«Дивиденды» Сирии: восемь сомнений

С того момента, как Россия ввязалась в очередной ближневосточный конфликт и начала бомбить высокоточными дальнобойными ракетами Сирию, чтобы разгромить Исламское государство (ИГ), объявленное у нас террористической организацией, прошло не так уж много времени: месяц. А политические дивиденды, видимые в краткосрочной перспективе, уже всем очевидны.

Во-первых, рейтинг президента Путина взлетел в России до небывалой отметки 90%. Даже наиболее непримиримые его критики из либерального лагеря притихли, потому что понимают: пойти сегодня против Путина значит пойти против народа, а это страшно.

Во-вторых, Россия утерла нос Америке, показав, как надо воевать и побеждать. И поставила клизму лично Обаме, выставив его напоказ как беспомощного демагога.

В-третьих, мы показали всему миру великолепие наших вооружений, заставив многих задуматься о том, что с нами лучше дружить, чем ссориться. Особенно всех впечатлил запуск ракет с Каспия, поразивших цели на расстоянии 1500 км с точностью попадания до двух метров.

В-четвертых, мы «легким движением руки» убрали с мировой повестки дня вопрос о принадлежности Крыма, а во многом и украинский вопрос, эту неприятную для нас занозу. Европа быстро сообразила, кто есть кто в мире реальной политики: известная французская энциклопедия «Ларусс» уже разместила Крым в составе России, а итальянский политический лидер Берлускони посетил полуостров, наплевав на протесты Украины, политическая изоляция России сорвалась, европейцы заговорили об отмене санкций, Кэмерон возмечтал о встрече с Путиным в формате G-20, ничтожество Порошенко со всеми его претензиями воссияло во всей красе…

В-пятых, внутри России усилился контроль над мигрантами из числа «этнических мусульман» (как выражается Гейдар Джемаль). Казачьи патрули на улицах Москвы и изменение тона СМИ – только видимая часть айсберга: на деле, конечно, у Патрушева и Бортникова забот очень сильно прибавилось, а у простых граждан появилась надежда на более осмысленную миграционную политику властей. Избави бог нам повторить самоубийственный опыт Европы.

В-шестых… Впрочем, не стану подробно перечислять все, что нам и так твердят со всех экранов и страниц СМИ. Я искренне рад за Путина и за Россию и горжусь всем, чем только можно гордиться в сложившихся обстоятельствах.

Однако взяться за перо меня заставила не радость с гордостью. Поговорю-ка я лучше о тех тревогах и сомнениях, которые вызывает у меня не блестящая краткосрочная, а туманная отдаленная перспектива. Ведь не тот друг, кто медом мажет, а тот, кто правду скажет.

Итак: что вызывает мои тревоги и сомнения?

*   *   *

Первое. Прежде всего, я уверен, что у нас в целом неправильно трактуют то, что происходит сегодня на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Официоз пишет об Исламском государстве как какой-то «террористической организации». Это просто смешно!

Если упереться носом в карту, оно, может, и так, но стоит только посмотреть на дело с высоты птичьего полета в больших масштабах времени и места, то сразу станет ясно, что перед нами очередная фаза полуторатысячелетнего конфликта трех мегацивилизаций: западноевропейской, китайской и исламской[1]. Исламское государство, оно же новый халифат, – это, в отличие от, скажем, Аль-Каиды, не какая-то «организация», а попросту мечта о глобальном реванше всего исламского мира, задвинутого с XVIII века на историческую обочину. Возвращаясь мыслью к временам, когда халифы стремительно покоряли мир, создавая исламскую империю, а исламская наука и искусство (в том числе искусство жить) поражали свет своими достижениями, до которых диковатой Европе было очень далеко, мусульмане всего мира завидуют собственным восхитительным предкам и мечтают вернуть эти времена. А наблюдая бросающееся всем в глаза моральное падение европейской цивилизации и вырождение христианской демократии в диктатуру меньшинств, они надеются дать миру нравственную альтернативу, которую несут с собой учение Пророка и законы шариата. Выступив, тем самым, в роли спасителя и благодетеля, очищающего мир от скверны. И в этом их трудно оспорить, ибо все это слишком самоочевидно.

