Минувшие выходные стали «днями Франции» во всём мире. Трагическими днями. Человечество соболезновало парижанам по случаю многочисленных террористических актов, совершённых во французской столице в ночь с 13 на 14ноября. Жертвами вандалов стали 129 человек, 350 пострадали, около 100 из которых находятся в госпиталях в критическом состоянии. По оценкам экспертов, число жертв может приблизиться к 200. Человечество проявило единство в осуждении терроризма в Париже во всех концах планеты. Это было и в январе этого года, после убийства журналистов Шарли Эбдо, когда многосоттысячная демонстрация во главе с театрально шагающими впереди лидерами западных стран прошла по Парижу. Это было и 14 ноября, с не театральными жестами памяти практически во всех столицах мира, в том числе и в Москве у посольства Франции.
Кощунственно говорить об этом, но не могу не заметить, что Запад умеет организовать поклонение в скорби к своему горю, не всегда демонстрируя солидарность к чужому горю. Мне даже показалось, что российские руководители и политики в соболезновании французам совсем забыли, что две недели назад авиакатастрофа в Египте унесла жизни 224 россиян. Да, пока её причиной не признан теракт. Но это события все того же ряда. Больше того, американцы и англичане проявляют всё большую настойчивость именно в такой квалификации, видимо, преследуя свои, только им пока известные мотивы и интересы.
Мир стал свидетелем терроризма в новых формах: одновременно совершено несколько террористических актов на разных площадках массового скопления людей (стадион, театр, кафе и рестораны), малочисленной группой участников, вооружённых стрелковым оружием (калашников) и «шахидским снаряжением», без выдвижения каких - либо условий и требований. (Только в одном месте, по неподтверждённой информации, процедуру убийства мирных граждан, бандиты сопроводили репликой: «Это вам за Сирию»). Организацией терактов на перечисленных объектах, дали понять, что скрыться от них не возможно.
Нечто подобное мы, в России, испытали на себе. Массовые убийства в роддоме Будёновска, в школе Беслана, в Московском театре на Дубровке, при подрыве домов на Варшавской улице и в метро в столице, на железнодорожном вокзале в Волгограде. Но эти зверства были совершены в условиях вооружённого конфликта на территории Чеченской республики, где действовал прообраз нынешнего ИГИЛа. Они сопровождались либо конкретными требованиями, в том числе политического характера, либо были приурочены к определённым датам. В частности, в Волгограде подрывы шахидов на вокзале и в троллейбусе, как «наказание» Города - Героя к 70 – летию Победы. Террористы «открыли огонь по Победе» там, где остановили фашистов в 1942. И эту пальбу потом продолжили своим не участием в Параде Победы 2015 лидеры западных стран - членов антигитлеровской коалиции.
Как это не прискорбно сознавать, но те теракты в России многие западные радикалы оценивали, как неизбежные акты возмездия Кремлю за войну с сепаратистами на Северном Кавказе, как вмешательство во внутринациональные конфликты в Грузии и в республиках Средней Азии, наконец, как объявление войны ИГИЛ и бомбардировки «умеренной» сирийской оппозиции.
Ничего подобного за Францией не числится. Вахаббиты и игиловцы должны быть признательны Франции за поддержку т.н. «арабской весны», за её активную позицию по свержению Каддафи, и размещению беженцев с Ближнего Востока и Северной Африки в Европе. Но теракты во Франции, как и война с иммигрантами – это жестокая реальность, которая требует ответа на вопрос: почему Париж избран в качестве объекта террористических атак. Нет, был подрыв башен – близнецов в 2001 году в Нью – Йорке, была террористическая атака на Лондон в 2005 году, были взрывы и гибель людей в Испании, Бельгии, Канаде. Но больше всего и чаще всего они происходят во Франции и, прежде всего, в Париже. Возникает подозрение, что либо Франция слабое звено в системе евроатлантической безопасности, либо первое звено в цепи, в смысле очерёдности.
