«Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись…». Эта цитата из Киплинга давно уже избита и затаскана. Её приводят по самым разным поводам, как правило — к месту. Здесь, я думаю, она тоже не помешает. Ведь сейчас буквально на наших глазах происходит то самое парадоксальное схождение Запада и Востока. Как уже понял читатель, я имею в виду попытки Турции начать переговоры о своём вступлении в Евросоюз. Поскольку переговоры двух миров ведутся на языке общечеловеческих ценностей, то в основе взаимопонимания оказалось вполне гуманистическое, всем понятное явление — адюльтер. То есть, говоря русским языком, «супружеская неверность». По-турецки это явление называется коротким ёмким словом «зина» (ударение на последнем слоге) и весьма часто упоминается вместе с другим, уже заимствованным из русского, жаргонным словом «наташа», означающим женщину лёгкого поведения. Ну, а среди склонных к некоторой иронии русскоязычных наблюдателей процесса этих самых «цивилизационных переговоров», турецкий термин не менее часто употреблялся вместе с определением «резиновая» (как в русском детском стихотворении). Оказалось, что в этом был скрыт значительно более глубокий смысл.
Я намеренно не буду вдаваться во все перипетии истории с «адюльтером», поскольку они интересны разве что тюркологам и дипломатам. Скажу только о тех вещах, которые имеют, так сказать, общечеловеческое звучание и показывают нам, что же такое современная западная цивилизация.
До начала сентября Турция довольно успешно шла по дороге в Европу. Почти гарантировано было одобрение турецкой «перестройки» Евросоюзом и, в середине декабря, желанное приглашение к столу переговоров о вступлении в ЕС, которое Турция ждала с 1963 г. Европейская элита была явно готова впустить турок в европейский мир. В начале сентября, однако, правительство в Анкаре поддалось паническим настроениям, так как европейское общество упорно не хотело видеть турок членами своего «христианского клуба». Элиты в европейских столицах однозначно говорили туркам «да», а толпы на улицах точно так же однозначно вопили: «нет!». Совсем не считаться с этим было нельзя. Вот тут-то и произошла великолепная, достойная хороших детективных романов, история с «делом о супружеской неверности». Это была мелочь из разряда тех, которые меняют ход истории и, как яркие молнии, на секунду обнажают суть происходящего.
Итак, начало сентября, Анкара. Царит нервозная атмосфера: «к нам едет ревизор». Турецкие руководители ждут визита крупного евросоюзовского босса, курирующего Турцию в Комиссии ЕС — Гюнтера Ферхойгена. К чему он будет придираться, уже давно известно. Это нарушения прав человека, случаи пыток арестованных в тюрьмах, права национальных и религиозных меньшинств, в первую очередь — курдов. Всё это неприятные вещи, с которыми анкарские руководители борются, хоть и не всегда успешно.
В ходе реформирования законодательства в соответствии с европейскими стандартами турки должны принять новый уголовный кодекс. Он уже давно написан и обсуждён, осталось только провести парламентское голосование.
Вот тут-то и произошло нечто такое, что привело политических аналитиков в полное недоумение и до сих пор заставляет их спорить о значении того, что они увидели. Потому что увидели они самую настоящую политическую головоломку.
Вдруг, ни с того, ни с сего, депутат от правящей Партии справедливости и развития, местных «перестройщиков», Х.Тюфкечи (специально упоминаю его здесь, потому что, боюсь, это имя история не сохранит) вносит в кодекс новую статью, в которой речь идёт об уголовном наказании за супружескую неверность. Причём наказание предполагалось ощутимое: несколько лет тюрьмы (в разных вариациях — от двух до шести). И эту ярко выраженную антиевропейскую ересь открыто поддержал премьер-министр Р.Т.Эрдоган, заявив, что такая статья обязательно должна быть в УК. Это, мол, «соответствует нашим национальным и религиозным традициям».
В результате турецкое общество, обычно довольно вялое по отношению ко всяким там парламентским вопросам, зажужжало, как развороченный улей. Началась такая общественная дискуссия, которую Турция, наверное, отродясь не видывала. В середине сентября, какую телепрограмму не включи, всюду шли споры о проблеме адюльтера. Спорили профессора, военные, журналисты, духовные лица, студенты, домохозяйки… Газеты были просто набиты статьями на эту тему — от исторических до лично-исповедальных.
Тут в Турцию как раз приехал ревизор — Г.Ферхойген. Поначалу ему всё нравилось, и критика шла по наезженной колее, но в конце концов его внимание кто-то привлёк к новой теме, «уголовному наказанию за супружескую неверность». Еврокомиссар пришёл в неописуемый ужас и заявил, что Турции с такими настроениями в ЕС попасть не светит никогда. Потом дал рекомендацию: уголовный кодекс необходимо принять, но статью про «зину» убрать.
Турецкий премьер-министр, тем не менее, продолжает настаивать на своём. Пресса, особенно проевропейская, взвивается и звереет: вот они, демократические исламисты-то наши, каковы! Мы стояли почти у самых ворот Европы, а теперь нас выкинут с таких прекрасных позиций, и всё из-за какой-то заскорузлой «зины»!