Мы, русские, и сами видим все нынешнее нравственное недостоинство и самопредательство Запада. Все истинно европейские ценности, в которые влюблялись, с которыми отождествляли себя русские люди XVIII-XIX веков, сегодня преданы и извращены до собственной противоположности: послевоенная Европа, забывшая Бога, за последние семьдесят лет вся вывернулась наизнанку, как перчатка…

ИГ, таким образом, есть еще и глобальный моральный проект, притягательный и порождающий надежду не только для мусульман, но и для многих разочарованных Западом европейцев (и не только европейцев).

Именно в этом секрет того молниеносного и цепкого успеха, с которым ИГ за считанные месяцы отхватило себе огромные территории и ресурсы, мобилизовало под свои знамена миллионы мужчин и женщин из разных стран, подвесило на тонком волоске судьбу марионеточных режимов в Сирии и Ираке. Это триумфальное шествие вполне объяснимо той бескорыстной и безоглядной поддержкой, которую исламский мир готов оказывать ИГ, исходя не из материальных, а из идеальных, мировоззренческих побуждений.

Война между цивилизацией Ислама и цивилизацией Запада – это ни в каком смысле не наша, не русская война. Вступление в нее не имеет для нас морального оправдания. Ни у той, ни у другой стороны я не вижу ценностей, за которые мы должны сражаться и умирать, жертвовать своими детьми.

Но дело не только в этом. Войну стоит начинать, только если есть полная уверенность в победе. А есть ли она, а может ли она быть в данном случае?

Можно победить террористическую организацию, перебив ее личный состав и лишив материальной базы. Но помогут ли бомбы и ракеты справиться с мечтой и надеждой, которые питают в мире примерно 1,75 млрд человек (если считать только мусульман)? Это первое из моих сомнений.

Второе. Кстати, о личном составе ИГ.

Примерно каждый четвертый житель Земли – мусульманин. Больше всего их проживает в Азии (1 млрд. 179 млн.), далее идут Африка (более 518 млн.) и Европа (около 50 млн.). Важно отметить, что удельный весь мусульман в мире неуклонно растет год от года.

Особенно ярким примером демографического роста является Ближний Восток и Северная Африка, как раз те территории, где вспыхнула «арабская весна», плавно переходящая в истребительные войны. Конечно, нам не скинуть со счета провоцирующую роль США, развязавших войну в Ираке и вдохновивших переворот в Ливии и бойню в Сирии. Но они сыграли лишь роль детонатора, поднесли, так сказать, спичку к костру, который сложился без их участия, сам собой. Судите сами.

Взять хоть те четыре страны, которые забурлили кровавым ключом весною 2013 года. В Египте среднегодовой прирост населения – 1,3 млн человек, в настоящее время плотность в долине Нила (остальное – пустыня) достигла 1700 чел/км2. За годы правления Мубарака численность египтян возросла почти вдвое. В Тунисе с 1997 по 2010 гг. численность населения выросла с 9.218 до 10,6 млн человек (цифра кажется небольшой из-за огромной трудовой эмиграции, но молодежи в преизбытке). В Ливии население выросло с 1961 года в четыре раза: с 1,4 до 5,7 млн. человек. В Йемене ежегодный прирост – 3,8%, один из самых высоких в мире! Только за десять лет с 1986 по 1996 население там выросло с 9,27 до 16 млн человек.

Сегодня на одну женщину в Марокко приходится 2,55 ребенка, в Тунисе – 2,45, примерно столько же в Ливии и Мавритании, в Иране – 3,5, в Кувейте и ОАЭ рождаемость еще выше, поскольку это поощряется правительством. Население исламских стран продолжает расти.

Весь секрет ближневосточного взрыва, новой арабской пассионарности – в этих цифрах, что уж тут говорить! Перед нами – типичный диалектический скачок, переход количества в качество.

Что происходит в любой биологической популяции от саранчи и леммингов до человека, когда их плотность перешагивает через некую критическую величину? Когда все особи начинают ощущать своей шкурой: что-то нас стало слишком много на этой территории?

