека при системе ООН в России, Уполномоченному по правам человека в РФ, официально выразить свою позицию о нарушении российскими властями Международного пакта о гражданских и политических правах и Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, принятых под эгидой ООН в 1966 году, участником которых является Российская Федерация
По мнению Доктора социологических наук ,профессора ,Эксперта ООН по проблемам молодёжи заведующего кафедрой конфликтологии факультета социальных и гуманитарных технологий КГТУ Александра Салагаева На сегодняшний день "борьба с экстремизмом" в Татарстане и России превратилась в масштабный проект по борьбе с инакомыслящими и политическими оппозиционерами, а также в преследование активистов тех или иных общественных организаций. Стигматизация своих противников в качестве "экстремистов" нужна местной этнократии исключительно для того, чтобы развязать себе руки в борьбе с ними, во имя сохранения своего ультимативно правящего положения.
Важную роль в этих преследованиях играют не сотрудники МВД или ФСБ, а эксперты, профессиональные гуманитарии. Они работают в специализированных учреждениях, а могут быть просто преподавателями вузов, которые на этом зарабатывают свою небольшую денежку и штампуют заключения. Этими "экспертными" заключениями власти прикрывают свои идеологические репрессивные кампании
Юридические несоответствия в данной статье и размытые формулировки можно характеризовать не иначе как правовой нигилизм то есть отрицание права как социального института, системы правил поведения, которая может успешно регулировать взаимоотношения людей. Такой юридический нигилизм заключается в отрицании законов либо их искажении в интересах отдельных лиц , что может приводить к противоправным действиям, хаосу и, в целом, тормозить развитие правовой системы. То есть : нарушают один из основополагающих принципов любой правовой системы — единообразие правоприменительной практики — в одних случаях конкретное деяние воспринимается как преступление, в других — нет (нарушение ст.ст. 4 и 11 УК РФ).
Состав 282-й статьи является формальным, преступление является оконченным в момент совершения указанных в статье действий, вне зависимости от наступления общественно-опасных последствий. Аналогичную формулировку имеют и ряд других статей УК РФ (например 133 — «Понуждение к действиям сексуального характера», 129 «Клевета» и пр.). Таким образом становиться даже не важным имелась ли в деле потерпевшая сторона и был нанесён кому либо действительный вред
В трактовке закона сказано что 282-я — это преступление совершаемое с прямым умыслом, то есть, согласно ст. 25 УК РФ лицо осознавало общественную опасность своих действий, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.
По факту же доказать, имел ли конкретный человек умысел на то или иное деяние (фактически не реализованное), фактически не возможно . В подобных случаях, следствие и суд устанавливают фактический умысел преступника исходя из конкретных, предпринятых им действий. Публикации,заявления,интервью, проведение общественного мероприятия либо из иных действий .
Нарицательными в своем роде являются уголовные дела возбужденные по 282 ст в отношении Павла Хотулева члена интернет-сообщества "Русский язык в школах Татарстана", на форуме которого Павлом Хотулевым и были размещены инкриминируемые ему высказывания. В данном случае дело возникло после письма прокурору РТ от недавнего главы Минобрнауки РТ Альберта Гильмутдинова, который попросил "дать оценку" высказываниям Хотулева . Суть обвинений на суде сводилась к тому, что Хотулев в резких выражениях заявил на интернет-форуме своё недовольство существующей в Татарстане властью и о диспропорции преподавания русского и татарского языка . В итоге Павел Хотулев, обвиняемый за высказывания в Интернете по ч. 1 ст. 282 УК РФ был осужден к штрафу в размере 100 000 рублей . Записи Хотулева на интернет-форуме “Русский язык в школах Татарстана” были отнесены к “действиям, направленным на возбуждение ненависти и вражды, а также на унижение достоинства группы лиц по признакам национальности, языка…”.
Вину Хотулева в Советском райсуде Казани доказывал гособвинитель, старший помощник прокурора Советского района Андрей Балеев, а судил судья Олег Цветков. С точки зрения прокуратуры “Действуя умышленно, Хотулев высказался в пользу национальной ненависти, вражды между русскими и татарами”, – заявил гособвинитель Балеев, сославшись на заключения четырех экспертиз, проведенных преподавателями местных вузов Татарстана по поручению предварительного следствия.
При этом суд не принял в расчет, что ни одна из этих экспертиз не была комплексной психолого-лингвистической (что необходимо для определения наличия умысла и того, могли ли инкриминируемые высказывания в принципе возбудить национальную вражду).