Конечно, Франция, имеет самую большую мусульманскую общину в Европе, почти 17% от всего населения. Здесь наиболее продвинута и реализована идея мультикультурализма. Эта страна глубоко интегрирована в экономическую жизнь своих бывших колоний в Африке. Казалось бы, это должно добавлять ей симпатий в исламском мире. На практике получается наоборот. Чем более либеральную политику в области иммиграции и адаптации мусульман во французское общество осуществляют власти этой страны, тем больше возрастает напряжение в ней, связанное с исламским фактором. И дело, скорее всего, не только и не столько в Шарли Эбдо, поддерживаемом французскими либералами, который регулярно выпускает в своём журнале каррикатуры то на Пророка Магомеда, то на Коран, то на последователей Аллаха, мусульманские традиции и обычаи. Речь, как мне кажется, идёт о том, что мусульмане не могут адаптироваться к тем условиям жизни, в которых они не развиваются в качестве этноса. Исламские авторитеты не редко подчёркивают то обстоятельство, что в таких же условиях находится и сама французская нация, которая живёт не характерной для своего народа жизнью, в которой либеральные свободы и нравы, фактически выливаются во вседозволенность и игнорирование любых не либеральных идей и концепций. Отвечают насилием. Это тот случай, когда сытый желудок вступает в конфликт с пустой головой и жестоким сердцем. Скажете, что это общемировая тенденция? Согласен! Но своё наиболее полное воплощение она получила во Франции. Сказывается, видимо, исторически нескончаемая череда французских революций и переворотов. Разбираться в этом придётся самим французам, помочь извне тут не возможно.
Франсуа Олланд сравнил произошедшие акты, с объявлением войны Франции. И, надо прямо признать, что это не далеко от истины. Вопросы в другом: кто, с кем, где и за что воюет?
Не могу избавиться от подозрения, что теракты в Париже знаменуют собой смену тактики ИГИЛа и тех, кто за ним стоит. Понимая неизбежность поражения Исламского государства в прямом боестолкновении с объединёнными антитеррористическими силами, а дело, всё – таки, идёт к тому, что антитеррористическая коалиция, к которой призывал на генассамблее ООН В.В. Путин, складывается, руководство ИГИЛ и его спонсоры принимают решение перенести эту войну на территории стран данной коалиции. Проще говоря, ставится задача: войну против Исламского государства превратить в гражданскую войну в этих странах.
Если внимательно посмотреть на парижские события, то не трудно обнаружить, что 10-12 вооружённых отморозков, у которых отсутствует комплекс «страха смерти», способны деморализовать многомиллионный город. Война на собственной территории, участниками которой, с обеих противоборствующих сторон, являются граждане и жители одной страны, будет гражданской и ни какой другой. Да, на одной из них будут преобладать мусульмане или выходцы из мусульманских стран. Но это дела не меняет- они граждане или постоянные жители этой страны. Таким образом, эта война рано или поздно перейдёт в формат войны идейной, мировоззренческой и ментальной. А такие войны редко заканчиваются миром. Война гражданская от обычной войны отличается тем, что в ней участвуют все против всех, отличить в ней кто свой, а кто чужой, порою, не возможно. В таком противостоянии, врага определяют не по паспорту, а по «фейсу». Значит, война гражданская в странах коалиции, рано или поздно обернётся губительной глобальной войной с исламским миром. Именно этой цели и добивается ИГИЛ и его опекуны - разжечь в Европе исламофобию и на этой основе подтолкнуть, проживающих здесь мусульман к этническому и религиозному экстремизму. «Великое переселение» в Европу, в ходе которого около миллиона мусульман прибыли на Европейский континент, делают это опасение всё более оправданным и реальным .
Понимание опасности этого, и только этого, подвигли Путина В.В. к участию в войне с ИГИЛ на чужой территории. К сожалению, этого не поняли или не захотели понять западные стратеги. Что делать в этих условиях, они разберутся сами. Нам же важно сегодня сосредоточиться на том, чтобы не допустить реализацию подобного сценария в нашей стране. Есть осознание, что российская элита пребывает в эйфории, и не понимает всей сложности возникающих проблем. К этому приходишь всякий раз, когда наблюдаешь политические и аналитические шоу программы на ведущих российских телеканалах.