Тогда природа включает механизмы демографической регуляции, среди которых два основных: война и миграция. Это простой закон биологии. В очередной раз его действие мы видим на примере стран Ближнего Востока и Северной Африки. Но это вовсе не внутреннее дело названных стран: мы свидетельствуем только самое начало процесса. Если открыть перед этими людьми границы, они заселят весь белый мир, вытеснив и маргинализировав хозяев, как некогда турки греков в Константинополе-Стамбуле. А вот если наглухо закрыть границы, запереть мусульман в их естественном ареале размножения, – они начнут жестоко воевать друг с другом, начнется война всех против всех.

Но второй вариант уже упущен, неосуществим. У европейцев не хватило ни ума, ни воли, ни силы, чтобы жестко пресечь миграцию на территорию белой Европы. Поэтому, хоть Ближний Восток и лихорадит от междоусобиц, но главная война – война Запада с Исламом – впереди. Она выпала на наш век не случайно. Иного просто не дано. Я предсказал ее еще лет двадцать тому назад. Да она, собственно уже и идет.

В этой войне будет трудно победить, не прибегая к самому обычному геноциду, осуждаемому мировым сообществом. Потому что на место очередной сотни тысяч убитых сторонников ИГ тут же встанет новая сотня тысяч бойцов, воодушевленных надеждой и мечтой.  А то и две сотни тысяч. Перед нашими глазами пример Афганистана (я еще не раз о нем вспомню): он непрерывно воюет уже около полувека, а население все растет! И пока оно растет, пока афганцам есть, кем воевать, кого заправить в топку войны, они будут это делать и война не прекратится. Победить Афганистан в такой ситуации нельзя. Это испытала Англия, испытал СССР, теперь испытывает Америка…

Но Афганистан – лишь показательная модель того мира (мiра) и той войны, в которую втянулся Запад, а теперь вперлись и мы.

Третье. Если бы мир Ислама был единым, сплоченным, имел бы общепризнанного лидера (в лице вождя или организации, безразлично), у Запада не было бы вовсе шансов в этой войне. Или, в лучшем случае, с учетом его технических достижений, включая атомную бомбу, мог бы быть шанс на пиррову победу. В результате абсолютным лидером мира стал бы Китай, у России был бы шанс более или менее сохранить себя под китайским крылом в силу своей необходимости Китаю, а мир пошел бы далее своей дорогой, но уже практически без участия европеоидов, которые почти исчезли бы как раса, если не спаслись бы в России.

Но мир Ислама показательно разрознен, политически и религиозно. И все попытки тех или иных субъектов истории взять на себя роль общеисламского лидера до сих пор проваливались одна за другой. С это ролью не справился ни аятолла Хомейни, ни Саддам Хусейн, ни Муамар Каддафи, ни Хосни Мубарак, ни саудиты… Но теперь появилось Исламское государство – неубиенный призрак, привлекательный не как личность (всегда исполненная недостатков), а как идеальный «светлый образ» безотносительный к личности лидеров (недаром их много, а не кто-то один). И этот призрак стал влегкую брать препону за препоной, во всех смыслах подминая под себя все окрест.

Одна из причин этого в том, что проект ИГ ориентирован в основном на суннитов, а сунниты – это 83 процента всех мусульман, абсолютное большинство в мире. И это большинство, что вполне естественно, хочет воскрешения и триумфа халифата.

Это значит, что не только убийство рядовых солдатских масс противника ничего не даст в смысле победы, но даже и уничтожение лидеров, на место которых тут же встанут другие, как это было с полевыми командирами в Чечне. Это значит также, что тайные и явные сторонники ИГ будут расти, как грибы после дождя, везде, где проживают сунниты: в Европе, Америке, в черной Африке. И, разумеется, в России, где сунниты в абсолютном большинстве среди местных мусульман.

Кто скажет сегодня, где и как эти сторонники проявятся, если конфликт примет затяжной характер (а на иное надеяться нельзя)? Если у меня есть сомнения в том, что США или Россия осмелятся применить атомное оружие на Ближнем Востоке или в Северной Африке, то сомнений в том, что сторонники ИГ рванут в Америке, Европе или России «грязную бомбу», как только она у них появится, у меня нет. Или нанесут удар по атомным электростанциям и тому подобным объектам. Двумя миллиардами «неверных» станет меньше – подумаешь, проблема! А сгоревшие в атомном костре «верные» попадут к Аллаху в рай – тоже не беда!