На всех стадиях следствия и суда адвокат Хотулева Александр Шишляев обращался с ходатайствами назначить такую экспертизу, но получал отказы. В этой связи защита была вынуждена самостоятельно заказать экспертное исследование в Пензенской лаборатории судебной экспертизы.
Общий вывод, к которому пришли судебные эксперты из соседнего с Татарстаном региона – ни одно из интернет-высказываний Павла Хотулева “не направлено на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе”.
“Хотулев не имел умысла на возбуждение вражды, он лишь хотел, чтобы русскоязычные дети Татарстана изучали в школе русский язык в тех же объемах, что и в других регионах”, – подытожил адвокат Шишляев и попросил оправдать его подзащитного. Сам Павел Хотулев в последнем слове высказал уверенность, что расследовавшие его уголовное дело имели “замысел, не имеющий никакого отношения к выяснению истины… целью было привлечь меня к уголовной ответственности за критику власти”
В делах по обвинению по статье 282 УК РФ ключевым доказательством является заключение эксперта, либо специалиста но эти экспертные заключения сами по себе являются большим недостатком .
В рамках расследования преступлений, предусмотренных статьёй 282 УК РФ, экспертиза спорного текста или заявления фактически является основным доказательством. Несмотря на то, что в «Методических указаниях» вопрос о необходимости её проведения предоставляется решать следователю, как правило, экспертиза по делу проводится в обязательном порядке и носит обвинительный уклон
Еще одним показательным примером является уголовное дело Раиса Равкатовича Сулейманова – эксперта Института национальной стратегии, исследователя этнорелигиозной ситуации в Поволжье, радикальных течений ислама, зарубежного влияния на политическую ситуацию в Татарстане, положения нетитульного населения в национальных республиках – возбуждено уголовное дело. Суть претензий следственного комитета к Сулемвнову сводиться к тому что с их точки зрения он в своих публикациях и комментариях с 2011 по 2016 годы занимался унижением достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации. А именно статью 282 ч 1 пункт Б лицом с использованием своего служебного положения. В данном случае правоохранители совершили виртуозный ход а именно применили понятие использования своего служебного положения в совокупности комментария к ст.136 и 201. Если при использовании лицом своего служебного положения будет нарушено равноправие граждан в зависимости от их расы, национальности или их отношения к религии, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности п.«б» ч.2 ст.282 и ч.2 ст.136.
Правоохранитель обозначает перед Сулеймановым ‘’совершенное преступление’ ’как умышленное. И что ‘’ виновный осознает’’, что он нарушает равноправие граждан, предвидит причинение вследствие этого вреда их правам и законным интересам и желает или сознательно допускает причинение такого вреда либо относится к этому безразлично. Мотивом преступления является низменное побуждение в виде пренебрежительного отношения к людям, не подобным себе по полу, расе, национальности, языку, происхождению . Обстоятельство, отягчающее данное преступление (ч.2 ст.136 УК), — использование при нарушении равноправия служебного положения — выделяет виновное лицо, обладающее должностными и иными служебными полномочиями. Им может быть как служащий государственного учреждения, объединения, предприятия или органа местного самоуправления, так и лицо, обладающее служебными полномочиями в общественной организации или иной негосударственной организации. В данном случае отягощающим обстоятельством выступает место работы обвиняемого .Так как последний является экспертом Института национальной стратегии, и в должностные обязанности которого входит аналитическая оценка и исследования этно- религиозных и политических процессов .В данном случае получается правой казус,человека пытаются осудить за его профессиональную деятельность связанную с выявлениями проблем экстремизма и сепаратизма .
Отдельно стоит выделить экспертизы приводящиеся по данным уголовным делам . поскольку являясь центральным доказательством по делу, экспертизы в доказательственной базе следствия и суда. Это объясняется тем, что, в силу специфики объекта исследования, проводимые по такой категории дел экспертизы, зачастую, содержат значительное количество нарушений действующего законодательства.
В деле Сулейманова это лингвистическое заключение, сделанное экспертом следственного комитета Элеонорой Кокушкиной, человека , получившего заочное филологическое образование..