Тем временем правящая партия торгуется с оппозицией и обещает эту статью из УК убрать… Но, тем не менее, не убирает! Дискуссии продолжаются, громы гремят.
Невероятный прилив сил ощущают и европейские СМИ, которые начинают писать об отсталой Турции с её исламистскими традициями, о неуважении к правам женщины и жутком подавлении всех свобод. В некоторые дни газеты центральноевропейских государств напоминают манифесты, призывающие к крестовому походу во имя дарования турецким женщинам священного права на измену своим мужьям. В общем, как сказали бы в советские годы, разнузданная вакханалия буржуазной аморальности…
Но 24 сентября сам премьер-министр Р.Т.Эрдоган предстаёт пред ясны очи Еврокомиссии в Брюсселе, отвечает на каверзные вопросы, и еврокомиссары торжественно говорят Турции «да!». Оказывается, у ЕС нет к ней никаких претензий…
И уже 26 сентября, в воскресенье, проходит внеочередное заседание парламента, на котором торжественно принимается европейский уголовный кодекс без статьи о «супружеской измене».
А в понедельник вся пресса, лишь тремя днями ранее поносившая Р.Т.Эрдогана на чём свет стоит, переполняется статьями о «нашем гениальном премьер-министре, одержавшем победу в невероятных условиях» (правда, пишут и о том, что история с «зиной» обошлась Турции в 200 млн. долларов или около того, но ведь это же мелочи…). Распоясавшись, правящая партия тут же проводит нечто вроде съезда, на котором звучат совершенно советские и даже перестроечные термины: «не будем поддаваться головокружению от успехов», «нам не нужна демократия образца 1940 г.», «стране необходим не догматический кемализм, а вечно живой диалектический ататюркизм» (помните призывы советских перестройщиков вернуться к «чистому Ленину, не замутнённому сталинизмом»?).
А что же пресловутая «зина»? О ней моментально забывают. Всё! Занавес!
И вот уже несколько дней дипкорпус, журналисты и политологи ломают головы: что же это такое было?
Бытуют самые разные теории, призванные объяснить это крайне странное и загадочное историческое событие в жизни Турции.
Наиболее распространена точка зрения, что правящая партия не едина, и это был просто сбой в её внутреннем управлении, который премьер-министру удалось удачно замять, хотя европерспектива висела на волоске.
Сторонники марксистских и производных от них методов анализа считают, что вся шумиха вокруг «зины» была поднята по самой простой причине: нужно было отвлечь внимание. По одной версии, отвлечь внимание общественности от явных провалов на европейском направлении. По другой — внимание ЕС от более серьёзных вещей, вроде нарушений прав человека, в частности, курдов…
Здесь я выскажу свою личную точку зрения, хотя и она тоже не объясняет все наблюдавшиеся явления. Боюсь, правда, полной информации о том, что же произошло между Турцией и ЕС в сентябре 2004 г., мы уже никогда не получим.
Так вот. Мне кажется, что вся история вокруг «зины» — это проявления, связанные с применением какой-то весьма хитрой политтехнологи. Этакая стратагема: буквально в первую неделю сентября европейские СМИ и политики рассуждали о каких-то геополитических вопросах в связи с вступлением Турции в ЕС, и вдруг им была навязана дискуссия о супружеской неверности, которая забила все каналы. Потом она кончилась, а Турция будто бы «пошла на попятный». В итоге имеем фактическую победу турок на фронте европерспективы.
На мой взгляд, операция демонстрирует явные технологические черты и была хорошо отработана заранее.
Что имела с дискуссии и скандала Турция? То, что важный вопрос был поставлен и серьёзная тема обозначена. Тут нужно иметь в виду некоторые особенности национального брачного института. Многожёнство в Турции запрещено с 1926 г. Тем не менее, на востоке страны, в сельских районах оно продолжает существовать. Естественно, неофициально. Но на это, как правило, закрывают глаза, поскольку местные «многожёнцы» и хозяева гаремов — обычно люди богатые, влиятельные и уважаемые. Да и о правах женщин тоже надо подумать. Куда вы пристроите трёх жён (сверх одной официальной) и десятка два наложниц, если вздумаете тупо выполнять требования закона? При местной-то безработице и гендерной дискриминации? Так что сохранение неофициальных порядков даже в какой-то степени гуманно и защищает права женщин…
Получается, что партия «перестройщиков», принимая статью о супружеской неверности, фактически шла навстречу Европе. То есть, если бы статья была принята, официальные жёны вполне могли бы подавать в суд на своих слишком любвеобильных мужей (по некоторым данным, соотношение мужских и женских измен в Турции составляет 30:1, о чём Европа, привыкшая к условному паритету 1:1, и не подозревает). Естественно, такой метод практиковали бы немногие, но и это стало бы толчком к дальнейшей эмансипации турецкой сельской женщины. Ну, а в реальности ужас статьи о «зине» был бы скомпенсирован новым слоем чиновников, которые за определённую мзду закрыли бы глаза на все «местные традиции». Таким образом, несколько тысяч человек удалось бы пристроить к хлебным местам, а несколько тысяч женщин эмансипировалось. Мало, конечно, зато безболезненно. Но, во всяком случае, принимаемая статья носила ярко выраженный проевропейский характер, так как выступала за парную, буржуазную семью и за сохранение её основ. Для Европы это уже пройденный этап, но надо же понимать, что Турция — пока ещё не Европа, и для неё это было бы даже определённым прогрессом.