Появление у мусульман «грязной бомбы» это только вопрос времени[2]. Если, конечно, в конфликт не втянется Пакистан, уже имеющий обычную, «чистую» атомную бомбу и тоже претендующий на роль всеисламского лидера.

Мне бы не хотелось, честно говоря, чтобы моя семья, дети, внуки попали под атомный удар. Никакие дивиденды из вышеперечисленных того не стоит.

Четвертое. Мы по своей воле вошли в глобальную схватку между Исламом и Западом. Но выйти по своей воле из этой схватки мы не сможем. Как в том анекдоте: «– Ванька, я медведя поймал! – Ну, так тащи его сюда! – Дак он не пущает!».

«Маленькая победоносная война» не получится. Мы не сможем лихо отбомбиться, а потом встать в сторонке, ручки в брючки, и смотреть, чем там все закончится. Даже если мы объявим мир и уйдем из Сирии, нам уже ни мира, ни прощения от исламского сообщества, чье большинство мы восстановили и ожесточили против себя, я полагаю, в обозримом будущем не видать. Это прискорбно; для меня – вдвойне, поскольку я еще с середины 1990-х опасался подобного развития событий и предостерегал против него. В тексте под названием «Живой щит, или Уловки Четвертого Рима» (1996) я писал:

«Пе­риодически над человечеством возвышается некое супергосудар­ство, претендент на мировое господство. И столь же периодически находятся гигантские контингенты относительно обездоленных, низко стоящих по развитию людских масс, жаждущих "все отнять и поделить". Ирония истории состоит в неизбежности конечной победы тех, кому нечего терять, и которые могут приобрести весь мир, что они и делают. "Гунны" – условное понятие; это, по мне, может быть национальное явление, а может и социальное. Именно "социальные гунны" разрушили некогда "Pax Moscoviana", в то время как "Pax Romana" разрушили гунны национальные.

Сегодня на очереди "Pax Americana" – Западный мир, "золо­той миллиард", потребляющий 30% мировых ресурсов и выде­ляющий 40% мировых отходов. Эти ничтожные 5% населения Земли сегодня очень боятся новых гуннов. Полвека (и даже еще лет десять) тому назад таких гуннов видели в нас. Сегодня ясно, что это уже не так: мусульманский мир и Китай – вот от кого трепещут нынешние лоцманы и штурманы Западного мира. Осо­бенно много страха и неприятностей доставляют мусульмане уже давно – евреям, причем не только в Израиле, но и в их американ­ской цитадели… Отсюда главная стратегическая задача Западного мира вообще, а еврейского Генштаба в особенности: не жалея средств, сделать все возмож­ное, чтобы отвести исламскую угрозу, перебросить ее на другой объект. Поддерживая одной рукой христиан, а другой мусульман в отдельных регионах мира (желательно подалее от Израиля и Америки), всеми силами добиваться того, чтобы конфликт между ними принял затяжной, а лучше – нескончаемый характер. Ли­ван, Афганистан, Югославия, Ирак, Карабах, Абхазия, Чечня, Таджикистан: вот те подмостки, на которых с успехом разыгрывается адский сценарий. В большую часть этих конфликтов Россия уже имела дурость втянуться. Ее роль как антиисламского (а в будущем – антики­тайского) щита Запада вырисовалась яснее некуда…».

Предостерегая против союза России с США и Израилем против мусульман, я вполне четко представлял себе: «Контуры такого стратегического союза предельно ясны: "мы" будем уми­рать в боях с мусульманами, а "они" будут давать за то нашим правителям деньги и следить, чтобы мы не уклонялись от боя. <...>

Однажды мы, "как послушные холопы", уже держали щит "меж двух враждебных рас: монголов и Европы". Не так давно мы еще раз спасли Европу – от Гитлера. Не хватит ли? У нас больше нет людских ресурсов для выполнения подобных задач. Да и не наша это задача! "Четвертый Рим" сам вытолкнул нас в разряд "третьего мира". Сегодня наше место никак не в телохранителях Запада… Все наши распри с мусульма­нами должны быть покончены, все, что усугубляет наши разно­гласия – приглушено, оставлено».

