Великая Вандалия как будущее Южной Европы

По Балканам вновь бродит призрак великой страны.

Не особенно новое явление для региона, — учитывая, что за всю свою многовековую историю здесь уже провозглашалось несколько «великих держав», за территории бились многие империи: Римская, Византийская, Османская, Австрийская, Российская, Германская. Практически каждое государство на Балканском полуострове хотя бы раз в своей истории официально провозглашало себя великим или же культивировало такую идею.

Многие из них уже отошли в прошлое и сейчас рассматриваются лишь как историческое явление (например, Великая Болгария). Но некоторые актуальны до сих пор — и в силу событий последних двух десятилетий внимание к ним не только не ослабло, но, наоборот, значительно усилилось. В частности, в связи с распадом Югославии и обострившимися национально-этническими проблемами (к которым добавился также и религиозный фактор) в мире заговорили о двух державных проектах — Великой Сербии и Великой Албании. И если первая сейчас перешла в «спящее состояние», то вторая как никогда приблизилась к реализации.

Отношение к ним различно: принято клеймить «великосербский шовинизм» как наибольшее зло югославской войны, а албанские устремления, наоборот, оправдывать «жаждой реванша» и, как правило, не придавать им должного значения.

Но что же опаснее для Балкан и для Европы в целом — Великая Сербия или Великая Албания?

С самого начала распада Югославии в 1991 г. и до сегодняшнего дня мировые СМИ продолжают тиражировать образ «великосербского гегемонизма». Формируется облик сербов как главных виновников войны и кровопролития, как поработителей остальных народов бывшей Югославии. Отсюда и растиражированная идея Великой Сербии, главным сторонником и двигателем которой Запад объявил президента Милошевича (хотя он не раз делом доказывал обратное). Изначально же о «сербской гегемонии» говорили хорваты, издавна находившиеся в противостоянии с сербами за право главенства в регионе.

Впрочем, страх европейцев перед сильным сербским государством не нов, как не нова и сама идея Великой Сербии. Например, в 1914 г. после знаменитого сараевского покушения на Франца-Фердинанда немцы и австрийцы развязали жестокую антисербскую пропаганду, хотя в организацию «Млада Босна», осуществившей убийство эрцгерцога, входили, помимо сербов, хорваты и мусульмане.

Основная суть идеи Великой Сербии заключается в объединении всех сербов в единое государство. Задача, — на первый взгляд, несложная, — на Балканах приобретает практически неразрешимый характер в силу мультиэтничности региона, когда в одном селе могут проживать представители нескольких национальностей и религий. Наиболее тяжёлым её решение оказалось в Боснии и Герцеговине, где после долгой войны была образована в качестве субъекта федерации Республика Сербская (РС). Сейчас она вынуждена бороться за своё существование, так как после недавней ликвидации армии РС, её гимна, герба, таможенной службы предполагается уничтожение и самостоятельной полиции РС, что развяжет руки мусульманам, мечтающим полностью искоренить сербов в Боснии.

Однако если РС всё же сохранилась, то Республике Сербская Крайна (РСК) повезло гораздо меньше. Провозглашённая на территории Северной Далмации и Восточной Славонии в 1991 г. в ответ на отделение Хорватии от СФРЮ, РСК была вынуждена включиться в войну, так как хорваты не желали сохранения сербского образования. В 1995 г. в результате операции «Олуя» (в переводе — «Буря»), ставшей крупнейшей военной кампанией за всю историю послевоенной Европы, хорватские силы уничтожили РСК, убив и искалечив тысячи мирных сербов и заставив существенную часть населения бежать из своих родных мест. Многие деревни в бывшей РСК до сих пор стоят пустыми. В Белграде существует правительство РСК в изгнании, но практически никакого влияния на события оно не имеет.

Интересно, что Милошевич, объявленный Западом проводником великосербской идеи, и пальцем не пошевелил, чтобы помочь РС и РСК. В Хорватии и Боснии были провозглашены сербские государственные образования, но немало сербов проживало и в других республиках бывшей Югославии. Для них распад СФРЮ тоже стал тяжёлым ударом: обвинённые в «государственном шовинизме», они подвергались преследованиям, ограничениям на работе, многие оказались заключёнными в тюрьму.

Сейчас идея Великой Сербии как никогда далека от реализации. Страна истощена гражданской войной, бомбардировками НАТО 1999 г., экономическими проблемами 90-х гг., связанными с эмбарго на поставки в СРЮ и гиперинфляцией югославского динара. Сербы уже спокойнее, нежели раньше, относятся к событиям в Боснии, Хорватии и Черногории (выход последней из союза с Сербией прошёл без особых эксцессов), так как вопрос идёт теперь не о приращении территории, а сохранении самого государства и предотвращении его расчленения. Сербские диаспоры в бывших республиках Югославии вынуждены вести ожесточённую борьбу за выживание — о Великой Сербии они уже не говорят. Наиболее последовательный сторонник идеи Великой Сербии, лидер Сербской Радикальной партии Воислав Шешель, находится с 2003 г. в гаагской тюрьме, по обвинениям Международного трибунала по бывшей Югославии.

