Переход к «проектному существованию» общества, к такому состоянию, когда оно не живет по инерции, повинуясь императиву «живем, потому что живем», а переходит к осознанию целей и смыслов своего не только простого существования, но развитию, когда оно способно стремится к лучшему – и само творить это лучшее….
Вот в этом отношении День Революции действительно имманентно, сущностно противостоит «Дню окончания смуты» 1612 года (которая, правда, тогда не прекратилась).
При всей важности прекращения Смуты 17 века, если мы вчитаемся и вдумаемся в описание ее тем же Соловьевым, мы можем обратить внимание на такие его оценки, как ориентация на «обычай», на заведенный раз на всегда порядок. Русское общество к этому времени избывало старые устои жизни, но не имело целей и ориентиров создания нового устройства. Это и определило разрушительный характер гражданской войны 1604-13 гг., обернувшейся Смутой. «Обычай» дал силы тогда победить разрушение. Но он не создал энергии движения, не стал основой нового развития. Потери в Смуте, усталость, попытка спрятаться за обычай (благо больше прятаться от разрушения было некуда) – в конечном счете обернулись длительным периодом стагнации, когда только через несколько десятилетий идея обновления стала вновь укреплять свои позиции и сначала пробиваться в некоторый новациях второй половины 17 столетия, а потом вырвалась на простор и нашла выражение в бурном (кто-то скажет, что жестоком) и блистательном правлении Петра.
В этом отношении, 4 ноября – некий символ обычая и отказа от развития, 7 Ноября – некий символ Мечты, Развития и прорыва в будущее.
Хотя и в них можно найти общее – единство народа, отстаивающего свое право на существование перед угрозой уничтожающей страну катастрофы.
В этом отношении сводить День Октябрьской революции исключительно к «дню коммунистов», «Дню взятие власти большевиками» - это, с одной стороны сужение его сущностного, общедемократического и прогрессистского значения, а с другой – отказ «некоммунистических левых» от того смыслового пространства, на которое они тоже имеют право, если действительно, а не по самоназванию являются левыми.
Что можно было найти в вещмешке юного красноармейца в те годы – «Город Солнца» Кампанеллы.
Как напишет однажды Евтушенко: «И снились мне индусы на тачанках, И перуанцы в шлемах и кожанках, Восставшие Берлин, Париж и Рим. Весь шар земной Россией пробужденный И скачущий по Африке Буденный - И я, конечно скачущий за ним».
Старый мир надоел. Надоел всем. В России он просто застрял между эпохами. В Европе – открыто пришел в тупик.
Из всего этого и рождалось подслушанное Маяковским: «В снегах России, в бреду Патагонии расставило время станки потогонные У Иванова уже, у Вознесенска каменные туши будоражат выкрики частушек: "Эх завод ты мой, завод, желтоглазина. Время нового зовет Стеньку Разина"».
Людям надоело жить так, как кони жили. И они мечтали. Собственно, Уэллс и назовет Ленина «Кремлевский мечтатель». Люди Семнадцатого года – что лидеры, что юные девушки в кожанках и с наганами – все они жили Мечтой. Только они мечтали не в тишине кабинетов. Библиотек. И поэтических вечеров – они стали за свою мечту драться и действовать во имя ее осуществления.
Красные победили потому – что их сопровождала накаленная и возвышающая романтика. Прием такая – что во имя нее, во имя еще не вполне четких образов будущего – они готовы были рисковать жизнью и ею жертвовать. «Нас водила молодость В сабельный поход, Нас бросала молодость На кронштадтский лед. Боевые лошади Уносили нас, На широкой площади Убивали нас. Но в крови горячечной Подымались мы, Но глаза незрячие Открывали мы».
Кому то идеи Октября нравятся. Кому то они не нравятся. Но важнее то, что людей объединила мечта о Новом мире. И они приняли вызов, согласившись на его построение.
Более того. Этот вызов вместе с ними приняла Россия. И Россия тогда сказала миру: «Ваш путь – путь в тупик. Вы веками пытались учить нас жить цивилизованно – но ваша цивилизация привела нас всех к бессмысленной бойне. Ваш мир – на краю гибели, он расколот противоречиями – и вы амии не знаете, как жить дальше. Мы отказываемся жить по вашим правилам. И если хотите сохранится – теперь вы будете смотреть на нас и учится».
Они кстати, потому и выжили – что учились глядя на Россию. И на ее победы. И на ее ошибки.
Нужно понять именно это. Это главное: 7 Ноября – это день Мечты. Российская власть совершила огромную глупость, пытаясь отмежеваться от Октября. Она могла проводить какую угодно политику – но сточки зрения пропагандистско технологической – должна была сказать: «Мы – наследники Великой мечты, которая вела людей на Революцию в 1917 году. Но все оказалось сложнее, чем предполагалось тогда – и мы, храня верность Мечте – будем идти к ней опираясь на опыт и сегодняшнее понимание того, как решать эти задачи».
Ума – не хватило. Классовые инстинкты перевесили потенциал интеллектуального ресурса. Они противопоставили себя не восстанию большевиков – они противопоставили себя принципу единства в Мечте.
А общество, отказавшееся от мечты, постепенно забывает, что главное – это не благополучие и изобилие на товарных полках, не комфорт и потребление, - а развитие, напряжение, стремление «сегодня» построить мир «завтра».
И не имея внутреннего настроя, той внутреннюю целеустремленность в будущее и привычку к напряжению, которые обеспечивают любые победы, оно лишается как способности к прорыву в завтра, так и не обретает благополучия сегодня.
Собственно, в этом была беда и романовской монархии сто лет назад – но в этом – и трагедия позднего советского общества.
Побеждает вообще тот, кто умеет мечтать – и стремиться к тому. что иным кажется невозможным.
В 1917 году и страна и народ – умели мечтать. Октябрь был создан мечтой – воплотил в себе Мечту – кстати, нескольких веков – и чем больше будет осуждаться теми, кто мечтать не умеет и не любит – тем больше будет становится символом Мечты и исторического прорыва. А еще – символом превращения России в лидера исторического поиска и исторической Надежды на то, что Мир может быть лучше, чем он есть сегодня.