В те годы я пребывал в отчаянии: я видел, что Запад и Сион всеми силами и способами втягивают нас в войну с миром Ислама, а мы послушно идем у них на поводу прямиком на бойню, начиная с безумной авантюры в Афганистане. Но при Советской власти мы, по крайней мере, занимали правильную позицию в ключевой точке мира: на Ближнем Востоке, где мы стояли спиной к Израилю (с которым у нас не было даже дипломатических отношений) и лицом к арабскому миру[3]. За это нам прощали, по большому счету, даже Афган. Но в ельцинской России приоритеты поменялись на прямо противоположные, мы развернулись от арабов лицом к евреям, и тут же получили букет моджахедов в Чечне из различных исламских стран. Все развивалось по самому скверному сценарию, наполняя меня мрачными предчувствиями.

Но тут произошло чудо: вмешался Джордж Буш-младший, да живет он вечно. Он вверг Америку в войну с Ираком, а потом еще и с Афганистаном, переведя все стрелки мусульманской ненависти, ярости и мести на Запад, на США. Я был просто счастлив, я вздохнул спокойно! Россия была буквально спасена американским президентом, неумным и прекрасным.

Нам был подарен шанс на выживание. Мы, слава богу, получили возможность, пользуясь древнекитайской стратагемой, занять позицию мудрой обезьяны, которая с высокой горы наблюдает схватку двух тигров в долине.

Боюсь, этот шанс мы сегодня безвозвратно потеряли под фанфары. И теперь уже поздно рассуждать о том, как хорошо было бы нам оставаться над схваткой, нам не вернуться в счастливое вчера.

Запад и Сион запрягли-таки нас в свою боевую колесницу, сбылась их голубая мечта. Потирают довольно ручки и доморощенные либералы, которые, как, например, Григорий Явлинский, настоятельно требовали от России (и лично Путина) взять на себя основные усилия по борьбе с ИГ. Эти наши внешние и внутренние «заклятые друзья» сегодня торжествуют: достаточно видеть на телеэкранах светящиеся довольством лики Евгения Сатановского или Авигдора Эскина.

Ввязавшись в войну с ИГ, мы оказали Западу такую же огромную услугу, переведя стрелки на себя, какую нам в свое время оказал Буш, переведя их на Америку. Но значит ли это, что мы с Западом и Сионом в одной лодке? Я так не думаю. С какой стати?

Не надеюсь я и на благодарность Запада за его спасение. У нас достаточно исторического опыта, чтобы не ожидать ее, мы ведь не раз уже выступали в роли спасителя. Но что получили мы за то, что заслонили Европу от татар? Киевскую Русь, пользуясь ее ослаблением, немедленно стали дербанить наши западные соседи. Что получили мы за разгром Наполеона? Крымскую войну, унизившую нас, поставившую на колени. За разгром Гитлера? Холодную войну, кончившуюся развалом СССР. Не хватит ли спасать неблагодарных?

Увы… Мудрая обезьяна из нас не получилась, а что бывает с глупыми – об этом даже думать не хочется. И отчаяние вновь стоит на пороге моего сознания.

Пятое. Америка уже попробовала сама создать коалицию из стран Запада для разгрома Исламского государства. Успеха она не имела, преграду на пути ИГ создать не смогла.

Можно думать, что без вмешательства России война Запада с Исламом приняла бы затяжной характер, вплоть до полной безысходности или взаимоуничтожения. Одна из главных причин тому – этнодемографический дисбаланс между противоборствующими сторонами. Об избыточном демографическом давлении в странах Ближнего Востока и Африки уже говорилось выше. Но надо помнить и о недостаточном демографическом давлении у европейских белых народов, в том числе у русских.

Дисбаланс – перепад демографического давления – ярко проявляется, в частности, в том, что мигранты-мусульмане заливают сегодня Европу потоком, все сметающим на своем пути. При этом европейцы не могут и, к стыду своему, даже и не очень-то хотят выставить жесткие заслоны этому потоку, развернуть его вспять. Они уже не сопротивляются своей гибели. У европейских народов произошло явное истощение витальных сил, атрофировался, под воздействием разлагающей псевдодемократической и псевдогуманистической пропаганды, здоровый инстинкт самосохранения и продолжения рода, они заживо сгнивают, как пораженные проказой. В результате арабское население Франции приближается к 20%, турецкое Германии к 10%, в Голландии действует параллельная мусульманская полиция, в Англии – свыше четырехсот (!) мусульманских организаций, и международный исламский центр находится в Лондоне. И это все не говоря уж о нелегальных мигрантах…

Перед нами – невоенное решение вполне военных задач. То, что мы видим, – это никакая не «миграция». Это вторжение, нашествие, оккупация. Европа давно стала данником третьего мира, с которым весь ХХ век так неосмотрительно заигрывала. И, что хуже всего, вся эта ситуация ежедневно давит на сознание европейцев, приближая их экзистенциальный крах.