Второе заключение сделано заведующей учебно-научной меж кафедральной лабораторией Набережночелнинского филиала камской государственной академии ,физической культуры ,спорта и туризма кандидата педагогических наук Ольгой Нургатиной. Кандидат педагогических наук с темой диссертации «Психолого-педагогическое сопровождение подготовки менеджера в вузе»), область научных исследований которой вообще никак не связана с проблемой выявления экстремизма, может быть компетентен как специалист и делать психологические исследования, на основе которых выносится заключение, — вопрос открытый. В основе исследования Нургатиной лежит анализ страницы Сулейманова в социальной сети «ВКонтакте». Выводы ею сделаны по названиям,и заголовкам статей, опубликованных в «Московском комсомольце», на сайтах «REGNUM», «Eurasia Daily» . Экспертное заключение — это документ, требования к которому весьма чётко и однозначно сформулированы в отечественном законодательстве, в том числе, такие требования имеются и к эксперту. Наиболее полно требования сформулированы в Законе РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», принятом Государственной Думой 5 апреля 2001 года, одобренном Советом Федерации 16 мая 2001 года (далее «Закон об ГСЭД»). О том что экспертом может быть гражданин РФ, имеющий высшее образование и прошедший последующую подготовку по конкретной экспертной специальности. Подтверждение статуса (аттестация и аккредитация) эксперта осуществляется специализированными экспертными советами (комиссиями), созданными при органах и организациях, уполномоченных на организацию проведения обязательной научной и научно-технической экспертизы.
Эксперту, прошедшему в установленном порядке аттестацию и аккредитацию, присваивается статус эксперта определенной категории (ранга). В нашем случае в экспертизе данные о аттестации и аккредитации конкретного сотрудника Нургатиной Ольги Николаевны специализированными экспертными советами (комиссиями), созданными при органах и организациях, уполномоченных на организацию проведения обязательной научной и научно-технической экспертизы отсутствуют . В качестве экспертов привлекают лиц, которые, несмотря на научные звания и должности, специальную экспертную подготовку не проходили.
Как видно, лица, претендующее на право проведения экспертиз, не имеют (по крайней мере, это не указано в заключении, что так же является нарушением) специальной подготовки.. Отсутствие у эксперта необходимой подготовки — достаточное основание для отвода эксперту и заявления ходатайства перед судом об изъятии экспертизы из числа доказательств по делу. .
Согласно тексту экспертизы ,Нургатина Ольга Николаевна является кандидатом педагогических наук а не психологических . Таким образом среди авторов психолого-лингвистической экспертизы вообще отсутствуют эксперты, подготовленные именно для проведения экспертиз с целью выявления в текстах призывов к межнациональной вражде.
Каких либо документов со стороны Нургатиной Ольги Николаевны от Федеральной службы по аккредитации'Росакредитация' дающих право выступать в качестве экспертов по направлению психология и лингвистика также не предоставлено . Тем не менее следствие и суд приобщают такие экспертизы и заключения к материалам уголовных дел
Кроме всего этого антиэкстремисткое законодательство готовит еще не мало трудной для людей попавших под пресс фемиды .Согласно законодательству статьи 15 Федерального закона от 25.07.2002 N 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности" также предусматривается ограничение решением суда доступа к работе в образовательных учреждениях лицам, участвовавшим в осуществлении экстремистской деятельности. Фактически это означает что любому лицу занятием которого является профессиональная преподавательская деятельность в школе вузе либо ином , учебном заведении может быть запрещена данная сфера деятельности .Поводом для этого может стать даже случайно размещенная в социальной сети видео или аудио запись, включенная в Федеральный список экстремистских материалов на основании Статьи 13 Федерального закона от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», пунктом 7 Положения о Министерстве юстиции Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13.10.2004. Так как Законодательством Российской Федерации установлена ответственность за массовое распространение экстремистских материалов, включенных в опубликованный федеральный список экстремистских материалов, а равно их производство либо хранение в целях массового распространения.
После решения суда и вступления его в законную силу, а не редко и до решения суда еще на стадии следствия ,граждане осужденные по антиэкстремисткому законодательству попадают в перечень Федеральной службы по финансовому мониторингу (Росфинмониторинг) которая является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по противодействию легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма.
Между тем, процедура включения в этот список ни одним нормативным актом не оговорена, включение в Перечень не оформляется ни судебным, ни каким-то другим решением, от гражданина этот процесс скрыт до того момента, пока его имя не появится на сайте Росфинмониторинга. Средства защиты от этой «превентивной ответственности не существует.
Ни один банк в Российской Федерации не открывает лицам, состоящим в перечне, так называемые «зарплатные карты» - счета, представляющие собой пластиковую карточку, которую открывает работодатель для начисления заработной платы. «Зарплатные карты» используют бухгалтерии абсолютного большинства российских предприятий и фирм. То есть, граждане РФ, включенные в Перечень, не могут легально работать.
Это значит, что «пораженный в правах» лишен возможности устроиться на официальную работу. Такое право предоставил банкам Федеральный закон № 115. Даже после официального отбытия срока наказания лицам находящимся в данном перечне практически невозможно вести легальную , финасового –хозяйственную деятельность .