Однако даже эти проблемы не сломили сербов в одном — они не соглашаются на отторжение от их государства края Косово.

И это не проявление «великосербского шовинизма» — это защита национального достояния, колыбели сербского государства и его святых мест. Подорвать веру сербов в Косово не могут даже новые бомбардировки.

Идея Великой Албании не настолько древняя, её формирование относится только к последней четверти XIX в. Однако сейчас именно она стала наиболее обсуждаемой на Балканах и наиболее приближенной к реальности.

Ещё в 1998 г. Академия Наук в албанской столице Тиране приняла «Платформу по решению албанского национального вопроса», де-факто легализовавшую действия албанских радикалов и террористов, играющих далеко не последнюю роль в воплощении Великой Албании (чего не скажешь о великосербской идее). Фактически их силами произошло напряжение обстановки в Косово, где была создана «Освободительная Армия Косова» (ОАК, она же — УЧК, Ushtria Çlirimtare e Kosovёs).

Чего же требуют албанцы, какой они видят свою страну — в статусе великой?

Главное их желание заключается, как и у сербов, в объединении своего народа, разделённого между пятью странами. Произойти это должно при помощи существенного расширения территории за счёт всех (sic!) своих соседей — Сербии, Черногории, Македонии и Греции.

Таким образом, албанские претензии распространяются не только на страны бывшей Югославии, но и на Грецию — наиболее крепкое государство в Балканском регионе, члена ЕС и НАТО. Не случайно Греция наиболее последовательно среди стран ЕС и НАТО протестует против косовской независимости, потому что следующей жертвой боевиков ОАК-УЧЕ станет именно она.

Кроме того, это может дать толчок к перекройке всей карты Балкан, в результате чего под угрозой оказывается не только северо-западная область Греции, но и её часть Македонии, на которую претендует Македонская республика (ранее бывшая частью Югославии). Кстати, и Македония испытывает не меньшее беспокойство по поводу исхода косовской проблемы — около половины её населения составляют албанцы, что уже дало повод идеологам «Великой Албании» говорить о необходимости присоединения Западной Македонии. Лишь Черногория пока не осознала всю серьёзность албанской проблемы и продолжает относительно спокойно реагировать на претензии албанцев на существенную часть своей территории. Более того: в период референдума о независимости Черногории премьер-министр Мило Джуканович раздавал албанскому населению щедрые обещания (вплоть до автономии), за счёт чего и добился нужного ему исхода голосования (решающие проценты принадлежали именно албанцам). Насколько такая политика была дальновидной, покажут дальнейшие события. Но уже сейчас звучат разговоры о создании автономного края со столицей в Ульцине в рамках Черногории, условно названного «северо-западное Косово».

Но ни к одной стране албанцы не предъявляют таких широких требований, как к Сербии.

Помимо обсуждаемого сейчас края Косово, в сфере их интересов находится и ряд районов южной Сербии, формально не входящих в состав автономии — в частности, Прешевская долина, районы Буяноваца, Топлича и Медведжы. Всю эту территорию вместе с Македонией албанцы называют «восточное Косово» и считают неотъемлемой частью проекта Великой Албании.

И никто не знает, на чём они остановятся. Не исключено, что со временем взоры албанцев устремятся и на Болгарию, вернее, её западные области.

Несмотря на это, западные СМИ предпочитают говорит о планах создания «Великой Албании» лишь вскользь, не придавая им такого значения, как сербским «захватническим аппетитам».

В своих поистине наполеоновских планах албанцы претендуют на территории буквально всех сопредельных государств. Однако если вспомнить историю, то и сама Албания не однородна и занимает ряд исконных славянских территорий, на которые, в свою очередь, теоретически имеют право предъявить претензии другие государство. Так, например, северный албанский город Шкодер, он же — исторический Скадар или Скутари, давший имя знаменитому Скадарскому озеру, ныне разделённому между Албанией и Черногорией. Изначально этот город был столицей первого сербского королевства, образовавшегося во второй половине XI века. На этот город в 1912 гг. претендовала Черногория, но под давлением великих держав она была вынуждена передать его созданному Албанскому государству. Однако эта передача была осуществлена при условии сохранения православных храмов в Шкодере и неприкосновенности христиан. Условие это выполнено в результате не было. Что же сейчас мешает Черногории или Сербии выступить с требованием возврата Шкодера под предлогом несоблюдения условий договора? Если пример албанцев по захвату территорий будет одобрён, то, в принципе, и Черногория имеет права требовать передачи ей Шкодера.