Какие уж теперь из них вояки… Между тем, пассивность европейцев, их неспособность к сопротивлению объясняется без труда. Ведь пассионарность, подмеченная в народах Львом Гумилевым, по поводу которой столько копий было сломано, – ларчик, который открывается просто. Это историческое свойство гиперактивности народа, возникающее и исчезающее «таинственным» образом (Гумилев с отчаяния выдвигал гипотезу внеземного его происхождения), имеет полную разгадку в демографическом факторе. Пассионарность возникает у этноса исключительно в периоды демографического подъема и затухает в ходе демографического упадка. И никогда наоборот. Понятно в свете данного факта, почему мусульмане побеждают даже без войны, а европейцы проигрывают, уступают и отступают.

В итоге мусульмане давно стали фактором, серьезно влияющим не только на внешнюю, но и на внутреннюю политику европейских стран. Еще не начав войны, Европа уже капитулировала, так что надеяться на скорую и убедительную победу ей не приходится.

Дело к тому же движется и в России. Чтобы спасти свое будущее, ей бы следовало запереть границу на крепкий замок, чтобы и мышь не прошмыгнула, и, во-первых, всемерно наращивать абсолютную и, главное, относительную численность русского народа – единственной скрепы и единственной надежной защиты России, а во-вторых, планомерно снижать численность и удельный вес мусульманских диаспор. И уж ни в коем случае не давить и не душить своих сторожевых псов – русских националистов, как это до сих пор делал Кремль[4].

А что мы видим вместо этого? По данным Международной организации мигрантов (МОМ) Россия вышла на второе место в мире, после США, по приему гастарбайтеров, среди которых абсолютное большинство принадлежит этническим мусульманам…

Чем это все может закончиться? Я напомню читателю, что Россия занимает одну шестую часть суши и располагает несметными богатствами, как ископаемыми, так и вполне обычными, но всем жизненно необходимыми: воздухом, водой, землей, лесом. А защищает все это великолепие, все эти ценности первой необходимости всего лишь два процента населения земного шара. Вдумайтесь: два процента – против девяносто восьми, которые жаждали бы все наше достояние «взять и поделить»! Из них более 25% – мусульмане, которым мы сегодня бросили непростительно дерзкий вызов…

Вновь напомню: мусульмане – не инопланетяне, они не только вокруг, но и внутри России. И вся беда в том, что мы попросту не сможем применить наши прекрасные и убедительные дальнобойные высокоточные ракеты по Нижнему Новгороду, Казани, Уфе, Грозному или Махачкале, или, не дай бог, Москве. Как не могут применить их англичане по Лондону, немцы по Берлину или французы по Парижу. В результате чего эти мировые столицы уже оккупированы этническими мусульманами так, что внутренняя политика Англии, Франции, Германии и т.д. во многом зависит от приезжих. А скоро будет зависеть во всем…

Я не хотел бы, чтобы Россия повторила их путь.

Шестое. У братьев Гримм есть всем известная сказка про волшебный горшочек, который, если его попросить, начинал варить кашу. И вот уже полон кашей горшочек, за ним вся кухня, дом, улица… А чтобы прекратить это безобразие, надо было, оказывается, чтобы кто-то крикнул: «Горшочек, больше не вари!»

Горшочек сегодня варит на Ближнем Востоке и в Африке, где рождаемость такова, что человеческая каша уже переполнила родной дом и вывалилась на мировую улицу, заполняя области низкого демографического давления, как оно всегда в природе и бывает.

Однако демография, как сказано выше, есть фактор не только миграции, но и войны. И до тех пор, пока в странах Ислама будет такая рождаемость, как сегодня, надеяться и рассчитывать на прекращение войны нельзя, этот костер будет гореть, покуда вокруг достанет топлива.