9 июня 2011 года в ходе обсуждения проекта постановления пленума Верховного суда РФ по уголовным делам об экстремизме докладчик, судья Верховного суда Владимир Давыдов выразил обеспокоенность тем, что в законодательстве не прописано определение спорного понятия «социальная группа», предположил, что вводя подобный термин, «законодатель хотел оттенить слабые, незащищенные группы, но сделал это крайне неудачно». Было заявлено, что Верховный суд планирует в ожидании помощи от законодательной власти рекомендовать судам трактовать «социальные группы» ограничительно, а не расширительно — то есть, нарушения могут в быть в отношении «социально слабых групп» — пенсионеров, инвалидов, сирот. Однако в принятом постановлении термин «социальная группа» не был истолкован таким образом. Тем не менее, было указано, что критика в средствах массовой информации должностных лиц (профессиональных политиков), их действий и убеждений сама по себе не должна . По факту же на сегодняшний нередко можно встретить в определениях судов определения ,’’разжигание к социальной группе власть’’ , ‘’чиновники’’ или разжигание к’’ социальной группе сотрудники полиции’’
В отличие от Российской Федерации , в США высказывание политических взглядов или мнений защищено первой поправкой к конституции, и преступлениями считаются только конкретные действия в случаях, когда они подпадают под соответствующие определения в законодательстве. Термин «экстремизм» не является широко распространённым в юридической практике. Подобные преступления в некоторых штатах США часто квалифицируются как «преступления на почве ненависти». Это специальная юридическая квалификация особого рода преступлений против личности, совершаемых под влиянием ненависти к лицам иной расы или национальности, вероисповедания, этнического происхождения, политических убеждений, пола и сексуальной ориентации, инвалидам.
14 февраля 2012 года Европейский парламент одобрил текст резолюции по политической ситуации в России, в которой в 14 пункте констатировал, что Европарламент «выражает глубокую обеспокоенность в отношении неправомерного использования антиэкстремистского законодательства в России , касающегося незаконной реализации уголовного права против гражданских общественных организаций, и неуместного запрета их материалов в качестве экстремистских».
В письме от 19 декабря 2011 года председатель Мониторингового комитета Парламентской Ассамблеи запросил мнение Венецианской комиссии относительно Федерального Закона Российской Федерации «О противодействии экстремистской деятельности». На основании данного запроса, а 91-й пленарной сессии (Венеция, 15-16 июня 2012 года) «Европейская комиссия за демократию через право» (Венецианская комиссия) вынесла мнение по поводу российского Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». С точки зрения Венецианской комиссии:
Закон об экстремизме, вследствие широкого и неточного словоупотребления, в особенности в «основных понятиях», определяемых в Законе, таких как определение «экстремизма», «экстремистской деятельности», «экстремистских организаций» или «экстремистских материалов», — предоставляет слишком широкое усмотрение в своём толковании и применении, что ведёт к произволу.
Конкретные инструменты, предусмотренные Законом для противодействия экстремизму рождают вопросы, касающиеся свободы объединений и свободы выражения мнения, которые гарантируются ЕКЗПЧ, и требуют внесения адекватных поправок.
Как таковой Закон об экстремизме в Российской Федерации может способствовать наложению несоразмерных ограничений на основные права и свободы, которые гарантируются Европейской конвенцией о защите прав человека (в особенности Статьями 6, 9, 10 и 11), и нарушению принципов законности, необходимости и соразмерности.
В свете вышеизложенных комментариев, Венецианская комиссия рекомендует исправить этот существенный недостаток в отношении определений и инструментов, предоставляемых Законом, чтобы привести их в соответствие с Европейской конвенцией о защите прав человека
Подводя итог всему выше перечисленному остается признать тот факт что в законодательстве России , закрепляются размытые и расплывчатые критерии экстремистской деятельности, и самого понятия экстремиз. Что, при желании, к таковой может быть отнесено чуть ли ни все, что угодно, закрепляются абсолютно непрозрачные и нелегитимные процедурные правила объявления чего-либо экстремистским, — в результате все это уже превращается в борьбу с неугодными политическими деятелями .И то что Российская Федерация в срочном порядке должна внести необходимые изменения и дополнения в антиэкстремисткое законодательство которое должно соответствовать конституционным нормам и принципам правосудия — состязательности и равноправия сторон, гласности судебных процессов, — что могло бы уменьшить возможности для неоправданного нарушения прав и свобод человека, гарантированных Конституцией РФ и нормами международного права
