На пару дней в Москву заглянула весна. Но как бы ни грели душу теплые ливни, горожане знают, что не стоит делать из этого глобальных выводов об изменении климата. В свой срок будут и морозы, и метели, и сугробы.
Примерно так же на сегодняшний день выглядит и неожиданная оттепель в российско-американских отношениях. О ней заговорили в воскресенье, 17 декабря, когда Владимир Путин позвонил Дональду Трампу и выразил благодарность ЦРУ за предоставление разведывательной информации, позволившей накануне задержать группу террористов, планировавших в новогодние праздники взрывы в Санкт-Петербурге. Позже Трамп, как сообщается, передал эту благодарность лично директору ЦРУ Майклу Помпео.
Это второй телефонный разговор президентов России и США за прошлую неделю (первый был посвящен двусторонним отношениях и ситуации вокруг Кореи). Тем удивительнее, что он вообще состоялся.
Трудно предположить, что спецслужбы двух стран хотя бы на какое-то время прерывали рабочие контакты: санкции санкциями, а спасение мира по расписанию. Но не каждый случай взаимопомощи становится достоянием гласности, а тем более предметом разговоров на высшем уровне. Напротив, излишняя реклама могла бы лишь навредить такому сотрудничеству, способствовать более тонкой настройке террористических сетей, позволяющей избежать провалов. Однако реклама была сделана, и причем самая нарочитая.
Взаимные реверансы Путина и Трампа породили волну соответствующих комментариев со стороны чиновников обеих стран. От России отметились, в числе прочих, пресс-секретарь президента Песков и замглавы МИД Рябков (последний смело списал антироссийские тенденции США на влияние идей прежней, обамовской администрации). А неназванный, но, говорят, высокопоставленный представитель Белого Дома заявил о том, что отношения Вашингтона и Москвы за последние месяцы улучшились.
Если «высокопоставленный представитель» - не мистификация, то это заявление в высшей степени удивительно. Тогда вообще непонятно, что имеется в виду под «отношениями». Например, ни о каком ослаблении антироссийских санкций в последние месяцы речи вообще не шло. Напротив, только 28 ноября вступил в силу новейший пакет секторальных (отраслевых) санкций, а уже в декабре президент Трамп, вот той самой рукой, которой телефонную трубку держал, подписал еще один документ о санкциях.
Но санкциями дело не ограничивается. В Сирии американцы якобы формируют новую армию (из разбитых игиловцев) для борьбы с Асадом. Наше олимпийское унижение вряд ли состоялось бы без жесткого давления со стороны США. Обложка нового номера журнала Newsweek – портрет российского президента с подписью «Путин готовит третью мировую войну» - больше говорит об общей атмосфере в США, чем любые рекламные трюки.
И тем не менее именно сейчас потребовалось привлечь внимание к положительному примеру сотрудничества. И обеим сторонам это зачем-то нужно.
Интерес Трампа, кажется, прост и незамысловат. Его контакты с Путиным служат лишь иллюстрацией для презентуемой им стратегии безопасности. В этой стратегии, впрочем, главным конкурентом западной сверхдержавы назван Китай, много говорится о корейских делах, Россия же, порицаемая за поведение на Украине и в Грузии (вот ведь вспомнили зачем-то), выступает не столько как конкурент, сколько как раздражающий фактор, угрожающий миропорядку и «американским ценностям». Как это у них теперь говорится, «ревизионистская сила».
Второстепенная роль России в этой картине мира нам вообще-то на руку: подальше от начальства, поближе к кухне. Тем более что, согласно новой стратегии, конкуренция в одних сферах не должна мешать сотрудничеству в других, поэтому Путин, который одной рукой готовит мировую войну, топчет несчастную Украину и влияет своей пропагандой на умы американцев, вполне может быть добрым союзником в борьбе с какими-нибудь бородатыми мужчинами – что и было наглядно показано в воскресенье.
Другое дело, что эта картина мира, сама по себе шизофреническая, накладывается еще и на генеральную шизофрению американской системы власти, где есть Белый Дом, периодически заикающийся о нормализации отношений с Кремлем, и есть Конгресс, обе партийные фракции которого настроены на решительную конфронтацию.
А у Конгресса есть закон, который вступил в силу еще 2 августа этого года и срок исполнения которого (в интересующей нас части) неумолимо надвигается. Это закон CAATSA, что расшифровывается ни много ни мало как «Закон о противодействии противникам Америки посредством санкций». По этому закону до 29 января следующего года компетентные органы должны представить Конгрессу отчет о высокопоставленных политических фигурах и олигархах Российской Федерации, об их семейных связях, степени близости к Владимиру Путину и правящей верхушке, подозрениях в коррупции, размерах состояния – в общем, там будет много всего вкусного.
Ожидание отчета тягостно пугающей неопределенностью. Неясно, сколько фамилий войдет в список больших российских шишек, будут ли против них введены новые персональные санкции, а также, что немаловажно, какие гласные или негласные меры будут приняты властями США, чтобы заставить исполнять эти новые санкции (или просто настоятельные рекомендации) своих союзников в Европе и за ее пределами.
Вот эти детали во многом зависят от администрации Трампа – и на этапе составления отчета и на следующем этапе, когда будет решаться, а что же с собранной информацией делать.
Поэтому понятна готовность российских властей подыгрывать Трампу в течение наиболее опасного периода, который как раз совпадает с предвыборной президентской кампанией в России. Накануне выборов Владимира Путина вряд ли прельщает перспектива увидеть метания пары сотен «элитарных» семей, которые столкнутся с перспективой отъема всего, что было украдено непосильным трудом. Совсем избежать этих метаний не удастся, но есть шанс купировать их за счет внешней демонстрации хорошего поведения.
Возможно, в ближайшие месяцы мы увидим еще не одну рекламную акцию конструктивного сотрудничества между США и Россией в специально отведенных областях. Возможно, это будет космос. Возможно, Россия сможет сделать какой-то красивый, но мало к чему обязывающий жест в отношении Северной Кореи. В любом случае никакие тактические симптомы «оттепели» в обозримом будущем не смогут переломить стратегической тенденции к ухудшению отношений. Именно с этой реальностью нам придется жить, именно из нее нам поневоле придется извлекать какую-то пользу.