Если правители народов Европы рассчитывают, что они снизят это давление, распахнув перед мигрантами ворота своих стран, они заблуждаются. Более того, своим милым, «человечным» (по отношению к приезжим, но бесчеловечным по отношению к своим народам) поведением они лишь провоцируют мусульман рожать еще больше, ведь у детей будет шанс прилично устроиться в благополучных странах!

Европейцы не имеют возможности приказать горшочку больше не варить, это могут сделать только сами арабы (и др.). Но они этого, конечно же, делать не будут, поскольку давно осознали универсальность и действенность самого современного оружия массового поражения – половых органов человека, его репродуктивной системы. Нет, милости и пощады европейцам ждать не следует. Встав на путь капитуляции, они выпьют до дна чашу побежденного.

А нам, коль скоро мы вступили в войну, надо понимать, что это не просто надолго, а едва ли не навсегда. На протяжении жизни пары поколений, как минимум, нам ее завершения не видать. И что теперь надо сделать, чтобы выйти всерьез из войны и отвратить ее бесконечное продолжение для нас, я лично ума не приложу.

Единственный надежный выход, который подсказывает логика, представляется неприемлемым с точки зрения современных правил политики. У нас связаны руки.

Интересно, знает ли Путин, как разгадать этот секрет?

Седьмое. Исламское государство, как уже сказано, – глобальный мусульманский проект. Поэтому надеяться на то, что мы-де сейчас разбомбим «террористическую организацию», а все остальное доделает армия Башара Асада, который восстановит в Сирии мир и порядок, – призрачна. Потому что основная опора Асада – алавиты – суть ничтожное меньшинство Сирии, которая, в своем большинстве, суннитская страна и к алавитам относится как к изгоям и неверным. Так что даже если за каждого убитого алавита противник расплатится тремя своими убитыми, этот баланс приведет к исчезновению алавитов не только как правящего этнокласса, но и вообще как этногруппы, как субэтноса арабского мира. Ибо их человеческий ресурс ограничен и не может полноценно возобновляться. В то время как сирийские сунниты все время получают человеческую подпитку из других стран и не рискуют даже превратиться в меньшинство.

Мы заявляем, что наше военное присутствие в Сирии оправдано-де приглашением со стороны сирийского правительства. И что после скоротечной военной фазы настанет время для политики национального примирения и создания коалиционного правительства. Мне эти отговорки до боли напомнили о нашем былом так называемом «интернациональном долге» перед народом Афганистана, чье официальное правительство во главе с Наджибуллой мы, якобы, не могли не поддержать, хотя его сторонники тоже были в явном меньшинстве. Но всем известно, чем там все кончилось.

А чем все кончится в Сирии? Сможем ли мы уйти оттуда, как ушли из Афгана, и чем такой уход для нас чреват? Я не верю, что в случае нашего ухода правительство Асада устоит. Скорее всего, его постигнет участь правительства Наджибуллы.

Справка из Википедии об имярек: «Придя к власти и пытаясь расширить поддержку режима среди населения Афганистана, инициировал политику “национального примирения”, заявив о готовности создания коалиционного правительства с представителями моджахедов и отказа НДПА от монополии на власть. Принятая в 1987 году конституция провозгласила ислам государственной религией, допускала применение шариата… Эти меры имели ограниченный успех, и режим ДРА продолжал восприниматься населением как навязанный извне, в то время как моджахеды отвергли предложение о мирных переговорах. Осознавая своё шаткое положение, Наджибулла выступал против вывода советских войск из страны, который, однако, был завершён в 1989 году, а гражданская война продолжилась с ещё большей интенсивностью. Спустя год после распада СССР, лишившийся внешней поддержки и оказавшийся в международной изоляции, режим ДРА был свергнут моджахедами. Наджибулла укрылся в здании миссии ООН в Кабуле, где пребывал до 1996 года, пока не был захвачен и казнён захватившими власть талибами».

Читатель, у вас нет ощущения, что приведенные строки – некое «воспоминание о будущем»? У меня лично есть. Неужели горький опыт ничему нас не учит? Было бы грустно в этом убедиться.