Европейцы, тем не менее, пришли в ужас и этот прогрессивный шаг отвергли. Он им таковым не показался.
Опять же, Турция имела одни сплошные плюсы и с такого исхода событий. Премьер-министр теперь мог со спокойной совестью заявить, что он вопрос поставил (его всё равно пришлось бы ставить, так лучше уж сразу), и Европа согласилась с тем, что туркам лучше сохранить нынешнее положение. Владельцы нелегальных жён и наложниц тоже успокоились — сама Европа разрешила им жить так, как жили их отцы и деды. В либеральной прессе появились карикатуры на известную всему миру тему «жена застала мужа с любовницей», вот только участники адюльтера прикрывались не фиговыми листочками, а документом с надписью «Измена — не преступление. Утверждаю. Евросоюз».
Что же получила от всего этого Европа? Прежде всего, европейской политической элите удалось перевести вопрос о вступлении Турции в ту плоскость, которая освещается «жёлтой» и «желтоватой» прессой. Это самый верный способ уйти от серьёзного обсуждения проблемы. Решив, что речь идёт об ущемлении священных прав турецких женщин изменять своим мужьям, на защиту поднялись европейские феминистки, а также те, кто желает прослыть «продвинутыми». В результате проевропейский законодательный акт был подан в СМИ как страшный шариатский и фундаменталистский заговор, имеющий своей целью навязать европейцам ужасное исламское законодательство. Как только турки убрали эту статью из проекта УК, пресса успокоилась и затрубила: «дорогу туркам! они — такие же европейцы, как и мы!». Тут интересно, что «европейскость» оценивается по тому, как кто-либо относится к супружеской измене. Оказывается, это теперь главное…
Во-вторых, стало ясно, что Турция нужна европейским элитам именно в том виде, в каком она существует сейчас. Как же ещё можно будет построить «мультикультурный и мультирелигиозный модернизационный проект» (как описывают перспективу ЕС представители «общечеловеческого европейского клуба»)?
В связи с этим сошлюсь на свой разговор с просившим не афишировать себя сотрудником посольства одной из стран, недавно вступивших в Евросоюз.
Он указал на два интересных момента. Прежде всего, оказалось, что турецкая статья об «уголовном наказании за супружескую измену» играет на руку консервативным и обскурантистским кругам в ЕС. Некоторые деятели католической церкви якобы уже начали приводить турок в пример своей морально разложившейся пастве и напоминать, что в некоторых странах Европы подобные законы были отменены совсем недавно. Всё это могло невзначай помочь «христианскому клубу» внутри ЕС (который, при этом, всё равно перекрыл бы Турции дорогу в Европу) и привести, в перспективе, к волне «реакционного средневекового мракобесия». Турция, в свою очередь, показала, что может такую волну вызвать, если у неё не будет шансов попасть в Евросоюз.
Другим «интересным моментом» оказалось то, что некоторые влиятельные и богатые европейские мусульмане крайне заинтересованы во вхождении Турции в ЕС именно в нынешнем виде. Законы ЕС вроде бы запрещают официальное многожёнство, но при мягком отношении европейского общества к «сексуальной морали» вполне возможно создание неофициальных больших семей, как дани религиозным особенностям части европейцев. В конце концов, если в США есть мормоны, почему бы в Европе не быть многожёнцам, приверженцам «умеренного ислама»? Многим понравится, даже и самим европейцам. В общем, у ислама в Европе перспективы есть.
Итак, история с «зиной», на мой взгляд — это вполне успешная операция «общечеловеческого клуба» против «христианского». На секунду, в сполохе молнии, мы увидели контуры будущего европейского сооружения. Ничего особенного… Судя по всему, «общечеловеческие» элиты ставят на реализацию нового варианта всё той же американской модели «салатницы». И соревноваться с США они будут в том, насколько их слегка видоизменённая модель лучше.
У меня даже возникает ощущение, что через каких-то два десятилетия это будет нечто вроде противостояния советской (ортодоксально-коммунистической) и югославской (или, если угодно, китайской) моделей социализма в 60-е гг. прошлого века. Всё, похоже, к тому идёт. При полной беспечности легко внушаемого европейского населения, которое такой мёртвой хваткой вцепилось в свою любимую «резиновую зину». «На дурака не нужен нож…» — так, помнится, пела лиса Алиса. Тут у кого угодно, а не только у заслуживших эту победу турецких политиков, начнётся «головокружение от успехов».