Прежде всего, смущает то, что на них доминируют депутаты Государственной Думы и члены Совета Федерации. Депутаты и сенаторы имеют многочисленные возможности не только высказать свою точку зрения, но и перевести её в статус законопроекта. Если они этим не пользуются, то это плохо! А если пользуются, а проблемы законодательного обеспечения безопасности продолжают иметь место, то это показатель их низкого профессионализма. И им нечего делать на таких программах. Формат этих шоу таков, что туда зовут не самых умных, а самых говорливых, которые страдают одним общим недостатком – способностью заболтать любую тему и проблему. Я понимаю заинтересованность руководителей шоу – программ: им кажется, что чем больше чиновников и депутатов, тем весомее состав участников. Понимаю и некоторых депутатов, для которых участие в шоу ещё один повод и бесплатная возможность засветиться перед избирателями, что особенно актуально перед грядущими в сентябре выборами в Госдуму. Куда важнее, чтобы депутаты сосредоточились на анализе того, что предлагают профессионалы и говорят их избиратели.
Весомость же шоу должна оцениваться профессионализмом экспертов, их способностью не только верно оценивать ситуацию, вскрывать причины, обнаруживать последствия, но и предлагать эффективные решения. Когда большинство участников той или иной теле дискуссии верноподданически заявляют о том, что панацеей от всех российских бед, являются наши мудрые руководители и наше ментальное отличие от «запада», то невольно зреет подозрение, что не об авторитете Президента они заботятся и не интересами страны руководствуются. За такими заклинаниями, как правило, скрывается отсутствие критического взгляда на происходящее и предложений практического характера.
Боюсь, что у нас нет полного понимания причин террористической активности на территории России. Сводить её к исламской составляющей не только не дальновидно, но и глупо. Надо говорить о политическом терроризме, который не раз оборачивался в нашей стране государственными переворотами, революциями, мятежами. Наши либералы умело пользуются данным инструментарием. Терроризм вообще имеет политическую направленность, политический же терроризм напрямую преследует политические цели, ориентирован против политической системы и существующего политического режима, посягает на политическую стабильность и целостность государства.
Ещё раз хотелось бы подчеркнуть, что активизация терроризма в XXI веке вызвана исключительно тем, что он избран и используется в качестве оружия однополярного мира. Напрямую воевать с обладателями ядерного оружия опасно, а ущерб нанести террористическими средствами возможно и менее затратно. Политические и социально – экономические кризисы, не законные смены политических режимов, цветные революции и другие формы подрыва суверенитета государств стали неотрывной частью технологий террора, вобравшего в себя диверсии, внутренний саботаж, внешние санкции, технологические ограничения. Нельзя не заметить, что этими т.н «плодами» терроризма активно пользуются сильные мира сего, которые если и не в открытую, то косвенно повсеместно поддерживают бунтовщиков всех мастей.
Конечно, у нас самый большой исторический и современный опыт борьбы с террором. Но, полагаться только на него, не исследуя его современные формы и разновидности, - значит заведомо проигрывать невидимому, а нередко, и не предполагаемому противнику. Очень важно в этой связи заметить, что американцы под любыми предлогами становятся участниками расследования крупных и наиболее резонансных терактов, происходящих в мире. Почему? Иногда приходит мысль: может потому, чтобы спрятать концы, которые могут свидетельствовать о связях террористов со спецслужбами США?
У нападающего, по сравнению с обороняющимися, всегда более широкий выбор средств, возможностей и неожиданных решений. Противопоставить этому можно только системные действия. Терроризм бессилен перед консолидированным обществом, в котором интересы частные гармонично сочетаются с государственными, общественными, царит атмосфера социальной справедливости, национального мира и конфессионального согласия. И напротив, мы тем более уязвимы, чем сильнее нас разъединяет неправедное распределение благ, коррупция, протекционизм и «своячество».
Понятно, что устранить все эти недостатки одномоментно, когда «враг не границе», не удастся. Но, во многих случаях и чаще всего в экстремальных ситуациях, люди верят намерениям. Тем более, когда их демонстрирует самый уважаемый в стране человек. К счастью в России есть человек, который сочетает в себе функции высшего руководителя и высочайший моральный авторитет у населения страны. Таким человеком является Президент страны В.В. Путин