Восьмое. Итак, союзник из Запада, как из собачьего хвоста сито. Ясно, что им без нас было не победить; но это не значит, что мы победим с ними. На армию Башара Асада, в случае нашего выхода из войны, тоже надежда плоха.

Так что же ждет нас в долгосрочной перспективе?

В СМИ на этот счет есть разные мнения. Я не стану цитировать непримиримых противников Путина типа Максима Калашникова или авторов «Новой газеты». Но вот пишет вполне лояльный главред «Русской народной линии» Анатолий Степанов: «Путин стремится не допустить втягивания России в войну в невыгодных условиях или, как минимум, максимально оттянуть начало мировой войны».

Увы, в реальности, как мы видим воочию, все дело обстоит прямо наоборот. И начало мировой войны, в которой могли бы вовсе не участвовать, мы приблизили по мере своих сил, и выгодными для нас назвать условия, в которых ее придется вести, не назовешь никак. Если, конечно, не питать иллюзий насчет ее скоротечности.

Поэтому мне в данном случае ближе позиция Степана Сулакшина, несмотря на большие расхождения по иным вопросам. А он пишет: «Втягивание по примеру Афганистана для нашей страны очень чревато и опасно, а для американцев – очень выгодно, потому что это будет ещё одна точка, наряду с конфликтом на Донбассе и санкциями, истощающая Россию – репутационно, геополитически, физически, экономически, человечески, психологически»[5].

Но этими тактическими соображениями дело, конечно, не ограничивается. Все дело-то как раз в том и состоит, что даже кратковременные тактические выгоды от войны в Сирии, о которых я сказал в самом начале, не перекрывают риски и угрозы в долгосрочной стратегической перспективе с учетом основных тенденций развития земного мира.

*  *  *

В моей жизни не раз случались вещие сны, начиная с четырнадцатилетнего возраста и до сего дня. Их особенность еще и в том, что они помнятся всю жизнь в деталях, в подробностях.

Так вот, однажды, лет тридцать или более тому назад, я увидел очень странный сон. Будто бы я стою на балконе восьмого этажа сталинского дома на площади Белорусского вокзала, на углу улицы Горького (теперь Тверской) и Лесной. Я в этой квартире родился, рос, вновь жил в 1972-1988 гг. и имел обыкновение с этого самого балкона наблюдать шествие колонн военных парадов по советским праздникам, а колонны шли с Ленинградского проспекта через мост – к нам, на улицу Горького, и проходили всегда под нашими окнами.

И вот стою я на балконе и вижу вдалеке, по Ленинградке, приближающуюся в облачке пыли колонну. Только странное дело: площадь и улицы все пусты, нет праздничных флагов, шариков и прочего антуража, не звучит оглушающая радостная музыка… Между тем колонна все ближе, идут танки, и постепенно я начинаю различать, что на головном танке воодружено зеленое знамя Ислама, а на броне сидят бородатые люди в камуфляже и с автоматами Калашникова в руках.

Много лет я не могу забыть этот сон. Мне очень хочется, чтобы он не оказался вещим, чтобы он не сбылся. Ради этого я и взялся писать настоящую статью.



[1] Подробности в книге: Александр Севастьянов. Битва цивилизаций: секрет победы. – М., Книжный мир, 2013.

[2] Как мы знаем, недавно удалось пресечь попытку транзита обогащенного урана на Ближний Восток через Молдавию – хвала молдавской сигуранце. Но ведь это явно не последняя попытка…

[3] Подробнее см. в моей статье «Ближневосточный конфликт – ключ к внешней политике России». – В кн.: Севастьянов А.Н. Время быть русским. – М., 2004.

[4] Разгромлены, лишены регистрации, распылены или запрещены как экстремистские все основные русские организации (Новая сила, НДП, ДПНИ, ЭПО «Русские» и др.), осуждены по уголовной статье, сидят в тюрьме или ожидают ареста основные русские лидеры (Белов, Боровиков, Крылов, Демушкин и др.).

[5] http://ruskline.ru/opp/2015/sentyabr/26/pryzhok_rossii_v_siriyu/

 

Материал недели
Главные темы
Рейтинги
  • Самое читаемое
  • Все за сегодня
АПН в соцсетях
  • Вконтакте
  • Facebook
  • Twitter