Более того: вопросы вызывает само появление албанцев в Косово, произошедшее отнюдь не естественным путём. Заселение Старой Сербии (именно так до Первой Мировой войны официально называли край Косово в Европе) албанцами происходило под влиянием османов, насаждавших здесь более лояльное население. Вплоть до ХХ века албанцы — опора османов на Балканах, участники подавления славянских восстаний.

Но проблемы с государственностью у албанцев на этом не заканчиваются.

В течение многих лет они не могли определиться с надлежащей формой правления: сначала они образовали автономию в рамках Османской империи, затем провозгласили свою страну княжеством, но в течение нескольких лет не могли определиться с монархом, пока великие державы не назначили на это место германского князя Вильгельма Вида. Не пробыв во главе государства и полугода, Вид с началом Первой мировой войны бежал из Албании (можно только предполагать, какими эпитетами князь наградил при этом народ, который так быстро менял свои предпочтения).

После окончания войны Албания была оккупирована Италией, а на северо-западе — Сербией (ставшей к тому времени Королевством сербов, хорватов и словенцев). Пожив в 1921 — 1927 гг. в республике, албанцы вновь пришли к монархии, провозгласив президента Ахмеда Зогу (в прошлом, «полевого командира» — видимо, любовь к такого рода вождям, сохраняющаяся и по сей день, в крови у этого народа) королём Албании. Но смена формы правления не изменила главного — государство всё равно находилось под сильным влиянием Италии, пока в 1939 г. Муссолини, дождавшись окончательного ослабления власти короля Зогу I, не направил в Албанию войска, чтобы в форме личной унии присоединить её к владениям итальянской короны.

После Второй Мировой войны, казалось бы, сюда, как и в другие страны социалистического лагеря, должна была прийти относительная стабильность. Но и здесь Албания решила отличиться.

Глава государства, Энвер Ходжа, быстро взял курс на дистанцирование он «старшего брата» в лице СССР, что удалось сделать к началу 1960-х гг. В 1964 г. Албания вышла из СЭВ, одновременно начав сближение с Китаем, бывшем в то время в весьма натянутых отношениях с СССР, что окончательно подорвало советско-албанские отношения.

Примечательно, что коммунистический режим на просторах Европы пал в последнюю очередь именно в Албании — настолько глубоко идеология коммунизма пустила корни в этой стране. Не случайно диктатор Энвер Ходжа, умерший только в 1985 г., называл Албанию «маяком коммунизма в Европе».

Сегодняшняя ситуация в Албании чем-то напоминает положение её бывшего покровителя — Китая: после падения коммунистического режима здесь осуществляется попытка господства в регионе и выхода на мировую арену как новой мощной державы. Но если у Китая для этого есть целый ряд весомых предпосылок и соответствующие ресурсы, то у Албании не всё так просто. Стабильность в этой стране так и не установилась, в течение всех 90-х гг. её разрывали на части внутренние беспорядки и борьба политических партий. Бомбардировки Югославии в 1999 г., предпринятые США «во имя албанцев», стали для самой Албании настоящим бедствием, так как в неё хлынул поток беженцев из Косово. Интересно, что сейчас уровень жизни албанцев, проживающих в республике, несравнимо ниже уровня жизни находящихся в Косово.

Таким образом, ни стабильности, ни нормального уровня жизни Албания так никогда в ХХ веке и не смогла достичь, в отличие от Югославии, бывшей ранее одним из наиболее мощных государств региона с крепкой экономикой и широкими внешними связями.

Отметим и ещё одну немаловажную деталь в портрете Албании и албанцев как народа. Это отношение к религии.

Во всех странах социалистического лагеря после Второй Мировой войны по примеру СССР началась борьба с религией, закрытие храмов и молитвенных домов, гонения на священнослужителей и т.д. Однако в Югославии Тито (который не побоялся даже «отца народов» и смог официально выступить против Сталина) был вынужден не только считаться с мнением православной церкви, так как она обладала немалым влиянием в Сербии, Черногории, Македонии и районах, чьё население исповедовало православие, но и со временем даже пойти ей на уступки. Тем более не делалось попыток поставить церковь вовсе вне закона.

Не такая ситуация была в соседней Албании. Воинствующий атеизм в албанском варианте оказался наиболее кровавым и беспощадным в Европе: диктатор Ходжа в 1967 г. официально запретил все религии в республике и поставил духовенство всех конфессий фактически вне закона. Вплоть до 90-х гг. в Албании вообще не было священников. Под одинаковым запретом оказались все религии, исповедуемые албанцами: ислам, католицизм, православие. И в этом случае нельзя всю ситуацию списывать на коммунистическую идеологию Ходжи. Немалую роль сыграла и религиозная разобщённость самих албанцев, которые по сути исповедуют три веры. Большая часть их придерживается ислама, но немалая доля исповедует католицизм (особенно на севере) и православие (особенно на юге, где существует даже автокефальная Албанская Православная церковь). Известен даже анекдот, согласно которому мусульманский юноша-албанец хоронит своего отца по православному обряду, «потому что имам дорого запросил». Неслучайно в Албании ещё даже до прихода турок пустила корни суфийская секта Бекташийя.

В этом свете неудивительна и относительно спокойная реакция населения на запрет религий Ходжей. «Религия албанцев — это албанизм» — так ещё в XIX в. охарактеризовал верования своего народа албанский интеллектуал Васо Пашко. Позднее эти слова повторил и Ходжа. Отсюда и вся религиозная природа албанцев, легко меняющих свои убеждения (в последнее время в силу стремления в ЕС в стране стал распространяться католицизм) и относящихся к другим верованиям даже не индифферентно, а свысока, порой с вопиющим цинизмом.

Неудивительна после этого и чудовищная жестокость боевиков ОАК-УЧК по отношению к сербам и их святыням в Косово, их «война храмам» и садистское отношение к православным памятникам сербской истории и культуры.

Опасность провозглашения независимости Косово — это ещё один гигантский шаг на пути к Великой Албании.

И дело здесь не только в пресловутом прецеденте для ряда других государств Европы. Проблема находится в плоскости Балканского полуострова.

В настоящее время возможен следующий вариант развития событий, о котором обычно забывают западные страны: если Косово всё же объявит независимость, то естественным следствием этого будет, с одной стороны, усиление аппетитов Албании и её желание присоединить не только новое государство, но и части соседних государств. С другой стороны, обретает серьёзные шансы на суверенитет и независимость Республика Сербская, которая в перспективе может присоединиться к Сербии (как и Косово — к Албании). За этим следует новый виток популярности идеи Великой Сербии (в ответ на провозглашение Великой Албании), о своих стремлениях заявляют сербы в Республике Сербская Краина в Хорватии. Последняя тоже в свою очередь регенерирует идею Великой Хорватии и возрождает спор о своей национальной республике Херцег-Босна в Боснии и Герцеговине… И никто не знает, закончится ли на этом клубок территориальных проблем и претензий, так как существует ещё ряд нерешённых национальных вопросов: мусульмане в сербской области Рашка (именуемой также Санджаком), венгры в сербской Воеводине и т.д.

Всё это коренным образом изменит балканскую карту, к тому же вряд ли осуществится мирным путём (многовековая история это доказала — чехословацкий сценарий «бархатного развода» здесь нереален), но главное — неясно, кто из этого змеиного клубка выйдет победителем, какая из стран станет лидером в регионе.

Разумеется, такого развития событий с совершенно непредсказуемым финалом в Европе не желают.

Много лет назад европейцы впустили к себе племя вандалов из Северной Африки. В результате «вечный город» Рим пал и был безжалостно разграблен, а бескультурье и жестокость вандалов вошли в историю. Сейчас Европа вновь на пороге великих потрясений: албанская мафия уже опутала своими связями весь Старый Свет, контролируя значительную часть теневого бизнеса (причем среди самих албанцев велика доля именно косоваров), а наркобизнес, контролируемый всё теми же албанцами, достиг невиданных ранее размеров. Косово сравнимо по своим масштабам с такой нарко-Меккой, как Афганистан.

Совершат ли европейцы снова ту же ошибку, впустят ли новых вандалов в свой дом? Ведь признание независимости Косово и начало переговоров о вступлении Албании (или даже «Великой Албании») в Европейский Союз по сути будет означать именно покровительство этому народу.

Но насколько мирно настроен этот народ к самим европейцам, если уже сейчас он медленно убивает его своими наркотиками?

Не исключено, что в ситуацию вновь будет вынуждена вмешаться Россия. Именно ей придется остановить «албанский марш» и предотвратить нашествие новых вандалов — более просто некому.

Не в первый раз Россия спасает Европу: сначала Русь приняла на себя татаро-монгольский удар, не позволив захватчикам осуществить свои первоначальные планы — обескровленные татары дошли только до Адриатики. В ХХ веке Белая армия во многом избавила Европу от «мировой революции», приняв на себя основной удар большевиков, после чего войска Троцкого не смогли продвигаться дальше — наступление захлебнулось уже в Польше.

Возможно, и на этот раз России придется заняться спасением «общеевропейского дома». Преодолевая, как обычно, сопротивление самих европейцев.